Маргарита Климова - Достаточно трёх. Возрождение Ганзалеона. Книга 1

Земля. Когда-то она была зелёной, живой, с освежающими реками и озёрами, пушистым снегом и хрустальным льдом. Но двести сорок лет назад она начала выгорать. Озонные дыры, солнечная радиация и повсеместное потепление, положили начало к испарению водного пространства. Оказалось, это не самое страшное. Человечество столкнулось с более жуткой проблемой. Все мальчики возрастом младше десяти лет умерли в течении месяца, все новорождённые дети мужского пола не доживали до полугода.

Спустя сорок лет планета оказалась перенаселена женщинами и загибалась от солнца, палящего двадцать часов в сутки. Нехватка еды и мужчин провоцировала постоянные стычки, грозящие уничтожить человечество окончательно.

И тут появилась раса спасителей – ганзалеонцы. Накрыв планету защитным куполом и поделившись технологиями, решившими проблему с выживанием мальчиков, они потребовали дань в виде молодых девушек, которым предстояло стать жёнами и матерями на планете Ганзалеон. На этой планете всё обстояло ещё хуже, чем у нас. Там уже восемьсот лет не рождалось ни одной девочки. Проведя опыты, ганзалеонцы выяснили, что землянки могут зачать и выносить сыновей, получаемых полный геном отцов.

Так как мужчины этой планеты были все как на подбор двухметровые индивидуумы с резкими, но очень привлекательными чертами лица, первая партия счастливиц набралась очень быстро. Их провожали с Земли под громкие аплодисменты и музыку. Трансляция по телевидению прошла как реклама, и поток красавиц поплыл туда с бешенной скоростью.

Жизнь на Земле началась налаживаться. Мальчики перестали умирать, но и рождаться стали редко. На семь детей приходился один пацан. Но и этот демографический коллапс был решён с помощью наших спасителей. Каждая здоровая девушка от восемнадцати до двадцати трёх лет могла отправиться на Ганзалеон и стать счастливой женой. За девушку выплачивался очень хороший выкуп, позволяющий существовать несколько лет семье, оставшейся на Земле.

Желающих было много, ровно до тех пор, пока спустя двадцать лет не вылезла правда. Только десять процентов землянок удостаивалось счастья стать жёнами этих красавцев и матерями их детей. Остальные просто не выживали. И проблема крылась не в атмосфере, или социальной неблагоприятной обстановке. Воздух там был получше чем у нас и экономических проблем не возникало. Сама система распределения женщин не давала шанса выжить. Всех прибывших девушек отправляли на торги, продавая как скот. Тех, кого не купили в течении двух дней, отправляли в дом терпимости, где от круглосуточных, жёстких изнасилований они умирали через пару месяцев. Купленные же проходили в течении года издевательств чуть меньше. Везло только тем, кто смог забеременеть. Именно они становились жёнами и матерями. Остальные через год возвращались обратно в дом терпимости, где умирали через пару месяцев.

Оказалось, что за каждую проданную корову правительство Земли получало приличную прибыль, поэтому скрывало правду и агитировало на повышение рождаемости и переезд на Ганзалеон. Дальнейший отказ родителей отправлять своих дочерей привёл к репрессиям и ожесточениям законов. Теперь супруги обязаны были продавать каждую третью и последующую дочь. Семья обязана была рожать до того момента, пока не родится сын. Слово «аборт» исчезло из нашей жизни и появилось «стерилизация». Ей подвергались супруги, родившие слабого или больного ребёнка, которого забирали в отстойники. Парам, не сумевшим зачать в течении года, принудительно подсаживали эмбрионы, и не дай бог выясниться, что беременность не наступала по вине предохранения. Это считалось подрывом государственности и каралось смертью. Родившим третью дочь, делалась поблажка в виде противозачаточной вакцины сроком на семь лет.

Вот так Земля превратилась в пастбище по выращиванию скота для планеты Ганзалеон.

– Алина, маленькая моя, не плачь, – успокаивала меня старшая сестра в день моего восемнадцатилетия. – Может тебе повезёт. Может всё сложится хорошо.

– Конечно, Надюш, всё будет хорошо, пыталась успокоить себя и её. – Я красивая, так что меня наверняка купят. Я здоровая, так что обязательно понесу и стану уважаемой женой трёх мужей.

Мой день рождения никогда не праздновали. Сейчас мало кто отмечал этот праздник. А вот восемнадцатилетие проходило, как поминки. Сегодня хоронили меня. Заживо. Без возможности спастись.

Я третья дочь, рождённая для продажи в утеху ганзалеонцам. С рождения я росла с этим знанием. С рождения я мечтала умереть. В тринадцать я решила бросится под машину, или вылететь из окна. Мы договорились с соседкой сделать это вместе, но она опередила меня на пару дней. Казнь всей её семьи была показательной. Все экраны земли показывали смерть через повешение родителей и старшей сестры. Ещё одну сестру спасло от казни только то, что она ждала ребёнка – мальчика.

После такого, мысли о самоубийстве вылетели из головы и никогда туда не залетали. Я не могла подставить семью и стала воспринимать себя как жертву. Бежать некуда. Вживлённый с рождения чип делал это желание всего лишь одной из фантазий. Я пыталась смириться. Я даже поверила, что смирилась. Я ждала худшего, и ожидание обострилось, как только за мной прилетел транспорт.

Родители не вышли прощаться. Они растили меня как постороннюю. Кормили, одевали, водили отмечаться, но не любили, не позволяли себя обнимать. Они боялись привязаться, боялись страдать. Единственные люди, проявлявшие любовь, были сёстры, рыдающие последнюю неделю.

Весь день я прощалась с домом, с маленькой комнатой, в которой прожила всю жизнь, с книгами, зачитанными до дыр, с кухней, на которой мы готовили с сёстрами. Выйдя из дома, я оставила это всё. Я оставила своё имя, которого у меня больше нет, до тех пор, пока во мне не зародится новая жизнь. Теперь я К333. С этим номером я отправляюсь в ад. С этим номером меня кремируют в случае смерти. С этим номером я буду стоять на аукционе.

Что чувствует человек, идущий на смерть? Я чувствовала только страх. Страх не смерти. Смерть – избавление. Страх мучений и боли. Очень сложно вынести половой контакт с представителем этой расы. Невозможно вынести, если представителей, пропускающих через себя, огромное количество.

В пять лет я спросила папу, почему они меня не любят? Отец долго молчал, а потом сухо сказал: «Зачем любить товар, проплаченный и оставленный на хранение?» Поняла его слова только через два года, когда мама, не выдержав моего щенячьего взгляда подробно рассказала, для чего я расту. Проплакав два дня, я заболела. Температура, слабость, нежелание жить. Тогда я узнала о чипе, передающем все данные о здоровье и местонахождение на пульт распределительного центра. Меня забрали тем же вечером, оштрафовав родителей на кругленькую сумму.