Irmelin Rock - #Испорченная сексом. 18+

– Мари, а ты что будешь? – спросил Егор, указывая рукой на располагающийся за нижними дверцами шкафа мини-бар.

– Даже не знаю, – засмущалась я.

– Не стесняйся. Хочешь вина?

– Да, пожалуй.

– Красное, – улыбнулся Егор, протягивая мне бокал, – полусладкое. Под цвет твоей помады.

– Благодарю, – опустив глаза, осторожно приняла я бокал.

Мы уселись за круглый стол каждый со своим напитком. Слева от меня сидел Антон, справа Саша, напротив – Вадим с Егором. Егор налил себе и Антону кофе, поставил на стол пепельницу и достал сигареты. Вадим достал свои, и они закурили. Я с удивлением наблюдала, как двое преподавателей непринужденно сидят и курят в кабинете института.

– А можно мне тоже сигаретку? – спросила я у Егора.

– Да, конечно, угощайся.

Я вытянула из пачки сигарету. Вадим зажег для меня зажигалку, я прикурила и, откинувшись на стуле, выпустила в потолок белое облако дыма. Вся окружающая атмосфера казалась мне странной и загадочной. Я словно очутилась в чьем-то фильме.

– Ну что, начнем, – вернул меня в реальность Егор.

– Давайте, – сказал Антон, поправив ворот водолазки. – Кто первый?

– Я начну, – встал Саша и расстегнул свою рубашку, обнажив под ней белую футболку с тремя большими черными буквами.

Сейчас нельзя ходить в футболке с надписью «ХУЙ». Вот в футболке с надписью «Х#Й» – можно. Когда я осознал эту несправедливость, то вскочил, сорвал с вешалки белую футболку и черным маркером вывел эти заветные три буквы. Я любовался своей футболкой, как произведением искусства. Медлил перед тем, как надеть ее. На миг где-то глубоко внутри вспыхнуло сомнение, но я быстро заглушил его. Приняв суровый вид, я надел футболку и вышел на улицу.

Я гулял и всматривался в лица прохожих, пытаясь поймать глазами их реакцию. Для этого я специально пошел туда, где много людей. Честно, я боялся косых взглядов, смеха за спиной, что меня будут снимать на телефон. Но всем было плевать. Никто не замечал ни меня, ни надпись на футболке, а те, кто всё-таки замечал, говорили: «Нуу, прикольно». Лишь одна худенькая синеволосая девушка, вся в татуировках и с тоннелями в ушах подмигнула мне:

– А ты смелый.

А вы знали, что в футболке с надписью «ХУЙ» не пускают в художественную галерею? Бабушке на входе, перегородившей мне путь, я с чистой искренностью сказал: «Спасибо». Вряд ли она поняла, за что. А вот в музей современного искусства пройти запросто. В такой футболке ты сам как один из экспонатов.

Наступил вечер. После выставки я сидел на лавочке и курил, когда вдалеке прошла та самая синеволосая девушка в татуировках. Я пошел за ней следом. Она шла не спеша, всего в паре шагов впереди. Вскоре она заметила меня и стала вилять из стороны в сторону, ища, куда бы свернуть. Наконец она свернула в арку и зашла во двор, но там оказался тупик. Когда я подошел, она вжалась спиной в стену и посмотрела на меня испуганным взглядом.

– Открой рот, – сказал я и схватил ее за горло.

Она повиновалась и разомкнула губы.

– Шире.

Девушка широко раскрыла рот и высунула язык. Я плюнул в него.

– Глотай.

Она проглотила.

– Теперь раздевайся, – приказал я.

Хлопая ресницами, она смотрела на меня своими голубыми глазами, полными страха.

– Ну, живее, – прикрикнул я и дал ей пощечину.

Девушка сжала губы и стала медленно снимать с себя одежду. Первой она сняла белую футболку, обнажив маленькую грудь с проколотыми розовыми сосками. Затем она сняла джинсовые шортики, оставшись в одних черных трусиках.

– Их тоже снимай.

Она сняла трусики. Я забрал их и сунул себе в карман. Отойдя на пару шагов, я любовался ее обнаженным худым телом, которое было покрыто большим количеством разнообразных цветных татуировок. Девушка начала гладить свою грудь, сжимая соски пальцами. Ее руки скользили по телу, словно натирая себя маслом. Она провела рукой по гладковыбритому лобку и опустилась ниже. Все это время она смотрела мне прямо в глаза, извивалась и нежно постанывала, прижимаясь к холодной кирпичной стене. Я подошел и дал ей пощечину, после чего приказал:

– На колени.

Девушка послушно встала на колени и начала расстегивать мою ширинку.

– Нет. Сначала лижи мои кеды, – и я направил ее голову вниз к своим ногам. Она высунула язык и начала облизывать носки моих кед, а затем и подошву. Я поставил ногу ей на щеку и придавил ее голову к земле. Она попыталась что-то сказать, но я сильно шлепнул ее по голым бедрам.

Отойдя на пару шагов, я закурил. Девушка стояла на коленях, отряхивала лицо и не отводила от меня глаз.

– Ласкай себя, – приказал я.

Девушка кивнула, раздвинула ноги и, облизнув пальцы, стала вставлять их в себя – сначала один, затем второй.

– Открой рот, – сказал я и стряхнул в него пепел от сигареты.

Я почти докурил, когда она, сидя на корточках и широко раздвинув ноги, стала мочиться на землю. Мне пришлось отойти, чтобы не испачкать кеды. А она, подставив под струю ладонь, набирала в нее жидкость, которую затем выливала себе в рот и размазывала по своему лицу. Под ней образовалась лужа, из которой растекались мелкие ручейки.

Закончив, она на коленях подползла ко мне, расстегнула ширинку и достала мой хуй. Я держал её за волосы, время от времени отрывая от минета, чтобы плюнуть в её лицо. Затем девушка встала, повернулась ко мне спиной, а руки положила на стену. Мой хуй с трудом проник в ее узенькую попку. Этого она не ожидала и тихо взвыла, когда я вошел. Она стонала, закусив нижнюю губу, а я жестко драл ее, держа рукой за волосы. На ее левой ягодице была татуировка с изображением русского Винни Пуха, который держал за горло американского Винни Пуха. От такого «сюжета» мне стало смешно. Шлепнув по медведям, я вышел из ее попки.

– На колени, – сказал я, пряча смешок.

Она опустилась и подняла на меня свои глаза. Я прижал ее затылком к стене и глубоко вставил хуй в ее глотку. Ей не хватало воздуха, она давилась и била меня по бедрам, но продолжала сосать. Я вынул хуй из ее рта, дал ей пощечину и вставил снова. Я трахал ее в рот так глубоко, что она задыхалась и кашляла, а ее слюни стекали по подбородку и капали ей на грудь. Наконец я вынул свой хуй из ее рта и обильно кончил на ее лицо, да так, что она с трудом могла разлепить глаза. Не дав ей подняться, я держал свой хуй перед ее лицом:

– Умойся мочой, сука.

Она подставилась под струю и начала умывать лицо, мочить свои волосы и набирать жидкость в рот. Когда я закончил, она поцеловала мой хуй. Затем я убрал его в штаны, развернулся и пошел прочь.