Алла Чанова - Менок. Изумрудная скрижаль. I часть. Племя северных ахеков

Они стояли посреди кине-рука, обнявши друг друга.

– Амет, прости меня, дочка, – повторял Цита, обнимая свою дочь.

– Я простила тебя отец, я давно простила, – захлёбываясь собственными слезами говорила ахек.

– Амет, прости меня, дочка… Амет, прости меня, дочка… Амет, прости меня, дочка…

Ахек медленно отодвинулась от своего отца, с недоумением и диким страхом смотря на него. А вождь не унимался и всё вторил одну и ту же фразу: «Амет, прости меня, дочка…». В его взгляде не было жизни. Его тело, словно застыло по среди жилища. И будто губы лишь повторяли заученные движения.

Проглотив ком в горле, со слезами на глазах и дрожащим от страха голосом Амет задала вопрос:

– За что я должна тебя простить, отец?

Вождь резко прервался на полуслове. Молчание окутало кине-рука. Амет медленно отходила назад, всё дальше и дальше от Циты, пока не упёрлась в стенку, где мгновение назад рассматривала живые цветы. Фигура вождя стояла застывшая, словно камень. Амет оцепенела от страха. Она не понимала кто стоит перед ней. Отец или его тень. Через силу она выдавила из себя шёпотом:

– Отец?

Цита стоял не пошевелившись.

– Прошу, не молчи…

Слёзы не переставали течь. Она чувствовала, как они жгли ей лицо. Ей казалось, что ничего страшнее она не видела в своей жизни. Любимый отец стоял недвижим, как камень. А его дочь не могла ничего сделать.

Амет почувствовала еле уловимый аромат. С каждым вдохом он усиливался и исходил от цветка, который привлёк её внимание. Повернув голову, она увидела, как пыльца, мерцая, плыла по воздуху прямо к ней. И с каждым её выдохом она рассеивалась, а со вздохом набирала количество пылинок и устремлялась вверх. Недолго думая, ахек глубоко вдохнула аромат и сорвала лепесток, который тут же превратился в пепел в её руке.

Вождь медленно поднял голову. И устремил свой взор, покрытый пеленой на неё. Амет охватил страх. Сердце начало учащённо биться от испуга. Холод пробежал по всему телу. В голову ударил резкий звон.

– Я не хотел, – начал Цита. Его губы шевелились в перебой со словами. Будто кто-то говорил за него:

– У тебя не может быть детей. Я тебя проклял. Но я не хотел. Я не мог. У меня нет этих сил, – Вождь говорил сбивчиво, словно собирал предложения по кусочкам, – я почитаю магию предков. Но я смог наложить проклятие. На тебя. На дочь. Я не знал. Я не хотел. Я не мог. Амет, прости меня, дочка, – с последними словами Цита будто оттаял. Подошёл к оцепеневшей дочери и было хотел протянуть руку к её побелевшему от страха, лицу, чтобы успокоить и унять боль, но что-то резко отдёрнуло его. Впервые за всё это время, Амет увидела в его глазах непреодолимую боль и отчаяние, которые словно пожирали его изнутри. Вождя что-то развернуло боком к дочери. Он сложил руки на груди крест на крест и повторив «Амет, прости меня, дочка», начал осыпаться чёрным прахом с макушки головы и до самого низа, пока полностью не превратился в пепел.

Амет резко отскочила от того, что раньше было ей отцом, а стало прахом.

Она стояла в полном непонимании. Голова звенела от напряжения. Ноги налились свинцом. Она не могла стоять и просто легла на пол, уткнувшись лицом в ковёр. И в один момент слёзы просто вырвались из неё с отчаянным криком. Амет не знала до этих пор ни холода, ни страданий. Живя в Южном племени, ей всего было в достатке и еды и крова. На Севере же приходилось выживать. Во время охоты её спасали лук и стрелы, которые они смастерили вместе с отцом. Он всегда твердил: «Оружие служит тебе, тогда, когда ты сделал его сам». Вождь научил свою дочь всему, что знал. Цита верил в неё, верил, что однажды она займёт его место. Но неведомые силы увлекли её на Север. Бросив всё, она отправилась туда, где её ждал лишь смертельный холод.

***

«– Я попала! Отец! Я в неё попала! – детский голосок, так ясно резал слух. Он был наполнен восторгом.

– Молодец, Амет! Это твоя первая охота, а уже на ужин нас ждёт белка, – радостным голосом ответил Цита. Он был горд за свою дочь. Амет подбежала к нему, неся в своих маленьких ручках добычу за хвост.

– Клади её сюда, дочка, к остальным.

Амет бережно положила труп белки в котомку вождя. И они вместе отправились через чащу леса в своё племя.

***

– Что ты делаешь? – спросила Селена.

– Это лягушачий отвар, – ответила Амет, продолжая молоть внутренности.

– Фу! Зачем это тебе?

– Внутренности и кровь лягушки с добавлением сон-травы позволяют поймать больше рыбы, чем при обычной рыбалке. Отвар, добавленный в озеро, заставляет рыбу подниматься на верх водной глади, как бы парализуя и раздувая её пузырь.

– Какая гадость, Амет! Это не похоже на магию предков! Это Запретная магия. Магия Севера…

– Неправда! – резко перебила Дочь Вождя, – ты не понимаешь сестра, так у нас всегда будет много рыбы.

– Откуда у тебя вообще эти знания?

– Ниоткуда, – пожав плечами, ответила Амет продолжая толочь, – Я просто знала… всегда.

***

– Амет! – раздался грозный голос Вождя.

Её сердце будто застыло от ужаса. По телу пробежал жуткий холод.

– Ты отклоняешься от наших законов. Мне довелось узнать, что ты собираешь травы, но не те, что применяют наши знахари.

– Отец, те травы, что собираю я приносят больше пользы, чем те, что советуют знахари. Я излечила многих охотников, в мгновение…

– Молчать! – грубо прервал её Вождь, ударив кулаком по деревянному столу, – Понимаешь ли ты, Дочь Юга, что занимаешься магией, которой здесь не место?

– Значит мне тоже здесь не место? – спросила твёрдо, но с дрожью в голосе Амет, смотря прямо в глаза Ците.

Вождь на мгновение застыл. На его лице читалось недоумение и едва уловимый страх. Немного помолчав, он собрался с мыслями и продолжил осипшим и спокойным голосом:

– Амет, Дочь моя, кто дал тебе эти магические знания? Скажи мне правду. И, клянусь Верховным Антсу, виновный понесёт наказание.

Молчание повисло в воздухе. Такое неприятное и тяжелое, что его было не вынести. Цита сидел непоколебимым. Казалось, ничто на свете не в силах было его отвлечь. Он твёрдым и пронзительным взглядом смотрел на свою дочь. Амет пришлось нарушить это молчание. С уверенностью в голосе, вобрав всю силу духа она произнесла громко и отчётливо:

– Они всегда были со мной, отец!

– Выйди, – резко сказал Цита ровным тоном.

– Но, отец!

– Я сказал, выйди отсюда! – произнёс гневно Вождь и махнул рукой в направления выхода.

***

– Амет, что случилось? – с беспокойством в голосе спросила мать, заходя к ней в покои и садясь рядом.

– Я не могу быть с ним, мама! Я не люблю его! – со слезами на глазах отвечала дочь.

– Амет, это наш обычай. Отец сильно расстроится…

– Я устала… устала идти ему на встречу. На встречу его гордости и его обычаям. Заниматься тем, что хочет только он, а не я. Лечить только тем, что принято здесь. У меня есть своя жизнь и свои знания. А здесь я взаперти. Я люблю его, очень. Он – моё Солнце. Но я не могу так больше. У меня нет сил, и у меня нет меня…