Марианна Крамм - Твоя Мари. Несвятая троица

– Макс предложил, пока не совсем стемнело, на поле выехать, – из комнаты выходит Север в толстом свитере и брюках от горнолыжного комбинезона. – Привет, Мари.

– Привет.

Ира опять мечет в меня недовольный взгляд – не по этикету приветствую ее Верхнего. Но меня за это никто не гоняет, у нас с Олегом такое не принято – я могу вести себя на равных с любым Верхним в компании, главное – не язвить и не отпускать колких шуточек.

– Ты с нами поедешь? – продолжает Север, обращаясь только ко мне и словно не замечая Иру и вернувшуюся с улицы Леру.

– Я ж не катаюсь. Поезжайте, я на стол накрою. И девчонок возьмите, если они хотят.

– Ты как тут одна? – возражает Лера.

– А кого бояться? Вы ж все уедете, – шучу, вытаскивая из кармана сигареты. – Нет, серьезно – поезжайте, пока еще что-то видно.

– Фонари возьмем, – решает Север и орет: – Дэн! Дэн, где фонари у тебя?

– На чердаке. Но я не уверен, что они заряжены. Ну, один точно нет.

– Да нам двух и хватит.

Север уходит на веранду, я закуриваю, присев к столу. Ира швыряет мне по столу пепельницу, полную окурков, они ожидаемо разлетаются по скатерти. В глазах у Иры торжество – предвкушает, как сейчас Денис заставит меня их убрать. Но просчитывается.

– Лерка, стол в порядок, быстро! – и Валерия Андреевна, бывшая Верхняя, мухой летит исполнять приказание, пока господин не придумал наказания покруче, чем просто вариант с совком и метелкой.

Я смотрю на Иру, качаю головой:

– Не задолбалась?

– Нет! – с вызовом бросает она.

– Ну, тогда продолжай.

– У тебя точно разрешения не спрошу.

– А зачем? Тебе и без меня не разрешат.

Ира фыркает, как рассерженная кошка, встает и выходит на веранду.

– Лера, я тут ни при чем, – произношу, глядя на сметающую окурки и пепел в совок Леру.

Та только наклоняет голову, быстро орудуя метелкой по скатерти. Что тут, на фиг, вообще происходит? Мы как-то выпали из общения, но, смотрю, здесь даром время не теряли – махровый Д/с, все, как Денис и хотел.

Когда вся компания отчаливает, погрузившись в два джипа с телегами и снегоходами, мы с Олегом остаемся одни.

– Ты чего с ними не поехал?

– Одну тебя тут оставить?

– Только поэтому?

– И поэтому, и просто не хочу, дней много, еще съезжу. Тебе помочь?

– Не надо. Ты бы полежал – весь день на ногах и за рулем еще.

– Я не устал.

– Олег… ну, я ведь не сказала, что устал. Я сказала, что ты ногу перегрузил…

– Мари, тут я Верхний.

– Это при чем?

Он легонько щелкает меня по носу пальцем, но идет на диван, ложится так, чтобы видеть меня, и берет планшет. Я же начинаю накрывать на стол – сегодня, смотрю, решили не заморачиваться и заказали все в ресторане, мне остается только разложить по тарелкам, расставить посуду, найти рюмки и стаканы. Вижу, что Олег задремал, стараюсь двигаться потише. Он ни за что не признается, что устал, или что нога побаливает, но я-то вижу…

После ужина, расслабленные, все собираются у большого камина в комнате – кто на диванах, кто на креслах-мешках. Разумеется, кто-то тащит гитару – ну, а как же… Олег морщится, но берет:

– Чего изволите?

– Давай блатное что-нибудь, – мечтательно заказывает Историк, развалившись на диване. Лена сидит рядом, держит его за руку, и по лицу Макса впервые на моей памяти расползается довольная улыбка.

– Фу, доцент, откуда у вас такие низменные вкусы? – шутит Север.

Олег перебирает струны, пробует пару аккордов, поет что-то из Наговицына, потом Круга. Я закрываю глаза и прислушиваюсь к ноткам в его голосе – они заставляют меня закусить губу, чтобы не плакать. Я люблю, когда он поет, но почему-то это всегда слишком уж эмоционально. Внезапно в перерыве между песнями слышу, как Лера произносит:

– Можно мне? – и открываю глаза.

Все удивленно смотрят на Леру, а она – на Дениса. Тот медленно кивает, и Олег протягивает ей гитару:

– Ну, давай, удиви нас, раз взялась.

Лерка, к всеобщему изумлению, берет инструмент, садится, чуть согнув спину, пробует аккорд, другой – и начинает петь. Я натурально открываю рот – у нее совершенно сумасшедший хрипловатый голос, пробирающий до мурашек. Она поет, конечно, из Арбениной – сперва «Кошку», потом «Цоя», потом внезапно начинает «Грустных людей», и на припеве вдруг подключается Олег. Дуэтом у них выходит так, что мурашки не только у меня – даже Север подался вперед и вслушивается в каждое слово. Я даже дышать боюсь, чтобы не спугнуть свое ощущение. Олег сидит рядом со мной, обняв за плечи одной рукой, и я чувствую вибрации от его тела. Это почти оргазм, божечки…

Лера прихлопывает струны, закончив петь, и вдруг, взглянув на меня, поет «Сливки со льдом». Так, черт… лишнее. Но она, похоже, решила меня добить, потому что поет «Поговори со мной, Ольга» – не самую популярную песню Арбениной, зато часто звучащую у меня в плеере. Ну, и Лера в курсе… вот сука… Олег осторожно сжимает мое плечо, я мотаю головой, а Лера, допев, начинает «Секунду назад», и я слышу в ее голосе слезы. Глаза, похоже, у нее тоже мокрые, она опускает голову к самому грифу гитары, так, чтобы волосы упали на лицо. И вдруг ломается Денис – едва Лера допевает со слезой в голосе «я человек, а не эксперимент, еще живой», он срывается с мешка и отвешивает ей пощечину. Сказать, что все в шоке – вообще не поделиться эмоциями… Между ними мгновенно оказывается Историк:

– Дэн, Дэн, ну, ты чего? Все нормально же… зачем?

Лерка, зажав щеку, смотрит на него – из глаз текут слезы. Денис кривит губы, отодвигает Макса в сторону и, шагнув к Лере, протягивает руку для поцелуя. Меня сейчас вывернет… Лерка же послушно прикасается к ней губами и бормочет:

– Простите, Мастер…

– Гитару верни Олегу.

Лера послушно встает, протягивает гитару, но Денис орет:

– Не так! – и она бухается на колени, протягивает гитару на вытянутых вперед руках:

– Возьмите, сэнсэй…

Олег смотрит на Дениса, качает головой:

– Лечись, – но гитару забирает.

Настроение испорчено у всех – такие концерты мало кому нравятся, даже Север обалдел, а уж он-то по части таких штук Денису фору даст в сто очков. И только Денис, похоже, собой доволен – потягивается:

– Ну что – катанём, пока есть настроение?

– У кого оно есть? – интересуется Олег. Он вообще недоволен происходящим, а сейчас ему еще придется донжонить в экшенах.

– Ну, у тебя, понятно, его нет. Но мы-то на бантик не завязывали, да?

– Мари, если хочешь, иди наверх, – негромко говорит Олег мне на ухо.

– Спасибо.

Я забираю гитару и иду к выходу, стараясь даже не слышать, о чем идет речь в комнате. Однако, когда на пороге оборачиваюсь, тут же вижу, как меня провожает взглядом Денис, мгновенно вскидывающий загипсованный палец, едва я повернулась. Да и пошел ты сам…