Алёна Нефёдова - Мистер Несовершенство

Я, недолго думая, подсунул ей свой полный. Некрасиво спаивать женщину с прицелом уложить в постель? На х*й эти принципы. Дама хочет выпить – я только «за». На этот раз и с этой конкретной дамой. К тому же у нее вон ноги все в водянках мозолей, и с этим что-то надо сделать, а для такого нужен наркоз, так что будем это считать этой… как ее… медицинской необходимостью.

Захмелела она на раз, взгляд чуть помутнел и смягчился, и никаких возражений по поводу ее перемещения «в более удобное место для оказания скорой помощи» не последовало. Наоборот, пока волок выигрыш в секс-лотерею в свою конуру, она совершенно расслабленно, но при этом внимательно смотрела мне в лицо, как будто изучала, или запоминала, или… любовалась. У меня что-то аж в горле першить стало от этого разглядывания, а в штанах вообще какой-то мрак приключился, хоть стену долби.

Усадил ее на край кровати, и, не мешкая и не собираясь миндальничать, полез под подол снимать чулки. Бл*дь, чулки! Не то чтобы я какой-то фетишист, да и девки, что у нас тусили, тоже, бывало, в них заявлялись. С шортами или юбками такой длины, что все напоказ. А тут еще на улице заметил под прилипшей тканью резинку, и слегка глюкануло в мозгах. Прямо там чуть башку под платье не сунул – стянуть зубами захотелось. И сейчас руки затряслись, как у паралитика, и затылок вспотел. И не только он.

– Я аптечку принесу из ванной, – просипел и подорвался побыстрее, чтобы не опрокинуть ее на спину как есть.

Но бродячая принцесса неожиданно положила пальцы над моими бровями, останавливая, и огладила, продолжая все так же всматриваться, как если бы я был какой-то невидалью.

– У тебя такое интересное лицо, – пробормотала она, начав водить по лбу, скулам, словно мягко лепила. – Фактурное очень. Я бы хотела тебя нарисовать. О-о-о, прости. Ничего, что я на «ты» перешла?

– Если это подразумевает взаимное раздевание, то я согласен с обоими пунктами, – усмехнулся, понимая: не завалю сию же секунду – и рискую спустить в штаны уже через несколько этих ее поглаживаний-изучений. Самое время или переходить к делу, или метнуться в ванную передернуть от греха подальше. Что-то прикрутило так, будто у меня бабы черт-те сколько не было.

Ну, давай, Рик, подымай задницу и живо-живо за еб*ной аптечкой, пока чего не вышло раньше, чем она созреет, а то уже красно перед глазами. Бабы – такие странные существа: если не сами на тебя залезли, то только и смотри, чтобы насильником не объявили.

Но тонкие и прямо-таки прозрачные пальцы добрались до моих губ, начали обводить их, при этом взгляд она не отрывала, а я все еще не сдвинулся с места. Приоткрыл рот, ловя воздух вперемежку с ее прикосновениями, и осознал, что уже никуда и не пойду. Поздняк дергаться. Меня, как гвоздями, прибивали ее глаза к месту. Так вот пялиться… это же долбануться можно! Уже никаких сомнений – она мною любовалась, именно любовалась, не зыркала, заценивая, как кобеля, что выбирают для скорой случки, не соблазняла, строя глазки, не пожирала похотливо. И – эй! – я знаю, что не урод, и от сучек это слышал до хера раз, но никто и никогда не смотрел на меня вот так! Будто я х*ев бог, ну или что-то рядом, существо достойное восхищения, а не просто козырный вариант хорошо прокатиться в постели. Хотелось мне такого раньше от телок? Хера с два! Но вот сейчас меня за малым на части не рвало от этой ядерной смеси чистого, почти наивного восхищения и явных признаков возгорания ее возбуждения. Она меня хотела, уже хотела, но… так меня, кажется, не хотел еще никто прежде.

– Смешно, я никогда не прикасалась к коже с татуировками, – прошептала она, следуя глазами за своими касаниями, спустившимися на мою шею и добравшимися до ворота футболки. – Можно посмотреть?

На языке родился и растворился пошловатый комментарий, которым я бы ответил любой ляпнувшей такое девчонке. Встал и стянул трикотаж через голову торопливо, боясь терять ее из виду, потому что перло, как пьяного. Су-у-ука, что же за вид на нее, глядевшую теперь снизу вверх, обводившую черно-белые ломаные линии на моем теле, что поднимал дыбом все волоски на нем и заставлял член брыкаться за молнией, как неприрученного мустанга. Нет, я реально кончу – п*здец фокус будет! Водит по мне ладонями, еле прикасаясь, а меня штырит круче, чем если бы надрачивала в бешеном темпе! Да что же это такое?! Сюрстрёмминг (консервированная квашеная сельдь, традиционное шведское блюдо – прим. Авторов), вонючие носки Рауля, гребаный Дизель в розовых стрингах со стразами! Ну что-то должно помочь не облажаться!

– У тебя эрекция. – О, ну надо же, здесь у нас великолепная мисс Очевидность. «Эрекция!» Когда я слышал такое от своих партнерш? – Из-за меня?

– Ты видишь здесь еще кого-то, принцесса? – проскрипел и чуть не завопил «да-а-а!», когда она положила руки на мою ширинку.

– Ты сказал, что я тощая и не в твоем вкусе.

Солнышко, я бы хотел посмотреть на того долбо*ба, не в чьем вкусе ты будешь.

– Тощая же лучше, чем жирная, нет? Мне казалось, такой комплимент девушки куда хуже переносят. – Да, бл*дь, ничего еще тупее в башку не пришло, Рик? – И я говорил, что ты во вкусе Дизеля. – Который хер тебя получит, и я ему еб*ло начищу, даже если слюнями разок в твою сторону капнет. – Но я всегда думал, что у братца вкус что надо, и ты этому железное подтверждение.

Выкрутился, бля, называется. Самая железная вещь сейчас в этой комнате – мой готовый лопнуть стояк.

Соскользнув на колени, моя Удача заглянула мне в глаза, спрашивая безмолвно, и я закивал так, что башка чуть не отлетела. Вот как можно улыбнуться предвкушающе так, что яйца мои в камень сжались, но при этом без малейшего намека на пошлость? Чертов ангел передо мной на коленях, которого я трахнуть хочу больше, чем дышать, но и готов стоять так, пока в соляной столп не обращусь, если ей так угодно.

Медленно, вытягивая из меня последние жилы, она опустила мои джинсы к лодыжкам. Прошлась кончиками пальцев по линиям рисунков, пока не поднялась обратно к паху, и потрогала мокрое пятно на трусах. Да, я протек, и сделаешь так еще – и получишь фонтан.

– Милая, самым умным для тебя сейчас будет остановиться. – Или дать мне официально добро.

– Почему?

– Потому что это пи… сильно по-жесткому – так наматывать на локоть нервы мужика.

– Тебе неприятно?

– Мне так приятно, что чуть еще приятнее – и наружу потечет.

– Не хочешь этого? – Новая пытка легким трением вверх-вниз по стволу.

Да это ни хера уже не называется словом «хочу» – это уже «подыхаю». Но какой бы я ни был до сих пор озабоченной скотиной, но таким, как ты, на лицо не кончают. Не в первый раз уж точно.

– Хочу, но девушки вперед! – Да еб*сь оно все конем. Меня инсультом разобьет к чертям, если не засажу ей. – Я тебе показал свое, теперь твоя очередь!