Александр Поехавший - Завтра на РАБоту

– Всё Пу, больше мы ничем не можем ей помочь, – сообщил Икар, поднял таз и вылил Урину в хранилище. – Помоги мне наполнить теперь, ладошками черпай из озера. Зря горшки из-под настойки выбросили, быстрей, я сейчас оглохну.

Икар закончил все свои рутинные дела на Пиру не без посильной помощи маленького приятеля. Он устремился домой с полным тазом свежего Добра. За ним увязался Пу. До слуха всё ещё доносился детский плач. Икар остановился и обернулся. Аэлита лежала на боку и неотрывно смотрела на него. Её рот был широко открыт, как во время сна. Он терпеливо выжидал, когда она закроет его или хотя бы отвернётся.

– Икар, – подёргав за руку мужчины, спросил Пу, – а что с ней произошло, что она раскрыла свой рот и не закрывает?

– Ей, наверное, чего-то не хватает, – задумчиво ответил Икар.

– У нас же всего полно́, пей, ешь сколько влезет, да?

– Да, но… – Икар тут же вспомнил о своей тайне. – Она, поди, потеряла ум ненадолго, всё восстановится.

Он заколебался на мгновенье, размышляя, подойти ли к ней. Но ничего плохого или неправильного не существовало. Всё было так, как следовало быть и никак иначе. Икар вновь зашагал твёрдою поступью. Он подходил и издали лицезрел, как обваливается крыша на его соте.

Пу несколько раз сбе́гал на Пир. Он принёс достаточно тазиков со строительной Копрой. Они сообща латали кровлю, а из того, что осталось, лепили скульптуры, которые, как они решили, должны были быть максимально похожи на своих создателей. В итоге их изваяния получились по форме точь-в-точь такими же, как благородные и бугристые куски Копры. Они не могли налюбоваться на то, что сотворили.

– Вот твоя очень на тебя похожа, – заявил Пу, откусил от статуи Икара часть лица и они вместе расхохотались. Строительную Копру тоже можно было есть, хотя вкус у неё был на любителя

Прошло немало времени с того самого момента, когда Икар последний раз видел Аэлиту. Все детали её внешности и особенности поведения канули в чистое небытие, стёршись через многочисленные совокупления с другими женщинами, которые практически ничем не отличались друг от друга.

И вот снова в соту нежданно-негаданно заползла Аэлита, опять в положении. Пу в это время где-то шатался. Её рот всё так же был широко открыт. Икар спал, обняв пустой горшок. Она наклонилась над ним, и её накопившиеся слюни полились ему в глаз.

– Что? Ты? – в полусне невнятно произнёс он, смахивая инородную жидкость, – ты кто?

Аэлита села и попыталась что-то сказать, но изо рта раздавались лишь нечленораздельные звуки. Длинный язык болтался из стороны в сторону. Вдох-выдох, вдох-выдох, она совершала их так усердно и часто, что до Икара доносился возникающий от этого ветерок. В правой руке она сдавливала самодельный стаканчик, с помощью которого, вероятно, кушала. Благо, что твёрдую Копру можно было смешать с Уриной в определённой пропорции и получить невероятно вкусный питательный коктейль. Все основные виды и способы приготовления смесей все жители Копрограда знали наизусть. Если ты забыл какой-либо рецепт, ты мог обратиться к ближнему своему и обязательно получить помощь.

Пу бесшумно проскользнул внутрь. Икар гладил Аэлиту по щеке. Он не мог взять в толк, что приключилось с её наружностью, и дремучие вопросы неизменно поспевали в чуть взволнованном мозге.

– Тебе больно? – спросил он. – Она отрицательно покачала головой и замахала руками, изображая загребающие движения к своему рту. – Понимаешь меня, да? – Она закивала, и Икар странно посмотрел на Пу и по его позе понял, что тот приготовился стравить Урины ей в рот.

– Ты думаешь она хочет пить? – Икар напрягся, внимательно следя, как Пу прицеливается милимизерным членом.

Тугая струя ударила по её нижнему ряду зубов, чуть обдав Икара мелкими капельками. Между пожелтевшими зубами выглядывали частички застрявшей Копры. Какие-то кусочки были стары, как вселенная, другие представляли собой свидетельство о недавно выпитом напитке, и были они там не растворившимися. Пу скорректировал струю. Она прицельно забила ей под язык. Аэлита стала захлёбываться не в состоянии проглотить живительный поток, направляемый под большим давлением. Она начала часто и резко перхать, но не уклонялась и всё так же сидела на месте. Икар, конечно же, спас её, заслонив своей головой с открытым ртом. Остатки из мочевого пузыря парнишки мирно затонули в утробе мужчины.

– Не помогло, – коротко промолвил Икар.

Она потрясла стаканчиком, и Икар показал пальцем на место, где располагался полный таз с нужными ей жизненно важными компонентами.

Так сидели они, либо лежали и коротали своё беззаботное время. У Аэлиты стабильно приключался понос. Весь пол покрылся сплошной хлюпающей жижей. Пу с Икаром частенько игриво боролись, и брызги поноса разлетались во все стороны. Она пребывала в единственном кривом углу постройки, поджав ноги и наблюдая за всем, что происходит перед ней. Её рот всё так же зиял и со стороны казалось, что ей было недостаточно вдыхаемого воздуха, и таким образом она безуспешно хотела поглотить его больше. Аэлита прикладывалась к настойке. Живот её увеличивался в размерах от созревающего внутри нового человека.

– Да что ж это такое? – Икар сплюнул на пол во время приёма Пищи, а затем прильнул к тому месту, куда упал его плевок с остатками Копры. – Копра ты моя хорошая, сила ты моя и наслаждение, вкус где твой? Где вкус-то твой, ой, не чувствую я тебя совсем. Что же делать?

Икар ел всё меньше и меньше. Он больше не объедался до отвала как когда-то. Для него Копра сделалась пресной и не такой аппетитной и манящей, как раньше. Она неизбежно теряла главенствующие позиции в его вольготной жизни и отходила на второстепенный план. Всё это он связывал с самопроизвольными изменениями, произошедшими после того злополучного падения. Икар находился в полной уверенности, что это было лишь только начало, а в его дальнейшей жизни непременно должны были свершиться сильнейшие потрясения и новые невероятные открытия.

Опорожняясь, он стоял над сидящей без движения Аэлитой, и его тёплая, терпкая Урина стекала ручейками с её головы. В этот благоприятный момент он размышлял, отчего мальчик и бессловесная женщина так сильно привязались именно к нему: «Может, они догадываются о том, что у меня есть, и только у меня. Они дожидаются, когда я расскажу им, да, или даже дам овладеть на мгновение. Нет-нет, ни за что. Как же я давно к ней не прикасался. Исчезла? Нет, вон она притоптанная кучка. Они хотят заменить собой её? Стать её живым воплощением. Она сидит так близко к ней. Ах, или ждут когда я…»

– Женщина, – решительно обратился он к Аэлите, после того как мочевой пузырь опустел, – ты совершенно не выходишь наружу, даже не шевелишься, только поносишь на пол. Тут маленькое озеро скоро будет. Мы спать скоро не сможем и утонем, да ты сама на живот во сне уляжешься, забудешься и заглотнешь своё Добро, и смерть придёт от самоотравления, ты же знаешь прекрасно сама это. – Он взглянул на свой секрет и осознал, всё что он говорит было направлено лишь на то, чтобы не допустить повышения уровня поносной жижи до критической величины. Тогда он рисковал не найти вовсе свою величайшую находку. – Чтобы освободиться, выходи из соты, договорились? Да просто, чтобы посмотреть, как прекрасен мир вокруг. – Он заметил, как она явно огорчилась от его монолога. – Если тебе трудно выйти самостоятельно, я могу тебе всегда помочь.