Анна Веммер - Очень откровенно

Я, запивавшая мерзкий привкус соком, едва не давлюсь.

– У него есть сын?!

– Ага, – кивает Данил. – Ромка. Хороший парень, неплохой хоккеист. Занимается в клубе, где у меня сестра работает. У них как раз сейчас отпуск, думаю, Роман приедет сюда.

– Миленькое сборище, – хмыкаю я. – Миллионер, его сын, друг и шлюха. Надеюсь, я хотя бы с хоккеистом не спала?

– Теперь и я на это надеюсь, – смеется Никольский. – Мы тебе не нравимся, да?

– Дело ведь не в этом. Дело в… не знаю, порядочности?

– Что непорядочного в сексе?

– Втроем?

– Да хоть вдесятером. Если все участники процесса взрослые, приняли решение самостоятельно, всем хорошо, никто не страдает – почему это плохо?

– Потому что так принято. Потому что женщина – это не игрушка, в которую можно пихать сколько угодно членов. Потому что секс за деньги – это услуга и добровольной от и до она быть априори не может. Тебе этого мало?

– Не знаю. У нас с тобой разные мировоззрения. Точнее, у тебя оно изменилось после несчастного случая, а я вообще не привык рефлексировать. Женщина, конечно, не игрушка, но кто сказал, что она не имеет права играть? Кто сказал, что она не имеет право быть с двумя мужчинами, если ей в кайф? Почему она заслуживает осуждения или жалости только потому что живет не так, как принято? Ты ведь не допускаешь, что кому-то может это нравиться, ты уже сделала стереотипные выводы: женщину принудили, она – жертва. А просила ли жертва ее спасать? Может, она совсем даже наоборот? Что до секса за деньги, то я уже говорил. В любых неравных отношениях есть вопрос денег. Давай смоделируем ситуацию чуть иначе.

Без Олега, его пронизывающего насквозь взгляда, мне сильно легче вести разговор, пусть и жутко странный разговор.

– Ты – свободная молодая девушка среднего достатка. У тебя есть офисная работа, которую ты не слишком любишь, но в целом ты достаточно хорошо живешь. И вот ты встречаешь мужчину, и он тебе нравится. Это нормальная ситуация?

– Конечно.

– Ты ему тоже нравишься, и вы начинаете встречаться. Сначала просто гулять, потом занимаетесь сексом – и вам обоим хорошо. Но к свадьбе и детям ты не готова, ты еще хочешь повидать мир, встать на ноги и заработать на свое жилье. Поэтому вы договариваетесь, что между вами – несерьезные отношения. Это нормально?

– Пока да.

– В этом режиме вы встречаетесь, занимаетесь сексом. Возможно, начинаете скучать, ведь все приедается и страсть проходит. И тогда добавляете разнообразия игрушками или просмотром порно, ну или например ролевыми играми. Уже ненормально?

– Нормально, пожалуй.

– И вдруг твой молодой человек предлагает тебе поехать в круиз. Вам обоим нужен отпуск, он вообще не отдыхал уже сто лет и находится на грани. А еще он намного более обеспеченный, чем ты, и, зная, что круиз по Италии для тебя очень дорогой, предлагает оплатить твою путевку. Нормально?

– Вполне, хотя и несколько… смущающе для отношений без обязательств.

– Но есть одна загвоздка: тебя не отпускают с работы. Начальник-самодур просто не дает тебе отпуск, требует работать. И тогда молодой человек предлагает тебе уволиться. Но у тебя ведь расходы! Коммуналка, корм для котика, парковочное место, подписка на «Нетфликс» и маникюр. Ты не можешь уйти с работы. Тогда твой парень просто дает тебе денег, чтобы ты ушла с тяжелой работы и от начальника-мудака. На первое время. Норм?

– Нет.

– Почему? – улыбается Никольский. – Разве брать деньги в тяжелую минуту у близкого человека не нормально? Да-да, я знаю, без обязательств, но если вы друг другу дороги, что не так? Ты бы не помогла дорогому человеку, если бы для тебя это было плевым делом?

– Ты подменяешь понятия. Вы мне не помогаете, вы мне платите. Это другое.

– Откуда ты знаешь, в каком контексте мы заключили договор? Почему уверена, что не говорила «я бы с удовольствием с вами покаталась, мальчики, но мне на работе шкуру спустят, если уеду».

– Потому что тогда не понадобился бы договор.

– А вспомни, что я говорил про игрушки и разнообразие. Вы отправились в круиз и решили разнообразить в нем секс. Почему игрушку взять не зазорно, а друга – ужасно аморально? Если об этом никто не знает, если все, что между вами – только между вами.

– Ну, – я пожимаю плечами, – может, это и личное дело каждого.

– Вот видишь. А что до договора… к каждой игрушке идет инструкция, чтобы ненароком не причинить себе вред.

Я слышу шаги, и обнаженных плеч невесомо касаются грубые горячие пальцы Олега. По телу проходит приятная дрожь.

– О чем болтаете? – спрашивает он.

– Никольский назвал тебя секс-игрушкой, – с удовольствием говорю я, наблюдая, как вытягивается лицо Данила. – И даже подробно объяснил, почему.

– Как я люблю эти женские попытки встать между мужчинами.

– Ну что ты, и в мыслях не было. Могу оставить вас наедине.

– На некоторых очень благотворно влияет удар по голове, – задумчиво говорит Олег. – Мне нравятся дерзкие девочки.

На этой не очень оптимистичной, но очень многообещающей ноте разговор утихает: нам всем действительно хочется есть. Здесь потрясающая кухня, я с удовольствием пробую все, что приносят официанты и с тоской смотрю на запотевшие бокалы с холодным вином у мужчин.

Рядом шумит море. Нестерпимо хочется в него окунуться, проплыть навстречу луне, но с сотрясением это, конечно, противопоказано. А самое грустное: вряд ли у меня будет шанс насладиться всем этим.

Я многого (точнее, всего) о себе не знаю. Не помню, кто я и о чем мечтала, не помню прошлого и не имею представления о будущем, но я совершенно точно хорошо знаю свои желания. И в них нет даже толики, откликающейся желаниям мужчин, что сидят со мной за столом.

Они оба словно сошли с обложек журналов, от них исходит невероятный магнетизм, но во мне, внутри, там, где согласно литературе должны порхать бабочки в животе, ничего нет, кроме тревожного страха.

А ломать себя я не умею. Ну, или не помню, как это делается.

Десерт приносят только мне. Это нереально вкусный крем-брюле. В небольшом сотейнике, с золотистой карамелизированной корочкой, очень нежный внутри. Я потягиваю холодный чай, ем десерт и наслаждаюсь свежестью морского побережья. А вот мужчины уже закончили ужин.

– Что ж, – Никольский поднимается, – день был долгий. Пойду, отправлю несколько писем, а затем, пожалуй, высплюсь. И тебе, Алина, советую то же самое. Олег, проводи девушку до комнаты, когда она закончит. И желательно не переступай порог.

Он многозначительно приподнимает брови, на что Долгих откликается неопределенным жестом. Ему привычно, без всяких приказов и расспросов, приносят стакан с виски, и мы остаемся вдвоем, смотреть на море.

– Давай, говори, – вдруг произносит Олег.