Марина Орлова - Френдзона строгого режима

– Вас интересует мое мнение? – выгнул я бровь с удивлением. В таких ситуациях женщины не спрашивали моего разрешения. Но заметил, как изменился ее взгляд, и слегка нахмурились тонкие брови.

– Вы что-то перепутали, Калеб, – сухо произнесла девушка, серьезно взирая на меня с высоты своего небольшого роста, для чего ей пришлось слегка закидывать голову, чтобы смотреть мне в лицо. – Я не покупала шлюху. Я оплатила ваше время и компанию, но никак не тело.

От ее тона и уверенности ощутил давно забытое изумление. Подобного экземпляра я еще не встречал. Особенно, с учетом того, что оплатила она двойной тариф от стандартного, на любого из моих парней или девушек, что не отказывались за некоторую сумму сопровождать дам на различные вечера и приемы. А там, по договоренности, но с полного согласия обоих сторон. Эскорт услуги часто путают с проституцией, и не скажу, что беспочвенно. Однако я с этим боролся по мере своих сил, для чего сегодня и согласился на встречу, с желанием утереть зарвавшейся дамочке ее богатенький нос, отказав в близости и вернув вторую часть аванса. А оказалось, что мне самому сегодня утирали нос из раза в раз.

Я мог отказать. Я бы отказал при любом другом случае. Но то, что сказала девчонка, неожиданно, вызвало симпатию. Как минимум за то, что она отдавала себе отчет в своих действиях и не строила иллюзий.

– Вы можете меня поцеловать, – улыбнулся я, решив, что поощрить девчонку за сознательность, да и что уж греха таить, побаловать себя близостью с красивой, неглупой девушкой было бы неплохо. За двадцать минут можно многое успеть, с учетом того, что обход охраны уже был, и следующий будет не раньше, чем через полчаса. А если учесть и мой личный интерес, конкретно, к этой блондинке, полагаю, все может переместиться к ней в уже упомянутую квартиру и растянуться на несколько часов, по моей личной инициативе, на безвозмездной основе и на голом энтузиазме.

Девушка помедлила, оценивающе осмотрев меня, а после сделала короткий шаг, чтобы неторопливо приблизиться. Встав вплотную, закинула голову назад, чтобы посмотреть мне в лицо и положила миниатюрные ладошки мне на грудь. Не отрывая от моих глаз взгляда, блондинка подняла руки по моей груди в невинной ласке и погладила пальцами кожу на шее. Ощутил, что меня вдруг бросило в жар, а дыхание сбилось. Положил ладони на тонкую талию, ненавязчиво обнимая девушку, и нагнулся к ее лицу. Заметил, как в последний момент дрогнули длинные ресницы, прежде чем опуститься, в момент, когда наши губы соприкоснулись.

Несмотря на ее просьбу, понял, что сам целую ее. Но чего не ожидал – что девчонка отстранится, уперев мне руки в грудь, и посмотрит с плохо скрываемым разочарованием.

– Я сделал что-то не так?

– Наоборот, все слишком идеально. Выверено и выучено наизусть, – криво усмехнулась она. – Теперь я знаю, как целуются профессионалы, – грустно улыбнулась она, а после отвернулась, вновь зябко обхватывая себя за плечи, а я нахмурился.

Никогда. Никогда и никто не оставался равнодушным к моим прикосновениям. Никто так холодно не смотрел на меня после поцелуя. Я много трудился, чтобы выработать эту способность. Но девчонка смеет воротить нос.

– Спасибо вам за вечер, Калеб, все было замечательно… – вздохнув, произнесла она, но договорить я ей не дал. Дернул за локоть, заставив упасть мне на грудь, зарылся пальцами в густые волосы на затылке, и вновь прижался к ее рту в поцелуе. Но, на этот раз, заставив себя забыть техники, прекратить отслеживать каждую реакцию девушки, как делал это всякий раз, желая контролировать процесс, переходя на тот, или иной темп, глубину проникновения и тому подобное, лишь бы не оставить женщину равнодушной. С этой девчонкой, моя тактика посыпалась осколками разочарования, и она с легкостью раскрыла мою игру.

Потому сейчас просто целовал. Вспомнились ее слова: «…Не думайте, чего желали ваши клиентки прежде. Не со мной. Попробуйте предложить то, чего хотели бы сами…».

Отличный совет. Почему бы не последовать ему?

Я ждал, что она начнет сопротивляться, чтобы впоследствии сдаться, но девушка замерла на мгновение, позволяя себя целовать, а затем стала неторопливо отвечать мне, переводя поцелуй из напористого и страстного, в неторопливый и искушающий. Настолько отключился от реальности, что в какой-то момент понял, что задыхаюсь от обычного поцелуя не меньше самой девчонки, словно юный сопляк, коим был когда-то.

По-прежнему придерживая ее за затылок, второй рукой погладил нежную щеку и углубил поцелуй, скользнув в горячий ротик языком. Мне позволили и это. Стоило мне только задуматься, что тело стало меня предавать, натягивая брюки в районе паха, и пора бы перемещаться в сторону лавки, как девушка ловко отстранилась.

Заметил и лихорадочный, потемневший взгляд, и припухшие губы, и тяжелое дыхание. Но, при попытке притянуть ее обратно, блондинка уже более уверенно и бескомпромиссно отошла в строну, дотрагиваясь до губ кончиками пальцев, и в растерянности посмотрела на меня.

– Лучше? – стараясь скрыть собственную растерянность, поинтересовался я с насмешкой.

– Гораздо, – в тон мне, ответила девушка.

– Но вы все равно желаете уехать? – уточнил я.

– Да, – кивнула она светлой головкой, а после поправила растрепанные пряди. – Я узнала все, что хотела.

– И что же вы узнали? – заинтересовался я.

– Что от ваших поцелуев хочется забыть все на свете, Калеб, – со странной грустью улыбнулась она, а после, не давая времени среагировать, взяла с лавки сумочку и посмотрела на меня в ожидании. – Проводите меня до такси?

***

– Катюш, можно с тобой поговорить? – постучавшись ко мне в комнату, спросил отец через дверь. Поднялась с постели, открыла дверь в свою комнату и улыбнулась отцу.

– Да, конечно, пап. Входи, – кивнула я головой, пропуская мужчину, и невольно залюбовалась отцом. Он у меня гордость. Так выглядеть, для своих лет, не каждому дано. И, вообще, папа замечательный. Чем думала мама, когда с ним разводилась – представляю с трудом. Видимо, не мозгом. Совсем не им. – Я не знала, что ты уже вернулся, – заметила я, прикрыв дверь. В этом доме оставлять дверь открытой было чревато. Несмотря на то, что говорили на родном языке, рисковать не хотелось.

– Освободился пораньше, – нервно улыбнулся папа, бросив на меня взгляд, а я заподозрила неладное. Сразу и его внезапное желание поговорить стало выглядеть подозрительным, потому насторожилась.

– Пап, в чем дело? – сразу же перешла я к сути, подозревая, что отец молчит, потому что не может начать разговор. Сложила руки на груди и прямо посмотрела на родителя. Отец замер, поджал губы, а после сел в плетенное кресло, в котором я недавно читала книгу, и посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Вот дряньство…