Офелия Луна - Доза

– Всем спасибо, я в порядке, – как ни в чем не бывало, улыбнувшись медсестрам, я села и уставилась на Серегу, – а теперь рассказывай.

Опустив голову, он сел рядом со мной, уже прекрасно понимая, что не уйдет от ответа.

– Алиса, как бы я ни хотел, я не могу тебе рассказать подробностей. Но если вкратце, мы с Ваней и Ромой должны были завтра накрыть одного человека там, куда ты меня привезла, но все резко изменилось, видимо, поменялись планы. А Ваня решил геройствовать один. В итоге их оказалось четверо, и они скрылись, выстрелив в ребят.

– Знаешь, что я поняла? Ни-че-го. Что за бандитские разборки? Куда вы ввязались?

– Алиса, мы не бандиты.

– Да ну?

– Клянусь, Алиса, все именно так. Я никак не могу прийти в себя после случившегося, никогда еще подобного не случалось. А ты, конечно, не послушалась, – Серега улыбнулся, – но не будь там тебя, неизвестно что бы было. Я как идиот, просто сидел на земле, даже не позвонил в скорую помощь. Не знаю, как я мог.

– Все реагируют на подобные ситуации по-разному. Мне просто повезло, что мозг заработал в ускоренном режиме, я могла так же, как и ты, застыть от шока.

– Но не застыла.

– Кто вы? Организованная преступная группировка?

– Скорее наоборот. Мы те, кто, скажем так, борется с преступниками и наказывает плохих людей.

– Тогда кто? Полиция? Служба безопасности?

– Не всегда закон может справиться сам.

– Серега, я устала вытягивать из тебя каждое гребаное слово, ты обязан рассказать мне все. Прямо сейчас.

Спустя ещё несколько минут споров и препираний, Серега все же сдался. «Тёмный ангел» – так оригинально некогда назвали сообщество первые из его участников несколько лет назад. Со временем группа расширялась, и на данный момент в ней состояло около тридцати человек. То, что он рассказал дальше, заставило меня задуматься над тем, достаточно ли хорошо я знаю своих друзей. А знаю ли я их вообще?

– Мои родители владели огромным бизнесом, помнишь? В детстве я купался в роскоши. А потом они разорились, и я стал обычным подростком, родителям снова пришлось крутиться…Они не разорились, Алиса. Бизнес отжали. Все, ради чего родители жили, все, что они хотели отдать мне – отобрали. А Рома. Его отец хотел хорошей жизни для своей семьи, но связался не с теми людьми. Мать Ромы никогда не одобряла дел его отца, но тот не слышал ее. Он не понимал масштаба угрозы, пока они не начали угрожать его семье. Выстрел попал в ребенка, врачи боролись, но не спасли Ромину сестру. Родители развелись, ты знаешь. А еще ты знаешь миллионы историй, когда, например, обеспеченная девушка связывается с проходимцем. Тот обдирает ее до нитки, обманом уговаривает переписать на него имущество, а потом исчезает. Или избалованный сын олигарха, но по сути обычный подросток, подсаживается на какую-нибудь дрянь, а барыга и рад продать ребёнку побольше. Безутешная мать рыдает у порога клиники, а закон делает вид, что прямых улик против той сволочи нет. Перечислять дальше? Думаю, ты уловила суть. Мы с Ромой такие не одни. Многие в той или иной степени пострадали от одной и той же бандитской шайки, а позже и от ее последователей. Годы шли, состав сменился, пополнился сыночками бандитов. Могу я опустить подробности? Вот тебе правда: мы объединились год назад, чтобы их наказать, выгнать из нашего города раз и навсегда. Долго пытались выследить, и, наконец, нам удалось найти одну из их локаций, там, судя по всему, они хранили свои товары. Нет, конечно, мы не собирались их убивать, но разукрасить морду, уничтожить товары… а эти уроды теперь знают, что мы их выслеживаем, но, к счастью, пока не знают, кто мы.

И, самое главное, резервация, где живете вы с Ромой. Кто, по-твоему, многие годы безуспешно пытается отобрать территорию? Разные организации, но назойливее всех именно они, гребаные бизнесмены…

Последний год мы тренировались, знаешь, наказывали всяких мелких негодяев, о которых могли узнать от знакомых. Устраивали засады, объясняли человеку, что он поступил некрасиво. Порой, этого достаточно для морального удовлетворения со стороны потерпевшего. Нет, мы никого не убиваем, – поспешно добавил Серега, увидев мое ошарашенное лицо, – так, немного пугаем, но подробности расскажу как-нибудь в другой раз.

– Ты шутишь.

– Снимай розовые очки, принцесса. Ты не представляешь, как несправедлив мир, и как прекрасна возможность восстановить справедливость, особенно, когда предельно понятно, кто виновен, но закон делает вид, что нет никаких улик.

– И кто ваш босс?

– Нет никакого босса. Мы сами по себе.

История Сереги с трудом укладывалась в моей голове. Я смутно представляла все то, о чем он говорит. Конечно, я смотрела фильмы, и представляла, что в жизни не так все просто, но поверить в то, что подобное происходило прямо у меня под носом, я не могла. Рома всегда говорил, что его сестра умерла от неизлечимой болезни. Я никогда не замечала, насколько сильно мои друзья были травмированы событиями своего детства. И могла бы никогда не узнать. А теперь выходит, что мои друзья – долбанные Бэтмены.

Двери реанимации открылись, и к нам вышел врач.

– Вашего друга мы прооперировали, но он в тяжелом состоянии и еще не скоро придет в себя. Внутренние органы, к счастью, не задеты, но он потерял много крови. Еще буквально 10 минут, и мы бы ничего не смогли сделать. Сейчас надейтесь на лучшее, я не могу с точностью дать прогнозы, но мы уже можем переводить его в палату. Насчет второго, боюсь, все куда менее радужно. Он в коме. Сколько это может продлиться – неизвестно. Шансы есть всегда, но, к сожалению, в данной ситуации их мало. Держитесь. Ах да, полиция уже едет, чтобы с вами поговорить.

Слова врача огрели меня по голове, облили ведром холодной воды, уничтожили внутри последний теплый огонек. Рома. Шанс. Надежда. Кома. В голове вихрем проносились беспорядочные воспоминания о детстве.

Я падаю с велосипеда и разбиваю коленку, а Рома прикладывает подорожник и говорит, что вылечит меня суперсилой. Вот мы лазаем с ребятами по деревьям, и я пачкаю новое светлое платье, плачу, что попадет от мамы, Рома пытается оттереть пятна, поливая их «спрайтом», но получается только хуже. Рома гордо сообщает, что у него родилась сестренка, и я радуюсь вместе с ним, как будто она родилась и у меня. Роме 11, сестренки больше нет, и я обнимаю его худые плечи, трясущиеся от рыданий. Нам 15, и я слушаю его истории о неразделенной любви, приношу первую в нашей жизни бутылку пива. Нам 19, и он пытается объяснить мне статистику, чтобы я не завалила экзамен в университете. Нам 23, и мы пьем и смеемся на даче у Сереги, и, кажется, так будет всегда.

А сейчас он не со мной. Не разделит со мной нахлынувший кошмар. Не подскажет советом. И я никак не могу ему помочь.