Игорь Красногоров - Мечта о сверхсиле. Часть 2. Мистический этюд украинской реальности

– Айса, – сказал он, жалобно прижавшись к ней, как ребёнок. – У меня не получилось! Прости, я не смог!

– Тс-с, – успокоительно обняла его Айсуна, – следующий раз получится. Мы будем пробовать ещё, не бойся!

– Айса, – спросил сдавленным после ярких впечатлений голосом Денис, – кто это был там?

– Это был один из вариантов, который тебе лучше забыть! – уклончиво ответила она, прижимая Дениса к груди, словно девочка котёнка.

Для Готфрида всё складывалось таким образом, что, черпая из океана под именем Айсуна настолько большую гамму чувств и знаний, через короткое время был почти полностью поглощён ею до потери собственного я. Только крайними усилиями воли и очевидным нежеланием потусторонней любовницы совсем лишать своего парня головы сохранял свою внутреннюю ось критического мышления. Его поражало каждый раз, как, словно играя, одним мановением, Айсуна обращалась с действительностью.

Много раз Готфрид задавал себе вопрос: она та, за которую себя выдает, или представляет более объёмное явление, чем кажется. Хотя в данный момент ответ не был важен для сути дела, поскольку Готфриду казалось, что чем больше он видел всяких чудес, тем меньше понимал смысл происходящего, в частности, скрытого смысла карусели последних событий в жизни. В связи с этим ему на ум приходила то ли идея, то ли догадка, что в бесконечной вселенной существует, наверняка, множество цивилизаций, которые настолько высокоразвиты, что создали всю космическую материальность, звёзды, галактики и, возможно, саму Землю. И этот сверхразум существует во множестве пространственно-временных координат, в отличие от четырех измерений, в которых существует человечество.

«Представь, например, – рассуждал про себя Готфрид, – мир только двух измерений, длина-высота. Несчастные его обитатели, чтобы разминуться, должны в буквальном смысле перелазить через друг друга. И право перелазить сверху имеют те, кто занимает более высокий социальный статус. Конечно, никому из них не может прийти мысль о другой более широкой реальности. А если я, допустим, вторгнусь в их сферу жизни со своим трехмерным устройством? То для этих обитателей подобное открытие новых горизонтов прогремит, как запредельное чудо и даже больше – психологической смертью и перерождением в новых условиях жизни».

Нечто подобное происходило сейчас с ним. Готфриду казалось в такие минуты, что он приблизился к пределу человеческого понимания, и если он будет размышлять над этим дальше, то разум пошатнётся. Чтобы удержать себя от непоправимого психического надлома, он говорил себе с лёгким сарказмом, что действительность гораздо удивительнее любых фантазий, поэтому надо стараться ничему не удивляться. Возможно, это всё ему награда за то, что любил мыслить смело и всегда хотел выйти за пределы своих знаний. В результате, Готфриду открылось нечто, как если бы ему, никогда не видевшему моря, вдруг открылся целый океан. Но при этом сложно было сказать, из чего он состоит и что со всем этим делать?

После последнего, не совсем удачного приключения, Айсуна пообещала устроить посвящение вглубь тайны сама. Ради этого она с городской мэрией в день Чернигова, 21 сентября, организовала в самом большом зале клуба «Ланкастер» для семи пар молодоженов с гостями театральное представление «Белый Сириус». По её словам, во время этой фиесты Денис узнает, как всё произойдет. В тот знаменательный день зал был задрапирован в древнеегипетский стиль. После того, как весёлые молодожёны вместе с гостями расселись по отдельным столам, они стали свидетелем театральной программы. Сюжет этого действа являлся сценическим вариантом египетского мифа о верных супружеских узах, что помогли богам в борьбе с силами зла. Со сцены повествовалось о том, как вселенную и всю семью богов породил их великий отец Бог солнца Ра. На руку её дочери Исиды было два претендента: злой Бог пустыни Сет и Бог плодородия Осирис. Сет обещал ей все золото, что лежит в песках Нубии, а Осирис – вечноцветущую землю. Выбор Ра и Исиды пал на Осириса. Разгневанный Сет заманил брата вместе с 72 заговорщиками в ловушку, убил и положил останки Осириса в каменный саркофаг в глубине пустыни. А своего отца Бога Ра закрыл в подземном царстве, когда тот проплывал по реке мертвых ночью. И на земле воцарилась кромешная тьма. Объятой горем Исиде, которая носила ребёнка от Осириса, Сет предложил умертвить плод и царствовать над землёй вместе с ним. Но Ра из заточения послал ей кошку Баст с вестью о том, что он воплотится в её ребёнке и оживит Осириса. Солгав Сету, что она убила первенца, Исида родила и вскормила вдали от всех могучего сокологолового сына Гора. После двух страшных битв между ним и Сетом, когда земля дрожала и горела, Гор победил Сета. Свой глаз, который потерял в сражении, он поместил на небо звездой Сириусом, чтобы наблюдать за всем миром, после чего воскресил своего отца Осириса и освободил из узилища Солнце-Ра.

В то время, когда собравшиеся наслаждались сценической постановкой, Готфрид наблюдал нечто иное, чем они. На его глазах реальность опять неуловимо переходила в фантасмагорию. Из дымки, повисшей над сценой, сначала показался на солнечной барке Бог Ра. За ним следовала львиноликая Богиня войны Сахмет и Осирис, позади них виднелись другие светящиеся силуэты. Наконец, Денис узрел фигуру, появление которой прежде всего стоило ожидать. На сцену вышла Исида, какой её изображали на фресках древности в одеждах со ступенчатой короной и золотой коброй мудрости. В ней Денис узнал, несмотря на нанесённый в египетском стиле макияж, Айсуну. Хотя подобное раздвоение было невероятным, потому что она пришла с ним и находилась рядом, но его будто охватил какой-то столбняк, и он не мог даже повернуться в её сторону. Исида же на сцене сделала лёгкое движение, и вдруг весь зал вместе с отчаянно закричавшими людьми превратился в смрадный котлован с червеподобными людьми, которые набросились на своих жертв. Сам Готфрид также ощутил жуткое смятение, сердце его затрепетало, как лист. Но при этом он почему-то встал и подошёл к клубку адского варева, возникшего перед его глазами.

В этот момент сквозь сумрак, который повис вокруг, к Готфриду подошла вплотную со сцены Айсуна, глаза которой горели лунным, и как казалось, недобрым светом. Но в ответ нечто сзади заставило его обернуться, и он увидел, как к нему и Айсуне двигалась излучавшая яркий свет стена, на которой помещалось множество наполненных спокойной мудростью глаз. Приблизившись вплотную, они слились в одно бездонное око Вседержителя, что предостерегающе повисло над Готфридом напротив Айсуны. Её глаза в ответ полыхнули яростным огнём досады, она отступила от него на шаг.