Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2

Карлсен с угрюмым пониманием кивнул.

— Похоже на то.

— Так вот, все на этой планете училось тому, как справляться с высокой гравитацией. Потому все здесь наделено повышенной жизненностью. Растительный мир у нас по уровню ближе к животному, минералы приближены к уровню растений. Почва, и та насыщена более сильной жизненной энергетикой в сравнении с Землей.

— Получается, по-вашему, эволюция на Земле достигла мертвой точки?

— С окончательным выводом я бы не спешила, но, похоже, близко к тому. Особи в основном завершают свое развитие на уровне одолеваемых препятствий.

— А как же эволюция разума?

— Разум не может развиваться в вакууме. Ему нужны свои препятствия. Каджеки у нас изучали историю мысли на Земле и уверяют, что всякий поступательный шаг разума у вас делался в рамках своей эпохи.

— Но существуют же, наверное, и другие пути, по которым можно эволюционировать.

— Мне на ум приходит только один — увеличить гравитацию вашей планеты, как сделали у себя криспиане.

А и вправду: откуда у такого недоростка, как Криспел, явно ненормальная гравитация? Как-то даже и не задумывался.

— И как они это сделали?

— В центр их спутника, по-видимому, впрессован кусок метеорита из какой-нибудь плотной материи.

— Они сами все сделали?

— Или для них кто-нибудь. При нынешней галактической технологии это не проблема.

— И на Земле такое тоже возможно?

— Думаю, да.

— А кто бы нам в этом помог?

— Здесь я ответить не могу, — покачала Ригмар головой. — Может, у того недавнего каджека есть кое-какие соображения.

— Как его звать?

— Его называют К-97. Имен у каджеков не бывает, они считают это чересчур интимным, — она почему-то улыбнулась. — Ну ладно, идем дальше?

Карлсену очень не хотелось бросать начатую тему.

— Позвольте еще один вопрос. — Ригмар ждала. — Вы говорите, уровень эволюции пропорционален уровню гравитации?

— Иного мне не видится.

— Ну, а ваша планета? Вы достигли своего эволюционного потолка?

— В основном да. Как особь мы не меняемся вот уж несколько тысячелетий.

— Не меняетесь? Или застыли?

Ригмар пожала плечами (одна из немногих проявленных эмоций).

— Не вижу в стабильности ничего дурного.

— Неужто вас это удовлетворяет? И нет желания эволюционировать?

Судя по всему, ее терпение было на исходе.

— Надо считаться с фактами. Отвергать их не сулит ничего хорошего.

Карлсен подавил в себе растущую тоскливую безнадегу.

— Да нет, я так. Согласен.

Ригмар почувствовала, что это не так, и всмотрелась в него с особенной проницательностью. Видно, что решается: смолчать или все же сказать.

— Есть и еще одна причина, почему мы прекратили развитие, — сказала наконец она. — Наша особь к тому же достигла сексуального предела.

— Это как?

— Ты считаешь, почему мы живем по разные стороны планеты?

— Я ничего не знаю о вашем народе, — скованно признался Карлсен.

— Мы держимся от гребиров подальше, потому что, живи мы вместе, они бы нас извели.

Незыблемая уверенность, с какой она это произнесла, слегка пугала.

— Но ведь это же в ущерб продолжению рода?

— Да уж, безусловно, в ущерб, — губы ей покривила улыбка. — Особенно учитывая, что мы предпочитаем оставаться в живых.

— Не понимаю. К чему мужчинам вас уничтожать?

Ригмар вновь раздумчиво посмотрела на него.

— Идем со мной.

Вместе они прошли через лабораторию, Ригмар остановилась перед выпуклым экраном.

— Грубиг! — позвала она.

Голубой экран потускнел. Когда прояснилось, стал виден лежащий на кровати мужчина в короткой черной тунике. На секунду показалось, что Крайски: такой же формы голова, то же мощное сложение.

Отличался единственно нос, приплюснутый и курносый.

— Грубиг, — обратилась она, — мне нужно, чтобы ты сюда подошел.

— Зачем еще? — нарочито помедлив, недовольно спросил тот.

Норов, пожалуй, покруче чем у Крайски: вон какие глазища пронизывающие.

— Нужно, чтобы вы обменялись телами с нашим гостем.

Карлсен уставился на Ригмар не веря глазам; то же самое и мужчина.

— Ты что, рехнулась?

— Ты отказываешься?

— Ясное дело! — не сказал, отрезал тот.

— Ты же знаешь, я и заставить могу (мужчина в ответ лишь вызывающе вызверил глаза). — Ну давай же, — сказала Ригмар уже более мирным тоном. — Это ненадолго.

— На сколько?

— На десять минут.

Поднявшись, тот нехотя подошел, пока курносое лицо не заполнило экран. Таких разбойничьих глазищ (темные с прозеленью) Карлсен еще не видел.

— Обещаешь?

— Я слова никогда не нарушаю.

Экран опустел.

— Я б не хотел… вызывать проблем, — неуверенно произнес Карлсен.

— Понять ты сможешь единственно так, — пояснила она.

— Что представляет собой этот Грубиг? — заполнил Карлсен короткую паузу.

— Груод с той стороны Гор Аннигиляции. Их мы называем «бараш» — «агрессивный, враждебный» на их языке.

— Он пленник?

— Да.

Дверь на том конце комнаты отворилась, и вошел Грубиг. На поверку он оказался кряжистей и приземистей, примерно на фут ниже Крайски. Походка выдавала вкрадчивую, тигриную мощь, от которой Карлсену стало слегка не по себе.

Он исподлобья посмотрел на Ригмар — на Карлсена даже не взглянул.

— Так десять минут.

— Да.

Лицо и жестокое, и вместе с тем странно привлекательное; эдакий обветренный первопроходец, привыкший к опасностям и невзгодам.

— А потом отпустите меня?

— Ты же знаешь, это не от меня зависит.

— Но ты могла бы…

— Нет! — спокойно, но властно отрезала она. — Пустой разговор.

Грубиг взметнул бровищи.

— Ну ублаженьице, хоть какое-нибудь!

— Посмотрим.

Грубиг вперился ей прямо в глаза: между ними явно происходил какой-то обмен. Тут, к удивлению, лицо у Ригмар зарделось.

— Еще раз так сделаешь — я тебе знаешь что устрою!

— Эх, да посмачнее бы, — распутно осклабился Грубиг (видно, все нипочем). Он впервые перевел взгляд на Карлсена. — Откуда будешь?

— С Земли.

— Гм! — лишь презрительно хмыкнул тот.

— Мы попусту теряем время, — одернула их Ригмар и указала жестом на дверь.

Небольшая комнатка с обшивкой из матово-серебристого металла напоминала чем-то ту, что на квартире Крайски в Бауэри. Широкие стеклянистые столпы из пола в потолок — и те знакомые, только эти цилиндрические и более прихотливого вида, со стеклянными подиумами и рядом соединительных трубок.

Грубиг открыл дверь и шагнул в столп с таким видом, будто уже знаком с процедурой. Линия, составляющая кромки двери, моментально исчезла из виду, словно стекло заплавилось и слилось воедино. Едва войдя в соседний столп, Карлсен увидел, как Ригмар переключает что-то на пульте управления. Вокруг ног и головы у него сгустился красный туман, перетекший постепенно в оранжевый, желтый, синий. В этот миг приятная сладость расслабила в ощущение доверия и приятия. Время как бы замедлилось, затем потекло вспять — любопытный эффект, все равно, что перематывать жизнь наоборот. С возвращением сознания Карлсен он моментально ощутил силу и удовлетворенность вроде тех, когда у них с Аристидом был обмен в солярии. Веса значительно прибавилось (по земным меркам, никак не меньше трех центнеров), но мышцы играли силой куда большей, чем требуется для поддержания веса.