Джеки Бонати - Несломленный

– Пойдем, – Дилан велел ему идти за собой и вышел из репетиционного зала.

Он не объяснял, куда они едут, но это стало очевидно, когда, проехав какое-то время на такси, они вышли у трехэтажного дома старой постройки. Дилан снял там апартаменты, так ему было удобнее, чем в гостинице.

Войдя в квартиру, он прошел в большую просторную гостиную, взял со стола томик Шекспира, нашел самый эмоциональный монолог Лизандра и протянул книгу Рею.

– Читай.

Только по дороге в такси Рей вспомнил о матери и отправил ей смс, что задержится на репетициях и примерке, чтобы она не трепала ему потом нервы. И все же по нему бегали мурашки, а в животе холодело, пока он думал, что же будет дальше.

В квартире Дилана было уютно, но было видно, что это не его дом, а временное пристанище. Взяв книгу, Рей откашлялся и начал читать монолог. Он понял, что выражать телом эмоции ему было легче, а вот даже к звучанию собственного голоса он не привык и смущался.

– В речи Папы Римского и то больше эмоций, – Дилан прервал его на полуслове.

Вздохнув, он взял телефон и открыл с него пьесу, именно тот фрагмент, который читал Рей. Там его слова были адресованы Деметрию, и, хотя подразумевалось, что они спорят из-за Гермии, подтекст, стоит отдать должное Шекспиру, даже искать не было необходимости.

Пробежав взглядом строчки, он стал читать за Деметрия, с таким накалом, словно перед ним и правда стояла любовь всей его жизни.

– Папе Римскому нужно вдохновлять людей, – ответил Рей, но все же влился в диалог, и стал отвечать Дилану, и тот вел его своей интонацией, и у него стало получаться лучше. Страсти в их диалоге прибавилось, и они сблизились, так что Рей мог ощущать дыхание наставника, и от этого по коже снова бежали мурашки.

Пару раз Дилан напоминал Рею больше смотреть ему в глаза, а не в книгу, но вскоре его глаза одобрительно заблестели. И в момент кульминации в диалоге, он обнял парнишку за талию и страстно, безумно чувственно поцеловал.

У Рея перехватило дыхание, он ахнул и оказался втянут в поцелуй, такой горячий и глубокий, что у него закружилась голова, и он уцепился за Дилана, боясь упасть. Книга шлепнулась на пол, сердце у парня колотилось как отбойный молоток, но он не сопротивлялся.

Целовать Рея было чертовски приятно. Это напоминало какое-то безумие – воздуха становилось все меньше, и от того ощущения приобретали какое-то экстатическое наслаждение. Дилан словно душу его высосать пытался.

Но, наконец, он отпустил губы парнишки, но не его от себя.

– Да ты воплощенное безумие, – прохрипел он, сверкая глазами.

У Рея все плыло перед глазами от эмоциональной встряски, он тяжело дышал, глаза у него блестели, а губы раскраснелись. Он буквально повис на Дилане, забыв обо всем. Голоса у него тоже не было, да и что сказать он не знал. Но поцелуй был приятным.

Обнимая его за талию, Дилан рассматривал лицо парнишки и со всей отчетливостью понимал, что трахнет его прямо здесь, если не отпустит. Лишь чудом он нашел в себе силы усадить Рея на диван и шагнул назад.

Рей все еще пытался отдышаться, и во все глаза смотрел на Демидова. Потом облизнул губы и все же спросил.

– Ты поэтому дал мне роль? – голос у него охрип. – Не из-за моего… таланта?

– Поэтому, это почему? – лицо Дилана нехорошо изменилось, глаза угрожающе потемнели.

Да, он спал со своими артистами, и нередко, но через постель в свои постановки он не брал никогда.

– Потому что хочешь меня? – спросил он, смутившись. – Я теперь тебе должен?

– Если бы я хотел просто переспать с тобой, я бы сделал это, и не давая тебе главную роль, – Дилан навис над ним, выглядя довольно угрожающе. – И я не расплачиваюсь ролями за секс, – выплюнул он и резко распрямился. – Вон отсюда, – тихо сказал он, но прозвучало оглушительно.

Рей ощутил себя так, словно ему оплеуху залепили. Он поднялся с дивана на ватных ногах и едва не забыл свою сумку, выходя из дома. На улице резко похолодало, словно вот-вот пойдет снег, но ледяной ветер отрезвил Рея и прочистил ему мозги.

Стоя у окна и провожая взглядом стройную фигурку, Дилан тоже старался успокоиться. Слова Рея его оскорбили. Никогда он не давал кому-то роли только за то, что переспал с человеком, и никогда не пытался добиться расположения, дав роль.

Рей был в замешательстве, и не понимал, что будет дальше, останется ли роль за ним, или Демидов за такое пошлет его к черту? Он ведь озвучил довольно распространенную практику, все и без того судачили, что роль Лизандра он получил не просто так. Рей не мог понять, где в этом районе метро, пришлось ловить машину, он успел здорово замерзнуть, и домой приехал уставший, разбитый и желал только одного – теплую ванну и постель.

Не смотря на случившееся, лишать Рея роли Дилан не собирался, будучи предельно профессиональным в этом плане. Но ему надо было сбросить напряжение, поэтому он пошел в ближайший клуб, без труда там снял парня и трахнул его прямо в туалете.

Что обидно, полегчало не особо.

– Что с тобой? Ты заболел? – спросила Миранда, встретив сына в коридоре.

– Я очень устал, – ответил он, раздеваясь. – Мы сегодня репетировали около семи часов. Не только танцевали, но и разбирали пьесу и героев, чтобы лучше их понять. Хорошо, что завтра выходной, – припомнил он.

– Иди, прими душ и приходи ужинать, – позвала она. – Все уже давно готово.

На ужин была жареная рыба с пюре.

Рей кивнул и ушел в комнату, на ходу разделся и, забравшись в горячий душ, стоял там и отогревался, перебирая в памяти поцелуй, прикосновения и очнулся, только когда мать постучала в дверь. Тогда он завернулся в халат и пришел на кухню, но не стал даже спорить, увидев гору еды на тарелке. Он механически ел, выбирая из рыбы филе и проглатывая пюре, радуясь, что его не надо жевать.

– Давай-ка, доедай, и ложись, а я принесу тебе чай, – предложила Миранда, в этот раз даже не дергая его разговорами и вопросами, слишком уж вялым выглядел сын.

Рей кивнул, отставил полупустую тарелку и ушел к себе. Переодевшись в пижаму, он заполз под одеяло, оставив только ночник. Мать принесла ему чай, и он благодарно кивнул, беря кружку.

– Не буди меня завтра, я буду спать, – попросил он.

– Хорошо, отдыхай, – она даже спорить не стала. – Но, когда проснешься, не забудь поесть и размяться, – не могла не напомнить Миранда.

Рей кивнул и, к счастью, скоро остался один. Ему очень хотелось знать, что теперь с его ролью, но написать об этом Дилану ему было страшно. Он допил чай и погасил свет, решив, что лучше всего сейчас поможет сон.

На следующий день Дилан загрузил свои мысли работой, он вплотную занялся костюмами, но то и дело возвращался мыслями к Рею, тот стал словно незакрытым гештальтом, и это раздражало.