Матильда Аваланж - Хочу твою любовь

– Если получится… – она запнулась, но затем все-таки сказала эту фразу. – Получится спрятать тело Чада, все равно все раскроется. У тебя огнестрельное ранение – как ни крути, рану должен посмотреть и обработать врач. А в больнице по-любому должны сообщать о таких случаях полицейским.

Боже правый, что происходит? Она в обнимку с Уиллом Батчем обсуждает, как лучше спрятать труп Чада… Могла ли думать она когда-нибудь, что такое произойдет не в отвратительном психоделическом кошмаре, а в реальности?

– Неделю назад нашему псу стало плохо – температура поднялась, он весь дрожал и пускал слюни – в общем, выглядел паршиво, – вдруг сказал он. – А дело было глубокой ночью. Я думал, он не доживет до утра, но мать сказала, что ветеринарной клинике теперь принимают круглосуточно. Я его отвез – оказалось, пневмония, а еще и клещ укусил. Там дежурила сестра твоей подружки – Пенелопа Карей. Она помогла, поставила капельницу и какой-то укол. И, кстати, была там совершенно одна…

– Пенни Карей – ветеринар, – Рори поняла, к чему он клонит – это было просто немыслимо. – А тебе нужен хирург! Не говоря уже о том, что ей по закону нельзя лечить людей. Мы с ней не подруги, просто общались через Роз, она не пойдет на это и… Вообще! Неужели я на все это пойду?! Убийца, которая заметает следы преступления!

– Если хочешь, могу сказать полиции, что это я выстрелил в Чада, – пожал плечами Уилл, как будто говорил о чем-то незначительном. – Придумаем какую-нибудь убедительную историю…

– И тогда казнят тебя, – оборвала Аврора.

– Может, и не казнят. Может, просто пожизненное дадут, – он пожал плечами, а Рори подняла к нему голову, словно видела впервые.

Только сейчас она осознала, что сидит на полу, тесно прижавшись к его правому боку, а он обнимает ее и его кисть лежит прямо на ее талии.

Уилл Батч с его дурной репутацией отъявленного подонка, который априори не мог вызвать ничего, кроме отвращения, был так близко, склонив к ней свое побледневшее лицо. Наверное, она была немного не в себе, потому что засмотрелась в его зеленые глаза. Глаза человека, который так запросто сказал, что возьмет на себя вину за совершенное ей убийство. Он не лгал. Аврора опомнилась, только когда через пару мгновений он потянулся, чтобы поцеловать ее. Опомнившись, поднялась.

Наверное, гореть ей теперь в аду.

Тем более, тот, кто ее туда проводит, совсем близко…

– Где спрячем тело?

– Под Доргерским мостом, – ответил Батч, избегая смотреть на нее. – Возьмем тачку твоей приемной матери. Но вначале – в ветеринарку. Если Пенелопа вколет мне какое-нибудь обезболивающее, то, наверное, я смогу держаться на ногах. Потом надо будет вернуться и привести все в порядок здесь. Замыть ковер, найти гильзы, а главное, вернуть на место магнум.

– Насколько я знаю, по пистолету сразу видно, что из него кто-то стрелял.

– Перед этим его нужно почистить.

– Ты умеешь чистить оружие? Серьезно? – нервный смешок вырвался из горла прежде, чем Аврора успела его подавить.

– Если не сдохну в ближайшие несколько часов, то обязательно тебе это покажу, – пообещал он.

Обработав подживающий рубец антисептиком, Рори осторожно прикоснулась кончиками пальцев к коже, которую Пенелопа щедро залила зеленкой. Больше всего они боялись, что возникнет инфицирование и рана станет нагнаиваться, но этого не произошло. Пенни Карей действительно была врачом от бога и неважно, что лечила она животных, а не людей. Правда, сама она сказала, что дело в легкости ранения: каким-то чудом пуля прошла по касательной, не задела сердце и лёгкое, не вызвала внутреннего кровотечения, а внешнее было не таким сильным, как казалось. Несмотря на пропитанную алой жидкостью рубашку, крови он тогда потерял не так уж и много.

– Думаешь, она догадалась? – голос Уилла звучал хрипло.

Он стоял перед ней, обнаженный по пояс, и, чувствуя страшную неловкость, Аврора боялась поднять голову. Почему-то вначале, когда там была кровь и голое мясо, она как-то не задумывалась о близости, которая возникала каждый раз, когда надо было обработать рану. Тогда она думала только о том, чтобы все как можно быстрее зажило и не возникло никаких осложнений, сейчас – о том, чтобы как можно скорее разорвать возникшую между ними связь, разрушить интимность момента. Чтобы он не смотрел на нее так и побыстрее оделся, черт побери!

– Что исчезновение Чада связано с твоим огнестрелом и нашим нежеланием обращаться в больницу? – Аврора кусочками пластыря приклеила салфетку к рубцу на его спине и отошла, стараясь скрыть облегчение. – Догадалась, само собой. Пенелопа Карей не дура, чтобы поверить в то, что я ей тогда наплела.

– Была бы умной – не стала с нами связываться и брать на себя такую ответственность, а сразу позвонила в полицию, – усмехнулся Батч, натягивая водолазку. – Хотя вообще-то ты была восхитительно убедительна. Лично мне и в голову не пришло бы сказать, что мы хотели сделать эффектные фотки с пистолетом твоего приемного отца…

– Пенни сразу поняла, что это неправда, – Аврора взяла со стола чью-то недоделанную поделку, чтобы рассмотреть ее. – Знаешь, почему она помогла? Она уверена, что бы ни произошло, я не могла сделать ничего плохого. По своей же сути я ее подставила – если все выяснится, она тоже попадет под раздачу.

Это была композиция из двух кукол – принцесса и шут. Папье-маше, из которого их делали, потрескалось и потускнело, у красавицы не хватало рук, а блеклый шут был даже не раскрашен.

– Никто ничего не узнает.

Уилл подошел к ней сзади и, положив руки чуть выше локтей, прижался к ее волосам. И, слава богу, что она его не видела.

Прикосновение было неприятно, но Аврора не сделала попытки отстраниться, потому что произошедшее установило между ними связь – какую-то неправильную, болезненную связь соучастников преступления. Но он сделал ради нее то, на что решился бы не всякий. Правда, иногда у Авроры возникали мысли, что он сделал это специально, именно ради того, чтобы объединить их одной общей тайной. Это было жутковато, но это завораживало, и она не могла так явно его оттолкнуть.

Правда, смотреть Скуиллеру Батчу в лицо она тоже не могла…

Поэтому, когда он отвел ее волосы набок и склонился к шее, у Рори тотчас вспыхнул другой образ, другое место и то, как сжалось все внутри от прикосновения другого мужчины. Она мягко выскользнула из объятия.

– Прости, мне нужно идти, – избегая смотреть на Батча, проговорила Рори.

– Не извиняйся, тебя можно понять, – он криво ухмыльнулся своему смутному отражению в треснувшем стекле допотопного шкафа, забитого восковыми муляжами фруктов.