Елена Рахманина - Выиграю твою жизнь

– Это всего лишь волосы, – проговорила вслух, успокаивая себя, – ерунда. Отрастут.

Собственная внешность никогда особо меня не волновала. Но в то же время сколько раз меня спасало моё смазливое личико? Она, как броня, защищала, когда никто больше не мог вступиться. Тёмные волосы, раскосые глаза, губы, пухлые, по современной моде. Ничего особенного вроде, но парням нравилась. Для кого-то красота – средство заработка. А для меня – средство самозащиты. Правда, не в тех случаях, когда меня хотели взять силой. Тогда спасал только нож-бабочка. Хмыкнула.

Включила тёплую воду, не понимая, как обработать губы, которые при любом движении отзывались болью. Рана начала засыхать, покрываясь корочкой. Порылась в шкафах и нашла коробку с лекарственными препаратами. Ура, тут была и ранозаживляющая мазь. Умылась и щедро нанесла белый крем на все порезы. Покопалась ещё в таблетках и, отыскав обезболивающее, проглотила, запив проточной водой.

Не зная, что делать дальше, я вышла из комнаты. Может, он даст какое-то указание? Не зря же он пустил незнакомого человека к себе. А вдруг я что-нибудь стащу? Похоже, такие мысли не приходили ему в голову.

Ещё раз, уже более внимательно огляделась. Красивый интерьер, очевидно, им занимался профессионал. Каждая деталь идеально гармонировала с общим фоном, создавая атмосферу тепла и уюта. И в то же время намекая, что это исключительно мужская территория. И утром дамы, что грели постель ночью, должны её покинуть.

Просторная кухня-гостиная, два больших дивана, мягкие кресла. Здесь было бы здорово наблюдать за заходом солнца с чашкой горячего чая в руках. Я так явственно себя здесь представила, в безопасности и уюте, что пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать сладкий морок.

Отвлеклась и подумала, что нужно найти Ямадаева. Так, кажется, звучит его фамилия. Интересно, как к нему обращаться?

Ноги сами меня несли вглубь апартаментов, хотя, наверное, следовало остаться на месте. Но не могла. Неведомые нити тянули меня, и я ступала за ними, вновь заглушая голос разума. Зато слышала другие голоса. Вздохи и стоны, тяжёлое дыхание. Знала, что снова делаю что-то неправильное, но не находила в себе сил остановиться. Стоп. Стоп. Стоп!

Но ноги сами несли меня вперёд, и я вновь уткнулась взглядом в ямочки над ягодицами. Бёдра мужчины совершали резкие движения. Я смотрела широко распахнутыми глазами, понимая, что вечер итальянского кинематографа продолжается. Видела, как его руки сжимают женскую задницу. Худую, держаться там было особо не за что. По крайней мере с этого ракурса так смотрелось. Девушка лежала в коленопреклонённой позе, уткнувшись лицом в постель, сминая в кулаках покрывало. И стонала, так тонко, что казалось, просит о помощи.

Внутри меня вновь разгорелся непонятный пожар. И надо бы бежать. Уносить отсюда ноги. Открыть дверь и спуститься по лестнице. Уйти как можно дальше. К чёрту. К бабке. Но не оставаться тут. Не наблюдать, как он продолжает вколачиваться в податливое женское тело.

Они располагались от меня вполоборота. Его лицо резко повернулось в мою сторону. Тёмные глаза вцепились в меня взглядом, ещё сильнее пригвождая к месту. Но точные, жёсткие и мощные движения его бёдер не прекратились. А я стояла, попав в плен его глаз, и не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть.

Глава 6

Вновь проснулась на тёплом полу в ванной комнате от ощущения чужого присутствия. Не раскрывая глаз, догадалась, кто стоит в дверном проёме и ждёт. Как давно он тут? Стало не по себе.

В мозг мгновенно ударило воспоминание о том, что я видела ночью. Ох, чёрт. Может, мне приснилось всё? Нет. Не приснилось.

Когда в ночи наши глаза встретились и я пришла в себя, поняв, что творю и где нахожусь, то резко отшатнулась. Сделала шаг назад и ударилась обо что-то за спиной, разбивая хрупкий предмет, и ринулась вон из комнаты. Испугалась. Собственной реакции и этого человека. Я даже подумала в тот миг, что, возможно, плата за информацию Соломона оказалась слишком высока для меня. Не по зубам мне тягаться с Ямадаевым.

Дёрнула ручку входной двери, но она не поддалась. Он закрыл нас? Да. Закрыл. Намеренно. И знает, что мне не уйти, поэтому и не отрывается от важного процесса, чтобы наказать меня за подглядывание. И не только.

Желудок болезненно скрутило, тошнота подступила к горлу, и, опасаясь здесь всё испачкать, зажимая рот, я побежала обратно в ванную. Избавилась от остатков еды и воды и устало привалилась к стене, ощущая выступивший на лбу и висках пот.

В какой-то момент сил думать и бояться не осталось. Резерв моих эмоций иссяк, и, ополоснув рот, я устроилась на полу, подложив под голову сложенное махровое полотенце. Мягкое и пахнущее чем-то невообразимо приятным. Как и всё в этом доме. Включая хозяина.

И сейчас медленно поднялась, стараясь не совершать резких движений, и всё же на короткое мгновение перед глазами возникла тьма. Поморгала, и та быстро развеялась.

Мужчина молча наблюдал за мной, как за диким зверьком. Маленьким, но больным бешенством. И его внимание дико нервировало.

– Следуй за мной, – наконец раздалось распоряжение.

Ямадаев развернулся и ушёл, а я, хватаясь за дверной проём, последовала за ним. Что ж, на этот раз я лицезрела его зад в брюках. И под ними, возможно, даже было нижнее белье. Перед глазами снова предстала картинка, впечатавшаяся в моё веко татуировкой. Смежу веки и зад его вижу. И собственную реакцию, от которой мгновенно запылали щёки и уши.

Мужчина опустился на диван и кивнул, чтобы я села. Поцарапал колючим взглядом. Без тени интереса. Но этот новый зрительный контакт заставил меня сидеть смирно и не творить глупостей. Пригвоздил к месту. Без слов. Будто после ночных событий у этого человека появилась какая-то власть надо мной.

Возможно, оттого, что я впервые ощутила себя слабой перед мужчиной. Беззащитной. Но разбираться в собственных чувствах времени не имелось. Я здесь с другой целью.

– Кто тебя сюда послал? – вопрос произнесён без эмоций. Сухо. Скупо. Но глаза не отрываются от меня, будто проверяя на детекторе лжи. И я вспомнила слова Соломона: не врать ему.

В груди стало горячо от быстрого биения сердца. Страх сковал тело, и, если он заметит это, мне несдобровать.

Вот почему он впустил меня в дом и запер дверь. Он догадался. Это исчадие ада догадалось, что я засланный казачок. И как только его предположения подтвердятся, что он сделает со мной? Убьёт? Он способен. В этом я ни секунды не сомневалась. И если ночью я хотела сбежать, то сейчас сбегать уже слишком поздно. Назад пути нет.

– Я узнала, что здесь освободилось рабочее место, и решила попытать удачу, – ответила, стараясь не дёргаться. Не поправлять волосы, не чесать нос, не сжимать пальцами собственную одежду, не кусать губы.