Мэри Ройс - Враг моего отца хочет меня

Спрыгнув с подоконника, подхожу к брошенному на пол покрывалу и начинаю медленно опускаться на него.

– Почему ты забрал меня? – задаю вопрос, не глядя на него. Зато прекрасно чувствую его острое внимание на своей спине. Но Бес отвечает мне молчанием и выпущенным в воздух клубом дыма. – Чтобы не сделал мой отец, мне жаль… – шепчу я и накрываюсь одеялом, сворачиваясь в позу эмбриона, из-под опущенных ресниц тайком наблюдая за Бесом.

Стараюсь особо не шевелиться, чтобы не пересчитывать костями жесткий деревянный настил. Проклятье, я недооценила все прелести сна на полу. Пожалуй, мне потребуется вся моя гордость, чтобы не передумать.

– Мне не нужна твоя жалость, – вдруг убеждает меня бесстрастным голосом и, затушив сигарету, поднимается с кресла. Одним движением скидывает с себя халат, а потом, оставшись в одних чертовых боксерах, Бес направляется к кровати. А я невольно сжимаюсь от того, как перекатываются крепкие мышцы, обтянутые смуглой кожей. От такого вида мое дыхание перехватывает, и я зажмуриваюсь. И не открываю глаз до тех пор, пока его шаги не стихают, а за моей спиной не раздается скрип кровати. Медленно и тихо выдыхаю, замирая льдинкой, когда в тишине снова раздается его голос: – Не пытайся прикончить меня во сне. Здесь лишь я могу защитить тебя, девочка Ася.

Молчу. Слушаю лишь частые удары собственного сердца и не прекращаю думать о том, что творится в голове похитителя. Но вскоре устаю от ненужных мыслей и теперь просто пытаюсь прислушаться и понять, спит ли он. Не смогу сомкнуть глаза первой.

Однако рисковать я сегодня точно больше не буду. Мне нужно окрепнуть, прежде чем снова попытаться сбежать. Или сделать хоть что-нибудь, что приблизит меня к свободе.

Так проходит наверное час, пока я неподвижно лежу на полу, непроизвольно жуя нижнюю губу. А потом вдруг раздается натужной скрип, свидетельствующий о движении за моей спиной, и все внутри замирает. Прекращает функционировать, превращая меня в безжизненный брикет. Прикрываю глаза и прижимаю ко рту дрожащий кулак, когда ощущаю, как моих волос касаются грубые пальцы. Секунда, и в груди все болезненно переворачивается. Потому что Бес склоняется и втягивает носом воздух… а с ним и аромат моих волос. О, Господи! Я не дышу. Просто-напросто не могу этого сделать. Даже распирающие жжением легкие не заставляют меня втянуть жалкий клочок воздуха. Правда вскоре мужчина возвращается на кровать, позволяя мне захлебнуться облегчением, вот только его пальцы никуда не делись, они по-прежнему продолжают осторожно перебирать мои волосы…

Я просыпаюсь от постороннего звука и быстро подрываюсь с места, не сразу понимая, что происходит. Несколько минут у меня уходит на то, чтобы поверить, моей заднице комфортно и мягко. Но…

Твою ж мать.

Вплетаю пальцы в волосы и сглатываю.

Как я оказалась на кровати?

Дыхание учащается от любой догадки, как это произошло. Надеюсь, я не поддалась слабости и не переползала во сне к нему под крылышко.

– Я выполнил все условия! – снова доносится приглушенный мужской рокот, и я незамедлительно следую на него. Правда, ощутив ломоту в теле после вчерашних приключений, жалею о столь опрометчивом поступке, ведь каждое движение отзывается тупой болью, благо нарастающий в крови адреналин заглушает весь дискомфорт. С трудом доковыляв на носочках, останавливаюсь за стеной, которая отделяет меня от говорящего. Закусываю губы, стараясь уловить слова второго собеседника, но слышу лишь как Бес матерится сквозь зубы, а потом следует протяжной вздох. – Хорошо. Сегодня вечером.

Что сегодня вечером?

Черт! Он положил трубку!

Испугавшись, что меня поймают, я осторожно отступаю назад, намереваясь как можно быстрее и незаметнее вернуться в комнату, только стоит мне развернуться, как из горла вырывается крик, но я тут же закрываю рот ладонью.

Прямо передо мной сидит огромная, нет, гигантская собака черного цвета. Господи, да это же самый настоящий Цербер. Демон. Оборотень. Клянусь, он почти достает мне до подбородка!

Тихо выдыхаю скопившийся в легких воздух и аккуратно выставляю ладони перед собой, будто меня это спасет. Господи, пес так пристально смотрит своими сверкающими глазами, что кажется, вот-вот вцепится мне в глотку.

О нет, от подобной мысли по спине пробегает неприятный озноб.

Плохо соображая, я судорожно сглатываю и делаю шаг назад, еще и еще один, пока моя спина не врезается во что-то твердое, и я с шумным аханьем отскакиваю в сторону. Бес. Боже мой, не хочется признаваться в этом, но я испытываю дикое облегчение от его присутствия в такой пугающей компании. Вот только длится оно недолго, ровно до того, как я замечаю в его взгляде нотки насмешки, и даже, черт возьми, ямочку на щеке.

Серьезно, он улыбается? Это так забавно? Какой же идиот!

От столкнувшегося с испугом раздражения моя грудь вздымается так часто, что мне грозит гипероксия.

Чувствуя себя уязвимой, я вопреки внутреннему страху прочищаю горло и вздергиваю подбородок. Но мое мужество рассыпается за одно мгновение, когда сзади раздается лай собаки и я, не раздумывая, юркаю за своего похитителя.

Нервно сглотнув, сильнее цепляюсь за его кофту и утыкаюсь лбом в крепкую спину, которая внезапно начинает содрогаться от глубоко тихого смеха.

– Что смешного? – резко вырывается из скованного страхом горла, а потом я ударяю его кулаком по плечу и требую все еще дрожащим голосом: – Прекрати! Убери собаку!

– Разве так просят?

Бес делает шаг вперед, намереваясь снова оставить меня наедине с псом, но я, не медля ни секунды, цепляюсь за него еще сильнее. Буквально срастаюсь с его спиной.

– Пожалуйста, не уходи… – Рвано дыша, я сжимаю мужской угольного цвета бадлон. Сильно. До треска ткани в кулаках. Будь он проклят! Уверена, этот засранец нарочно издевается надо мной. Но я ничего не могу с собой поделать. Не могу расслабиться даже на секунду.

– Анзор, чак-чак, – на этот раз его голос звучит строго, без тени иронии, но почему-то мне становится легче. Возможно, причина еще в том, что в то же мгновение большое черное пятно послушно проскальзывает мимо нас, и я прерывисто выдыхаю остатки воздуха.

Ненавижу это раздражающее чувство беспомощности и страха. В такие моменты я сама не своя. Мозг будто отказывается работать в плену эха паники. Именно поэтому я сейчас использовала своего похитителя в качестве щита, как бы парадоксально это не звучало.

Проклятье, мой страх вылез наружу, и я в очередной раз распяла себя перед человеком, который должен был узнать об этом в последнюю очередь. Да и вообще не должен был. Терпеть не могу, когда вот такие вот внештатные ситуации заставляют меня показывать слабость.