Наталья Холодова - Ведьмы

Оба молодые. Один и женщин-то толком не видел. У ведьмы на это глаз намётан, к нему и решила прицепиться. «Куда идёте? Возьмёте с собой?» «Выпьешь с нами?» – второй ободрился, засуетился. «У нас всё с собой.» Первый молчит.

«Нет, мне нельзя», – не лгала ведьма. Взяла первого за рукав, заглянула в глаза, но он отвернулся. «Домой бы ты шла. Где живёшь? Отвести?» Не может ведьма на него взглядом подействовать. Жалко времени, в детские игры играть, возиться. Начинает сердиться, но вида не подаёт. Повернула ногу так что бы всем видно было, сделала грустное лицо, а губы смеются:

«Не могу я домой, видишь – чулки порваны. Как в таком виде пойду?» Смотрят на неё двое: волосы расплелись, блуза еле застёгнута, каблуки переставляет так, что того и гляди рухнет с них. А она про чулки…

«Так чего ты хочешь? Что сделать могу?» – видит ведьма: он добрый, жалеет. С таким много чего можно… «Купи мне чулки! Такие как были, самые лучшие.» «Вот эти твои лучшие?» – второй усмехнулся, толкнул приятеля, намекая, что нечего с ней дальше возиться, но тот как оглох, не слышит, не видит ничего – значит подействовало, побежал яд по венам.

На широкой кровати, на шёлковых простынях показывает она ему то, что могут их тела. Посвящает в таинство плоти. Обнаженная, только два лоскута из атласа и кружева отдаляют его экстаз. Красивая и чудесная словно фея. Он смотрит снизу как она изгибается, роскошные локоны бьются по голым плечам. Вздымаются два полукруга в тесном белье. Королева страны фантазий. Он рад подчиняться. Изнемогает. Нежные руки затягивают ленту всё туже, туже и туже… Он проваливается куда-то вниз…. Всё обман… Ведьма…. Ведьмы… Пьют его силу. Молодость. Он видит истинный мир – он ужасен. Ему никогда не стать прежним, в нём нет больше сил жить…

Она с силой дёрнула его за руку, не позволив увидеть иллюзию до конца. «Вот эти! Вполне подойдут.» Откуда у торговца чулки – загадка, и для него самого тоже. Парень рассчитался. Не глядя в карман приготовился истратить на неё больше, чем было у него в ту ночь.

«Спасибо!» – сцапала свёрток и улетела прочь. «Мы оба пьяны», – решил первый шатаясь. «Согласен», – подтвердил второй.

Нетерпение взяло верх: прямо в воздухе развернула свёрток. Ах! – и вместо двух тончайших полос – в ладонь упали две сияющие монеты. Тяжёлые и тёплые. Два золотых – два балла в её копилке. Мало, конечно, но начало положено… Так может ещё погулять?

Поздний час, праздник кончился. Внизу, в темноте бродят тени, исчезая в глубине парка. Последняя компания возвращается с опустевшей площади. На них яркие костюмы, поют. Ведьма зависла в воздухе, прячась за стены и башни дворца. Сзади начинаются аллеи, в них – ни огонька. Последний клочок света под фонарём, компания замедлила шаг. У женщин чёрные волосы, поднимают кверху руки с бубнами. Мужчина один – у него гитара, играет так, что душу вывернет. Но у ведьмы души нет – не страшно…

Она резко спустилась прямо перед ними. «Сыграй для меня, красивый! Чтобы моё холодное сердце зажглось!» Люди переглянулись. И тут увидела ведьма у них мешок, полный ведьминских монет. Жадность, азарт охватили её. Не подумала даже, откуда у них это. «Чего же не сыграть для красавицы?» Как нарочно ставит мешок на землю, приоткрывает, дразня. «Сыграю, а ты станцуешь. Так что, по рукам?» Хитро щурится. «Заберёшь хоть всё, мы не жадные.»

«Уж чего, а танцевать я могу. Ещё как. Посмотришь.» – усмехнулась ведьма. Вскинул парень гитару, грянул по струнам. Взорвалась тишина. Звук такой, что оглохнуть. Словно сотня оркестров. Не людской. В мёртвом дворце захлопнулись ставни – зашевелился дом сам. Музыка сводит с ума: режет без ножа сердце, мучает, стонет, то внезапно грохнет радостью, аккорды торжества. Знала бы ведьма, не связывалась бы. Но никуда не деться – сама согласилась. Танцует, не уступает, не скрывает натуру нечеловеческую, не перед кем – парень цыган всё про неё понял. И чувствует – что-то не так: монеты, несчастных её две монеты – выпрыгивают из кармана при танце. Не замедлиться – ноги не слушают. Ах вот где обман! Не хочет ведьма расставаться с добытым. Превратила монеты в чулки. Смеётся – «Не достанутся!» На ней чулки. «Сама отдай, не вредничай!» «Ни за что!»

А ноги вертятся сами, крутятся носки туфель в такт. Быстрее, быстрее. Еще чуть-чуть и протрутся чулки. Всё равно их потеряет. Снова в монеты. Руку в карман – а рука обратно. Вот чёрт! Сверкнули два жёлтых диска и чуть зависли, а парень уже улыбается, руку к ним тянет. Собрала ведьма все силы – сделала рывок и упорхнула в небо.

Утром спешит она в контору, где ведьма цифры считает. Та взглянула на неё из-под очков. «Не нашла другого времени? Отвлекать пришла.» «А я по делу, думаешь мне приятно тебя видеть?» «Ох и нахалка…»

Ведьма пререкаться не стала. Терпеливо подождала, пока та освободится, отложит в сторону счёты. «Так что ты хотела?» «Положить две монеты на счёт. Хочу купить кусочек земли наверху, чтобы днём под землёй не прятаться, как животное. Да и ранг поднять этим. Мне ведь давно пора.» «Ну-ну… Замысел хороший. Две монеты конечно мало, когда это пятьсот стоит. Но с чего-то начинать нужно. Давай сюда, сделаю пометку.» Даже открыла журнал, где всё записано, перо обмакнула в чернила. «Так где монеты?» А ведьма только мгновенье назад положила их ей на стол. «Здесь ничего нет. Не клала.» «Как так не клала? Так ведь они прямо здесь лежали!»

Ведьма почти в отчаянии. Таким трудом достались! А ведь могла больше взять: первый парень готов был на неё всё истратить, из него всю душу можно было вытянуть. Пожалела. Думала, что хорошо поступила, по-человечески. А монеты ведьминские можно получить только мороком, какое уж тут добро? Вот и расплата…

«Поищите, пожалуйста. Может в ящик упали?» А ящик действительно приоткрыт, и была она почти уверенна, что счетунья нарочно монеты рукавом смахнула. Из вредности. «Ты что, обвиняешь меня?! Как ты смеешь! Наглая! Убирайся!» Вот и весь разговор. Ведьма ушла. Она знает – начнёшь ругаться, та побежит старшим жаловаться, а те ею и так не довольны, из-за тех глупых танцев с мужчиной. Дотанцевалась…

И всё таки не стерпела ведьма обиду. Посидела-подумала: за что несправедливость такая? Решила сама пойти к старейшим, рассказать. Ещё день, но ей разрешают бродить по поверхности, по тем наделам, что у людей отвоеваны: все знают, что главные по делам её посылают, никто не остановит, не запретит, есть у неё привилегия. Отправилась прямиком во дворец, где любили бывать самые старые ведьмы. Ни разу она там не была. Смотрит – тот же самый дворец, как будто видела его накануне. Удивляться нечему – есть места, что накладываются, пересекаются с людскими. Отворила двери, спрашивает у прислужниц, куда идти. А ведьма с цифрами тут как тут! Прибежала жаловаться, «хвосты заносить»! Сделала вид, что не заметила, нос задрала и ушла в каморку под лестницей.