Ева Мелоди - Дикий инстинкт

Меня смущало ВСЕ. Эта безумная ситуация, собственное поведение… Он же сейчас… лишит меня тут девственности. И я, похоже, позволю. Потому что один взгляд на него, и я как парализованная мелодией змея, покоряюсь опытному факиру.

Ооо как бы я хотела быть ядовитой змеей и впиться в это чудовище! Такое красивое и такое низменно-порочное…

Которое снова не сводит взгляда с моих губ…

Мой рот наполняется слюной.

«Прекрати на него глазеть», – приказываю себе.

Ох, все это… так неправильно!..

Увы, не могу отвести от него глаз.

«Прекрати!» – уже буквально ору, мысленно отвешиваю себе пощечину.

Снова пытаюсь отвести глаза, но не выходит.

Потому что этот мужчина произведение искусства, которое завораживает совершенством.

– Все еще сопротивляешься? – улыбка, изогнувшая чувственные губы, выглядит чистым грехом.

Подушечка его большого пальца касается моей нижней губы, и у меня вдруг появляется ощущение, что губа распухла.

– Прости, но не могу отказать себе в этом.

Его рука ложится на мой затылок, фиксируя. Чтобы не могула увернуться.

Наклонившись, он проводит языком по моим губам.

Впиваюсь ногтями в его ладонь, тихо вскрикиваю…

Мой первый поцелуй… кто бы мог подумать, что он будет таким?

Его губы скользят по моим губам. Он явно дразнит меня. Внезапно наши пылающие взгляды встречаются, и он тихо шепчет мне в губы:

– Ты никогда не забудешь моего поцелуя.

– Ты спятил, – отвечаю слабым голосом, в котором, черт побери, слышна мольба!

Он овладевает моими губами. Самоуверенно, властно… и до безумия сладко. Ощущение, что если сейчас остановится – я не выживу. Не отпущу, сама наброшусь. Как ополоумевшая самка…

Льну к нему. Отвечаю на поцелуй, забыв где нахожусь и с кем. Есть только эти губы, нежные и в то же время неумолимые. Чувственные, страстные…

Это как осуществление всех моих девичьих фантазий… и даже больше.

Меня вдруг охватывает безумная, сумасшедшая похоть. Все мысли пропадают, кроме одной: я хочу этого мужчину.

Его язык скользит меж моих губ и касается моего языка, и я вздрагиваю от этой запредельной ласки. Глухо всхлипываю. Пальцы сильнее сжимают напряженные плечи, впиваюсь в них ногтями. Все крепче жмусь к мужчине, всем телом, испытывая оглушающую тягу к тактильному контакту с ним. И желательно без одежды…

Вдруг священник прикусывает мне губу, и я вскрикиваю от неожиданного болезненного нападения.

И тут же влажный язык нежно зализывает ранку…

Руки мужчины обхватывают мои ягодицы и сильно сжимают. Они явно ищут путь под юбку. Ужасно неудобную, длинную…

Сильный рывок вверх, юбка трещит… и вдруг оказывается у меня на талии. А рука священника уже в моих трусиках, касается болезненно ноющих, истекающих влагой складочек…

– О-о-о!.. – только и могу выдавить, чувствуя, что сознание плывет, растворяется от накатившей похоти, бешено пульсирующей внутри. Ни разу в жизни не испытывала такой жгучей потребности, тяги к мужчине…

О такой страсти я даже в книгах не читала. Наверное, поэтому сейчас чувствую себя так, будто вот-вот сойду с ума. Все тело охвачено огнем и могу думать лишь о том, что хочу прижаться к этому мужчине как можно крепче, обвиться вокруг него.

Но стыд заставляет все еще сопротивляться своим желаниям. Судорожно сжимаю кулаки, чтобы не заключить его в объятия.

Его пальцы скользят по влажной плоти, и я тихонько взвизгиваю от прострелившего наслаждения. Эмоции на грани. Меня прошивает разряд в двести двадцать, не меньше. Содрогаюсь.

– Тебя что, никогда никто там не касался?

Вдруг понимаю, что он пытается добавить в голос насмешку, но у него не выходит. Он напряжен не меньше моего. Вглядываюсь в красивое до порочности лицо. На его щеке дергается мускул. Этот человек для меня словно опасный наркотик… Может доставить невиданные по силе ощущения, а может убить.

И я почти согласна на смерть…

Нет, я должна оттолкнуть его!

Начинаю ерзать, чтобы отстраниться от ласкающей меня руки, и задеваю влажным лоном бугор, торчащий из-под рясы. Священник издает глухой стон.

– Ты так напряжена, малышка. Я хочу тебе помочь. Только помочь. Я помогу тебе кончить, чем не богоугодное дело?

Из его груди вырывается хриплое дыхание, его губы снова накрывают мои, на этот раз поцелуй еще более властный, становится все более жарким, более страстным. Рука между ног ласкает все сильнее, надавливая. Нащупывает особенно чувствительное местечко и кружит по нему. Это непередаваемо. Перед глазами сверкает, я точно в эпицентре фейерверка.

Кажется, окончательно теряю разум, потому что начинаю сама подаваться вперед, чтобы быть еще ближе к этим пальцам…

Один из которых вдруг входит в меня… Совсем немного, но я вскрикиваю от боли.

Священник убирает руку.

– Ты и правда девственница…

Тихий вздох.

– А ты подонок, – хриплю ему в губы.

Он вдруг обхватывает мою талию и ставит меня на ноги.

– Ты абсолютно права. Исповедь окончена.

Эти слова, произнесенные абсолютно равнодушным тоном, действуют на меня, как ведро ледяной воды. Реальность накатывает оглушающей пощечиной.

Вспыхиваю от стыда и унижения.

Он наигрался? Он, и правда, законченный мерзавец и извращенец.

– Не нужно огорчаться, принцесса. И не смотри на меня так. Мне жаль, что я не выполнил своего обещания. В другой раз. Тебе пора.

Прикусываю губу. Господи, какой стыд!

Ни слова больше не говоря священник выскальзывает за дверь.

Ноги не держат меня, и я падаю на скамью. А потом и вовсе сползаю на пол. Кажется, на пару секунд я даже отключаюсь. Это определенно шоковое состояние. Меня колотит, тошнит. Я не могу собраться, не могу встать на ноги…

Не могу осознать, что произошло…

Самое ужасное – меня в таком виде, валяющейся на полу, влажной, потной, с разорванной по шву юбкой, находит священник, который читал проповедь. Он меня узнает – отец часто водил меня в эту церковь, когда я была маленькой, гостила у бабушки, а он как раз по воскресеньям приезжал. К стыду своему, не могу вспомнить его имя. А вот он сразу вспоминает меня.

– Милена! Господь всемогущий, что с тобой?

– Не знаю… Простите. После вашей проповеди почувствовала себя нехорошо, – объясняю ему. – Я должна была исповедоваться, зашла вот… и тут мне совсем стало плохо. Так неловко…

– Ну что ты, дитя. Я сейчас твоему отцу позвоню. Он в городе?

– Да… Но не нужно его волновать.

– Как не нужно, да на тебе же лица нет, бедняжка!

– Наверное что-то не то съела.

– Тогда и врача позвать надо.

– Мне не настолько плохо…

Мужчина помогает мне подняться на ноги.

– Ты одна приехала?

– Да, на машине… Мне немного лучше.