Игорь Красногоров - Мечта о сверхсиле. Часть 2. Мистический этюд украинской реальности

– Так ты будешь меня слушать?

– Да, буду, – уже сквозь слёзы ответила она.

– Если нет, – добавил с угрозой, как папаша неизвестный, – возвращайся назад к себе и живи, как жила! Мне дура даже с бриллиантами не нужна! Сечёшь?!

– Эй, народ, что здесь творится? – произнёс, подойдя к ним вплотную, Готфрид.

– А это что за хер из темноты? – с брезгливым недовольством повернулась к нему личность в пиджаке и вдруг, как будто узнав, произнес: – О, так это ты? Зачем сюда явился, глупый человек?

– Так делать нельзя! Девушке холодно, – набравшись крайней наглости, ответил Готфрид и, махнув девицам рукой, добавил: – Я забираю их с собой, вставайте, пошли быстрее!

– Это по какому праву, охламон? – ответил, криво усмехаясь, неизвестный.

– Мне они нужнее! – ответил Денис, как очевидный факт.

– Да нет, ты не понял. Заберут тебя сейчас! Встречай последнее попадалово в жизни, – жёстко дал ответ неизвестный.

Неожиданно, как будто сверху, на Дениса прыгнули по бокам две тёмные фигуры, воткнув его лицом в землю и, заломив руки, потащили в дом.

– Ты забыл, тупорез, что нельзя трогать чужое, не спросив, оно для тебя проклято, – услышал он со стороны слова незнакомца и почувствовал, как на руках защёлкнулись жёсткие обручи наручников. – Ты даже не знаешь, куда попал, – продолжал свербить в ушах его голос. – Просто станешь суповым набором в четырёх местах за городом, и никто тебя не найдёт.

У Готфрида в этот момент проскользнула мысль, что ситуация зашла неизвестно в какую сторону и остается пожелать, вообще, выйти живым из этой передряги. Ему при этом показалось, что из глубин дома доносился смрад чего-то паленого, и сознание уже начало рисовать дикие картины, как будто впереди лежал темный лабиринт, в середине которого багровый минотавр с диким хохотом рубил на плахе человечину и кидал её на шкварчащую маслом сковороду.

Когда же его выволокли из темноты и кинули на диван, Денис огляделся вокруг и обнаружил, что очутился в больших и светлых хоромах, впереди него находился бар с бесконечными, словно пещера Алладина, стеллажами со спиртным, а также столовый зал, где за стеклом вращались молочные поросята. Слева открывалось огромное помещение с высокими потолками, диванами и бассейном, а находящаяся там публика развлекалась, кто как хочет. Готфрид поразился масштабом окружающего: всё было устроено с широким шиком и напоминало ему картину «Сад земных наслаждений» средневекового сюрреалиста Иеронима Босха, преломлявшего бытие под неожиданным углом зрения. На полотне той картины, как и в том зале, обнажённые, переполненные страстью люди на фоне воды, цветов и фруктов предавались своим утехам. А неизвестный в этот момент со стуком поставил стул и сел перед Готфридом со словами:

– Ну как состояние? Надеюсь, ты не сильно обалдел от того, что случилось. Всё хорошо, братан, не бойся. Это наши шутки такие молодецкие. А всем известно, что ты любишь чёрный юмор, поэтому обижаться не на что. Лично я даже рад, что ты пришёл и, возможно, когда-нибудь узнаешь почему.

– Если ты мне так рад, то пусть мне снимут эту дрянь, – пошевелил скованными конечностями Денис, – и тогда поговорим нормально. Я вижу, ты именно этого хочешь!

– Да уж, хочу! – задумчиво посмотрев в сторону, сказал странный собеседник и добавил со стёбом: – А они разве мешают? Я думал, тебе струя по ветру, любые неудобства в жизни, как бойцу.

– Лишние барьеры жизнь не красят, разве не ясно, – не оценил шутки Денис.

– Всё верно, – почти доброжелательно поспешил согласиться неизвестный и громко позвал. – Валерия, дорогая подойди! И передав смазливой фемине ключи от браслетиков, с юмором пояснил: – Пусть это сделает наша девочка, словно в постели, где мужчина направляет, а женщина делает!

– Нет, почему всегда так, а не наоборот? – капризно заметила Валерия, выполняя его поручение.

– Потому что я так хочу! – ответил незнакомец и тут же нетерпеливо ей добавил: – Алмаз моей души, сделай и иди обратно, я позову.

Когда же Готфрид, с её помощью освободившись от оков, одобрительно ухмыльнулся в ответ, незнакомец продолжил, неожиданно назвав его по имени.

– Скажу, как близкому, Денис: если попал в мой дом, то уже по-хорошему не сможешь просто взять и уйти, пока не расскажу кое-что архиважное. Поверь, это поменяет твое видение ситуации, в которой находишься.

«Если бы ты знал, с каким количеством людей и разных сущностей мне с недавних пор пришлось общаться, то ты понял бы, что разговорами меня уже не удивишь», – подумал на это Денис и вслух ответил:

– Хорошо, я слушаю.

– Отлично, брат, – ответил неизвестный и с оттенком какой-то странной грусти спросил: – Вот скажи, у тебя никогда не возникало желания переиграть на свой лад всё в прошлом: перейти дорогу правильно, войти в нужные двери вовремя, да и вообще, не ошибиться лишний раз? Или ты, как некоторые, ни о чём не жалеешь из принципа?

– Извини, к чему ты ведёшь, объясни? – недоумённо ответил Готфрид. – Не хочет изменить прошлое только тот, наверное, кто ни к чему не стремился, или жил красиво, как водопад – что упало, не жаль.

– Я это всё к той сцене, которую ты видел во дворе, – пояснил неизвестный. – Все дело в том, что мне иногда кажется, люди на две третьи – это упертые рабы своей закостенелости. Они как рогатый скот: пока с утёса камень на башку не рухнет, не сдвинуться с квадрата выпаса. Поэтому часто тех, кто хочет быть со мной, приходится стегать, как каменного идола, и говорить, что тяжело в учении, но в бою легче. Этому учат ещё в школе, но моя наука пообъёмней будет. Просто знаешь, кто я такой? – спросил он неожиданно у Дениса и, не дожидаясь ответа, чуть привстав, продекламировал: – Я просто весёлый князь Берендей, хранитель и проводник особой энергии, мощной, как солнечный медведь. Эта сила меняет человека, а главное, даёт ему возможность предвидеть многое и отвернуть из-под носа многих бед в жизни, кроме смерти. И этим я готов с любым поделиться, если сможет всё принять. А после, уже никто не будет говорить, что я плохо с людьми поступаю. Просто давай сейчас их спросим, – Берендей зычно обратился в зал к гостям: – А ну, народ, скажите нашему другу, правильный ли я человек?

– Ты всегда прав, князь! Ты молодец! – послышались мужские и женские голоса.

– Вот она, любовь народа, – удовлетворённо ответил Берендей, опускаясь на место, – хоть и ветреная стерва, но она существует! – заговорил о другом. – Тут главное, не чему учить, а как преподавать. У меня есть метод сладкого пути познания, с которого так просто не сойдёшь. Как видишь, эти люди узнали, что это такое, – кивнул князь в сторону зала изобилия и продолжил. – Другой обычный путь, через ошибки и утраты, тоже есть, не думаю, что он лучший. Для сравнения тебе его хоть сейчас можно устроить, но вряд ли захочешь, – многозначительно усмехнулся Берендей.