Анастасия Шерр - Безмолвная ничья

Она пугается моего тона и отступает назад, склонив голову.

– Блять, – еле слышно ругаюсь, обматывая бёдра полотенцем.

И тут Котёнок вытворяет то, что у меня просто не укладывается в голове. Она приседает и целует мне ногу. Какого хера?!

– Что ты творишь? Ну-ка вставай, – тяну её за руку и поднимаю с пола.

Малышка всё так же боязно смотрит вниз, не смея поднять на меня глаза.

– Посмотри на меня, Котёнок, – говорю с ней мягко, но требовательно, чтобы не вздумала ослушаться.

Робко взирает на меня своими чудными глазками, нервно теребя край футболки. Нашкодивший Котёнок.

– Запомни раз и навсегда. Нельзя ходить на четвереньках. Нельзя спать на полу. Нельзя целовать мои ноги. Ты не собака. Ты человек. И больше тебя никто не посмеет унизить. Ты меня поняла? – сжимаю пальцами её подбородок, надеюсь, не очень сильно.

Она еле заметно кивает и кладёт свои ладошки на мою грудь. Туда, где татуировка в виде мишени. Ласкает её пальчиком, а потом удивлённо поднимает на меня взгляд, когда нащупывает шрам.

Не стоит и говорить, что происходит со мной в этот момент. Жар её рук передаётся мне и обжигает всё тело. Хочется… Так сильно хочется почувствовать себя внутри неё. Так, всё! Достаточно!

– Иди, Котёнок, – выдыхаю ей в губы, склонившись и уже почти касаясь их своими. Таких красивых, аккуратных и наверное, очень горячих. Держи себя в руках, Кирилл.

Но она не уходит. Продолжает водить своими пальчиками по моей коже и с интересом поглядывает вниз, туда, где топорщится полотенце…

И я не выдерживаю. Чёртов идиот! Хватаю её за плечи и целую. Остервенело, жёстко, не давая ей вдохнуть. Но она! Блять, она даже не пытается сопротивляться! Лучше бы ударила меня или оттолкнула, но нет! Она просто стоит и ждёт. Ей любопытно.

Огромным усилием воли заставляю себя оторваться от этих мягких губ и отхожу на шаг назад. Впервые в жизни я отказываю себе в сексе.

– Тебе лучше уйти, – повторяю, словно какую-то молитву. И что самое хреновое, я не хочу, чтобы она уходила.

Котёнок обиженно взирает на меня снизу вверх и снова тянет ко мне свою руку.

– Ещё немного и я сделаю с тобой что-то нехорошее, – мой голос, вопреки ожиданиям, звучит вовсе не угрожающе. Скорее, обещающе. И ей интересно. Мелкая совершенно не боится меня. С одной стороны это, конечно, очень даже неплохо, но с другой… Как далеко заведёт её любопытство? Если я не сдержусь сейчас.

Притягиваю её снова к себе и она с характерным шлепком впечатывается в мою грудь. В глазах малышки загораются странные огоньки. Она возбуждена? Жаль, я уже не помню, как это происходит впервые. Но точно знаю, что для меня это будет не так как обычно. Всё по-другому.

– Хочешь, чтобы я продолжил? – какой идиотский вопрос, учитывая то, что она ведь даже не в курсе, чем могут закончиться подобные обнимашки.

Глажу её ровную спинку и склоняюсь к сладким губам.

Она зачарованно кивает, не отрывая взгляда от моего лица.

– Ты не испугаешься? – да я сегодня просто бог интеллектуальной деятельности.

Она отрицательно качает головой и прижимается губами к моему шраму. Жалеет? Определённо. Ведь Котёнок, как никто, знает, что такое боль.

Приподнимаю её личико за подбородок и снова прижимаюсь к ней губами. Она отвечает несмело, робко, неумело… Но с таким жаром и старанием, что невольно улыбаюсь сквозь поцелуй. Пылкий Котёнок. Безумно хочется большего. До боли в паху. До зубовного скрежета. Но я нахожу в себе силы оторваться. Снова.

– Нам пора по магазинам, – хрипло бормочу какую-то хрень, лишь бы она перестала ласкать меня своими пальчиками.

Внезапно мелкая отстраняется и трясёт головой в стороны, словно я попросил её о чём-то сверхневозможном.

А дальше началось то, о чём я должен был догадаться, но не догадался… Она напрочь отказывается выходить на улицу даже с тем условием, что сразу сядет в автомобиль и её никто не увидит.

Её страх настолько силён, что нервная дрожь начинает колотить не только её тело, но и моё.

– Хорошо, Котёнок. Оставайся дома, – успокаиваю, поглаживая её по плечам. – Я сам всё сделаю. Только потом не дуйся, если я притащу тебе одежду на три размера больше, – пытаюсь разрядить обстановку, дабы этот убивающий меня страх в её глазах исчез.

Он говорит, что должен уйти, но она не хочет его отпускать… Не хочет чтобы уходил. А вдруг… он бросит её? Уйдёт и не вернётся! Нет, конечно же нет. Ведь это его дом. Но в груди очень больно и слёзы застилают глаза.

Она хватает его за рукав кожаной куртки и тянет на себя. Слабо, но настойчиво.

– Котёнок, ты что бегаешь за мной? Передумала? – он с улыбкой склоняет голову, заглядывая в её глаза.

Он такой красивый. Хочется прижаться к нему, приклеиться… Чтобы никто не смог оторвать. Даже страшный человек…

– Поедешь со мной? – повторяет и наклоняется ещё ниже, прямо к её губам.

Она закрывает глаза и целует его. Он не шевелится и даже не слышно его дыхания. Наверное, она уже надоела ему со своей лаской…

Он взрослый мужчина и у него, скорее всего, есть девушка, которую он любит. А она… Всего лишь головная боль. Котёнок, которого он нашёл на улице и пожалел, а теперь не может выбросить.

– Ну всё. Мне нужно идти… – он отстраняется от неё и просто уходит. В его глазах она видит какую-то грусть. Или это сочувствие?

Дверь за ним закрывается, а она, заплакав, садится на пол, но, вспомнив, что ему это не нравится, вскакивает и идёт к дивану. Нельзя сидеть на полу. Нельзя его расстраивать. Она должна быть послушной.

Время останавливается. Тишина давит на подсознание, а мысли путаются в голове. Девушка сидит на диване, поджав под себя ноги и смотрит в одну точку, ожидая его прихода.

Только бы пришёл! Только бы не забыл о ней!

Вчера он тоже уходил. Она ждала его у входной двери, лёжа на прохладном полу. А потом он пришёл… Слегка покачиваясь, Кирилл присел рядом и сказал, что скучал…

Страшный человек часто выпивал. А когда это случалось, становился очень агрессивным и зверски избивал её. В его глазах полыхал огонь, ярость. Первое время девушка пыталась понять, чем же она его так разгневала, но вскоре перестала. Она поняла – он такой сам по себе. Ему это нравилось…

А в глазах Кирилла не было ярости. Там была радость. Как будто он правда скучал по ней…

От него пахло духами. Ещё в детстве Кристина любила запах духов, которыми обильно поливала себя одна из воспитательниц детдома.

Только вот в этот раз ей не понравился этот запах. От Кирилла пахло женщиной и от этого стало больно. Наверное, он целовал её… Возможно, даже так, как сегодня её.

Притронулась к своим губам и зажмурилась, вспоминая эти восхитительные, чудесные ощущения. Он так сильно прижимал её к себе, что поначалу стало страшно и захотелось вырваться, но когда она почувствовала, что к её животу прижимается эта штука… Все опасения исчезли, а на их место пришло что-то непонятное… Она никогда не чувствовала ничего подобного. Внизу живота появилась какая-то боль, но она была не такая, как когда тебя бьют. Она была приятная и тягучая, как та конфета, которой он вчера угощал её.