Olga Greenwell - Валерьянка для кота. Вторая книга

Он ошибся. Наверное, это не слезы блестели в ее глазах, а бурлила злость. Она неожиданно схватила попавшийся ей под руку пакет из-под сливок и бросила в него. Миша успел увернуться и отбежать, а вот его полотенце развязалось и теперь валялось на полу. Он был в таком бешенстве, что и не заметил бы этого, если бы не испуганный вскрик Леры. Краем глаза увидел, как она шарахнулась от него, присела, спрятавшись за высокую столешницу.

– Не подходи ко мне! – крикнула.

Михаил хмыкнул, подбирая с пола полотенце и снова оборачивая его вокруг бёдер.

– Да больно надо, – бросил. – Нужна ты мне…

– И только попробуй прикоснуться ко мне! Придурок…

– Ой, и не мечтай. Я, скорее, голубым стану, чем трахну тебя, сучка.

– Ну вот и прекрасно, котик, – в ее голосе послышалась издевка. – Лучше даже не пытайся.

– Идиотка… – пробормотал, поднимаясь по лестнице. Да что за ёж твою мать, опять в душ, бл… – На этот раз уж точно никаких сексуальных грёз там не будет. Скорее, он раздолбает всю душевую кабину…

Лера выглянула из своего укрытия. Черт, вот навела грязищи. Где Лена, где Дарья, которые и приготовить могут, и прибрать? Девушка посмотрела сначала на свои руки, затем с опаской на лестницу, ведущую на второй этаж. Похоже, Котенков удалился. Она зажмурила глаза, потрясла головой, отгоняя видение: Миша надвигается на неё, совершенно голый, и там… черт, его пенис.

Лера громко выдохнула, пытаясь придти в себя. Не, ну видела она, конечно, мужские пиписьки в фильмах, в журналах, да и Кир в своё время все пытался ей показать, словно это был какой-то неведомый зверь редкой породы. Отвратительно!

Лера схватила тряпку, начала изо всех сил тереть плиту от наполовину пригоревшего кофе. Ну почему все неприятности случаются одновременно? Чертов кофе выкипел, едва она отвлеклась на минутку, сливки выпали из рук, и теперь придётся не только пол мыть, но и все кухонные шкафы. Девушка опустилась на колени, злобно шипя, принялась протирать пол и все вокруг, заляпанное белыми брызгами.

Нет, вообще-то Котенков не был отвратительным – она поторопилась с таким заключением. Просто не ожидала увидеть его без всего. И тело у него классное, совсем не как у Кирилла. У бывшего парня мышц таких ни на груди, ни на животе не было. А уж там, ниже…

Лера, в ужасе от своих мыслей, выронила из рук тряпку и прижала руки к мгновенно разгоревшимся щекам. О чем она только думает?

– Ты уже закончила? – Девушка едва не подпрыгнула. Михаил стоял в нескольких шагах и с непонятным выражением лица смотрел на неё. – Иди и приведи себя в порядок. Я сам сварю кофе.

Михаил только успел остановиться у главного входа в больницу, как Лера уже выскочила из машины и бросилась к дверям. Усмехнулся, провожая взглядом одетую в нелепый коричневый плащ девушку, цвет которого совершенно не подходил ей, а фасон и подавно. И тут же довольно подумал, что только ему известно, что у его жены скрывается под плащом. Сегодняшним утром он провёл добрых пару минут, любуясь ее аппетитной задницей, пока она мыла паркет в кухне. И решил прервать свое наблюдение, только когда почувствовал невыносимую тесноту в брюках.

Усмехнувшись, он отогнал машину на парковку, вытащил ключ из замка зажигания и, выйдя, неторопливо направился к зданию больницы. Он даст несколько минут Лере побыть наедине с отцом, а уж потом зайдёт в палату и сам сыграет роль счастливого мужа. Уже поднимаясь по лестнице, неожиданно поймал себя на мысли, что больше не чувствует себя несчастным. Эта чокнутая, которая стала его женой пару дней назад, будоражила его кровь, заводила его, как ни одна другая, и сводила его с ума, заставляя тигром рычать от ярости.

Лера думала, что уже достаточно наплакалась и, подходя к палате, в которой лежал отец, была абсолютно спокойна, и только когда нерешительно ступила внутрь и увидела его, такого беспомощного, лежащего на кровати, в груди сдавило с такой силой, что от нехватки кислорода потемнело в глазах. За долю секунды перед ней кинолентой пронеслось ее детство – отец, она у него на руках, вот учит ее плавать, или они вместе скачут верхом на лошадях вдоль берега реки, держась за руки. Они были лучшими друзьями. И им было хорошо втроём – отцу, маме и Лере. Может быть поэтому Лера так и не смогла простить ему смерти матери – ведь их тройственный союз разбился вдребезги и навсегда. И дочь совсем по-другому взглянула на отца. Не как на любимого папку, друга, а как на жесткого бизнесмена, для которого деньги превыше всего, даже самых родных людей.

Сейчас он выглядел немощным и постаревшим, и даже загар, казалось, исчез, оставив лицо бледным и с темными кругам под глазами.

Она на цыпочках подошла ближе, не выдержала, жалобно всхлипнув. Лев Степанович тотчас открыл глаза.

– Лера, доченька… – голос такой слабый.

Лера не выдержала, бросилась к нему.

– Папа, папочка… – больше не в силах была ничего произнести, только прижимала его руку к щеке, орошая слезами. Какая же она была дура! Отталкивала его, изводила, все делала назло и так, чтобы досадить ему, единственному родному человеку. А что если его не будет, если он умрет?

От этих мыслей она разревелась и стала похожа на маленькую обиженную девочку.

– Ну-ну, доча, все хорошо, я обещаю тебе, что останусь живым еще долго-долго.

– Прости меня, прости…

– Ну что ты… – он высвободил свою руку и теперь гладил ее по волосам.

– Это все из-за меня, – она всхлипнула. – Пап, я обещаю исправиться, только, пожалуйста, выздоравливай.

– Что у тебя с рукой, Лера?

Девушка опустила взгляд на свою кое-как затянутую в эластичный бинт руку, поморщилась.

– А, ерунда, поскользнулась на каблуках, упала, ну и… – она хихикнула.

– Ну теперь у тебя есть кому позаботиться. Кстати, где Миша?

– Я здесь. – Лера обернулась на голос. Как долго Михаил стоял у входной двери? Усилием воли натянула на лицо улыбку. Мужчина подошёл и, встав за спиной жены, обнял её за плечи. – Как вы? Сегодня выглядите совсем хорошо. Наверняка скоро вас выпишут.

Лев Степанович довольно улыбнулся, попеременно заглядывая то в лицо дочери, то в лицо зятя.

– Рад, что у вас все хорошо, – наконец, произнёс он. При этих словах Михаил поцеловал Леру в макушку. – Мама была бы счастлива за тебя, Лерочка.

– Я знаю. – Она провела ладонью по руке мужа, почувствовала, как напряглись его мышцы. Ох, невероятное блаженство дразнить его. Ну прям настоящий котик – погладь и заурчит. Пожалуй, надо взять это на заметку. – Я к тебе буду каждый день заезжать, папулечка.

– Нет, не вздумай. Я иду на поправку, а тебе надо мужа ублажать, – Лев Степанович кивнул Михаилу, и тот ещё крепче обнял ее, прижал к себе.