Алёна Нефёдова - Мистер Несовершенство

– Ну-у-у… да. Собственно, так и было, если не считать ухаживаниями то, что он подобрал меня ночью на улице, мокрую, продрогшую, заблудившуюся в жутком криминальном районе, куда меня сдуру занесло, отнес к себе, согрел и напоил.

– Чаем?

– Принюхайся, от меня пахнет «Гиокуро»? (Сорт дорогого японского зеленого чая – прим. Авторов)

– Божечки, вот мерзавец! Тебе же пить только вприглядку можно!

Я и так-то относилась к несуразным созданиям, которым хватало «пробку понюхать», чтобы захмелеть. Да и Томас был противником любого алкоголя, и как-то ни до встречи с ним, ни после разрыва моя карьера опытной в веселящих напитках женщины так и не сложилась.

– Давай не будем обзываться, Мари. В меня насильно никто не заливал и даже не уговаривал. Похоже, именно ударная доза жидкой храбрости и душевной анестезии мне вчера была ох как нужна. – Я попыталась закрыть перед ней дверь в ванную, но не тут-то было. Мари вцепилась в нее намертво, и, смирившись, я стала снимать одежду, одолженную у Мангуста, и аккуратно ее складывать, собираясь выстирать и обязательно вернуть, как и написала в записке утром, уходя из его комнаты. Мое платье так и осталось валяться сырой кучей у его кровати, чулки с трусиками пропали, так что ушла я на цыпочках и с одними туфлями в руках.

– Жидкой храбрости? Алеена, этот твой любитель подбирать на улице мокрых потеряшек настолько ужасным был?

– Вовсе нет, – возмутилась я, открывая кран.

Я вспомнила лицо Мангуста: его прямые брови, нос, с легкой, очевидно, ломаной горбинкой, темные глаза, для определения которых первым приходило на ум «жгучие». Скулы и линию челюсти, такие острые, что еще бы чуть – и я бы вся ими изрезалась, рот, крупноватый, очень мужской, не тонкогубый, но и не изнеженно пухлый, и его тату… Да уж, никогда не думала, что роспись по телу сможет оказать на меня такое завораживающее и возбуждающее действие. Настолько сильное, что я очутилась под ним на спине и получила определенно ошеломительный опыт в том, что для сногсшибательного чувственного удовольствия совсем не нужно испытывать к партнеру глубоких чувств или хотя бы достаточно узнать его для возникновения стойкой симпатии. Нет, естественно, я не планирую углублять эти знания и проверять их новыми экстравагантными знакомствами на одну ночь, но вот самого Мангуста не отказалась бы увидеть еще. Пусть этот мрачный и абсолютно неприветливый парень… Саваж, что помог вызвать такси, счел необходимым сообщить мне, что Мангуст «не вспомнит тебя даже, потому как ему плевать, какую сучку драть, были бы все дырки в наличии, так что губу закатай и не вздумай сюда таскаться еще – ты воняешь неприятностями».

Что за странная грубая манера звать всех женщин этим словом? Неужели есть те, кого это вполне устраивает? То есть я понимаю, что у них свой сленг, да и явно никто фильтровать речь и подбирать пристойные выражения не утруждался, но все равно. Мат сам по себе меня не шокировал, я не ханжа, более того, когда Мангуст шептал и рычал мне «бл*дь, что же ты такая тугая, ох*ительней ничего не чувствовал» или приказывал кончить на его… орган, меня накрыло такой потрясающей, обжигающей каждый нерв волной, что перестала осознавать, что происходит и что творю сама. И это было… восхитительно. Я тоже ничего оху… ой… прекрасней не чувствовала за свою жизнь в физическом плане.

– Вовсе нет? – почти взвизгнула Мари, вырывая меня из… хм… эротических грез. – И это все, что я получу после целой бессонной ночи беспокойства за тебя и сообщения, что моя лучшая подруга только что переспала с первым встречным, не удосужившись у него имени спросить? Откуда я тогда узнаю, что случайный секс с незнакомцем хорош?

– Он определенно хорош, и ты бы вполне могла взять и попробовать сама. Например, с тем парнем из тату-салона на углу, возле нашего кафе. Я не слепая, и ты на него вечно смотришь, открыв рот.

– Что? Да я не… – поперхнулась воздухом Мари. – Как ты себе это представляешь? Зайду такая и «Эй, красавчик, а почему бы нам не заняться любовью?».

– Думаю, если хочешь соблазнить мужчину на нечто спонтанное, то не стоит использовать выражение «займемся любовью». – Я понюхала бутылочки с моей любимой пеной для ванн и решила, что к сегодняшнему настроению подойдет сахарная слива и сандал.

– А что? Давай… э-э-эм-м-м… перепихнемся? – Подруга покраснела до корней волос.

Да уж, поговори она хоть пять минут с кем-то из парней окружения Мангуста, и у нее бы мозг вскипел, пожалуй. И я была бы в шоке, заговори кто-то так со мной на улице. Минуточку, Алеена, вообще-то с тобой именно на улице так и заговорили!

Ну и ладно.

– Мари, тут уж как вдохновение подскажет. Как насчет дать мне принять ванну в одиночестве?

– А ты собираешься еще с ним встречаться?

– Ну, один из его друзей мне вполне однозначно сказал, что Мангуст не заинтересован в повторных встречах ни с кем. Но, знаешь, если быть совершенно честной – я бы не отказалась.

– Ты бы не отказалась… Но ведь не станешь творить ничего глупого?

– Точно нет.

– Вот и хорошо. – Мари наконец решила оставить меня в покое, но в дверях развернулась: – Вы же предохранялись? Ну, ты понимаешь, если для парня в порядке вещей вот так вот…

– Мы предохранялись, мамочка. Я в полной безопасности, не пострадала и не повредилась головой. Но спасибо, что так переживаешь за меня. Люблю тебя.

– И я тебя, странная подруга.

– Ходят слухи, ты вчера тут прям пошумел, братан. – Язвительные замечания Дизеля – это не то, под что мне нравится просыпаться. Такое никому не понравится, потому как любой парень предпочел бы проснуться от минета. А его от этого придурка я не готов принять ни за что на свете, даже если бы он упал на колени и стал просить отсосать мне, искупая вину за порушенный такой кайфовый сон, в котором моя принцесса-бродяжка…

Принцесса! Голая! Я его убью!

– Я тебе сколько раз, бл*дь, говорил не вваливаться ко мне, когда я не один! – зарычал, одновременно продирая глаза и шаря рукой рядом, намереваясь прикрыть свою незаконную вчерашнюю добычу от наглых зенок. – Я тебе рыло начищу, раз с памятью хреново!

– Мангуст, вообще-то ты один, – хмыкнув, констатировал вторженец факт, который я уже и увидел, и налапал.

– Где? – заметался взглядом по комнате, напрягая слух. Не шумит ли вода в душе? Не шумела.

– Не здесь, – пожал плечами Дизель, что стоял в дверях, держась, видно, подальше от меня на всякий случай. – Хороша сучка была?

– Она не… Не твое дело! – огрызнулся и, вскочив, подобрал джинсы с пола.

За язычок молнии зацепилась тонкая ткань чулка, и от одного его вида мой обычный утренний стояк стал гребаным несгибаемым флагштоком. Ну и как теперь это полено в штаны запихнуть, еще и быстро?