Офелия Луна - Доза

– Расскажешь только то, что видела, а потом с ними поговорю я, – шепнул Серега. Приехала полиция. Она расспрашивала нас недолго, и, попросив Серегу быть на связи, уехала, так и не поговорив с Ваней, в палату к которому не впускали никого.

– Так просто? Что ты им сказал?

– Не важно. Оказались не в то время не в том месте. От нас пока отстанут. А этих уродов пусть ищут.

– У меня миллиард пропущенных, время 5 вечера, а ребята даже не знают, куда мы пропали. Надо вернуться, ребятам мы сейчас ничем не пригодимся.

Серега кивнул, и мы вернулись на дачу.

– Вы где были? И где Рома? – закричали девчонки, когда мы въехали на территорию – мы думали, вас похитили!

– Мне тоже очень интересно, – Антон сверлил меня взглядом.

– Я объясню позже, – ответил Серега и вопросительно посмотрел на меня.

– Поехали скорее, – Лиза рванула дверь моей машины и закричала, – Алиса, у тебя все задние сидения в крови! Вы что, труп прятали?!

Конечно, Серега не рассказал ничего о «Темном ангеле», а вкратце рассказал ребятам примерно то же, что и полиции.

– Вы с Серегой что-то мутите, и я узнаю, что, – шепнула Даша, покачав головой, но больше ничего спрашивать не стала. Антон молча обнял меня и не стал доставать вопросами.

Ужасы пережитого дня не закончились. По дороге домой меня внезапно окатило ледяной волной осознания: я не помнила, как везла ребят в больницу .

Серега позвонил мне на следующий день и сообщил, что Ваня очнулся и хочет видеть свою спасительницу. Мои возражения, что я всего лишь добросила его до больницы, Серега слушать не стал, поэтому после работы я поехала в больницу.

Несмотря на жуткое состояние, Ваня выглядел неплохо. И хотя его кожа была ужасно бледная, и резко контрастировала с темно-каштановыми волосами, светлые глаза зажглись ярким огнем, а губы растянулись в улыбке, когда я появилась на пороге.

– Ну, здравствуй, моя спасительница Алиса. Сережа рассказал мне про твою удивительную реакцию, а то я в таком состоянии был, что практически ничего не помню. Я рассмеялась.

– Если честно, я тоже не помню. Наверное, у меня был шок, и он так подействовал. Как себя чувствуешь?

– Неплохо, пока во мне столько обезболивающего. Планирую завтра содрать все эти провода и присоски и убежать отсюда.

– Только попробуй. Я тебя везла сюда не для того, чтобы ты себя угробил.

– И я говорю тебе огромное спасибо. Ты спасла мне жизнь.

– Жизнь тебе спасли врачи, а не я.

– Если бы не ты, я бы не получил ни единого шанса на спасение. Когда-нибудь мы встретимся, и я буду в вертикальном положении, и тогда проси у меня, что хочешь.

– Мне ничего не нужно, ты, главное, выздоравливай.

– Я справлюсь. Но знай, что я перед тобой в долгу. И всегда приду на помощь.

– Спасибо, Ваня, – я присела на край кровати и сжала его руку. В это мгновение мысли, крутившиеся в голове всю ночь, все же пробились на свет. Вот о чем стоит попросить, и другого шанса не будет.

– Я хочу работать с вами, – выпалила я, от чего Серега моментально изменился в лице и так же быстро ответил, опережая товарища.

– Это даже не обсуждается. Слишком опасно.

– Кажется, Ваня сказал, что я могу просить, о чем угодно.

– Алиса, пойми, мы не просто наказываем плохих людей, это огромный риск, долгая подготовка, план, который в любой момент может сорваться. Это не просто поехать поджечь дом доставшему тебя соседу. Нет никакой гарантии, что ты выберешься живым. Ты сама видела, что произошло.

– Не бери меня сразу накрыть наркокартель, дай возможность поучаствовать в небольших делах. Если я не смогу – я сама откажусь от этой затеи.

– Поговорим об этом, когда Ваня придёт в себя. Но знай, что я буду категорически против.

– Я не думаю, что тебе это нужно, Алиса, – заговорил Ваня, когда мы остались вдвоем. Это не шутки, и, столкнись мы с ними лицом к лицу, у нас не будет ни единого шанса. Пусть сейчас эта шайка не такая матёрая, как была в годы молодости наших родителей, но все равно очень опасная. Я понимаю, ты не сможешь простить их за то, что пострадал твой друг, и горишь желанием отомстить, но… – Ваня выдержал долгую паузу и, кажется, улыбнулся, – но твоя реакция и умение хладнокровно мыслить, если, конечно, ты сможешь и дальше контролировать эмоции, – ценные качества, которые очень пригодятся в нашей команде. Так что, если ты действительно хочешь, я не буду возражать.

– Мой лучший друг… Мой брат в коме. И неизвестно, выкарабкается ли он. Как я смогу спокойно спать, зная, что эти уроды где-то там, а он лежит в больнице без сознания. Я уверена. Я хочу.

Через пару дней звонок в дверь заставил меня вылезти из кровати ранним утром. Меня уже трудно было удивить, поэтому я ожидала кого угодно. Например, курьера с кактусом. Почему бы и нет.

– Алиса Пламенева? Распишитесь.

На колючках кактуса была приколота записка.

«Моей спасительнице. Мы следим за тобой».

Я рассмеялась. Конечно, Серега рассказал Ване о том, что мои любимые цветы – это кактусы. Правда, по иронии судьбы, все кактусы у меня погибают.

– Ну что, делаем ставку, сколько ты проживешь? Думаю, месяца три, – обратилась я к цветку.

Пока я готовила завтрак, мне успел позвонить Серега и радостно сообщить, что Ваню выписали. А во мне проснулся прежний дух авантюризма.

За те дни, что я не видела Дьявола, как ни странно, мое нервное напряжение, связанное с ним, практически улетучилось, и я верила, что рано или поздно смогу прийти в норму. Но, каждый раз, на работе, когда я приближалась к очередному повороту на территории или в здании, сердце предательски замирало в ожидании неизбежного подвоха. В любой другой ситуации я бы здраво рассудила, что нас ничего не связывает, но только не с ним. Чтобы понять мои мысли, нужно самому это пережить. Я была уверена: он тоже не мог так просто отпустить меня. Я знала, он где-то рядом. И он выжидает.

Погода была полностью солидарна с моим настроением. Мне не хотелось жары и солнца, и в отличие от большинства приятелей и коллег, я радовалась промозглой сырости. В один из июньских дней, когда моя надежда вновь получить дозу, хотя бы просто встретившись с ним глазами, приобрела чудесный оттенок туч на небе, я уныло брела по территории, и злилась так сильно, что мечтала увидеть его хотя бы для того, чтобы просто придушить и успокоиться.

Холод и сырость отвратительно влияли на всех сотрудников, в особенности на женщин. Все как одна ныли о том, как они хотят одеть новые летние платья и босоножки, отправиться на пляж или съездить за город на шашлыки. Паршивое настроение распространялось на весь коллектив. Кончилось все это тем, что я впервые стала участником конфликта на работе.