Алексей Дектерёв - Нараяне не снилось

Неудовлетворённое сексуальное влечение – это очень специфическая штука. Представьте, что вы разгоняетесь на сноуборде или на лыжах со склона, и вам приходится резко тормозить, причём не плавно, как это бывает в нормальном режиме, а именно очень резко, экстренно. И вся накопленная энергия должна быть утилизирована, в этом нет ничего хорошего. Так заложено природой, что весь процесс должен закончиться именно оргазмом, то есть сильное возбуждение, потом акт и эякуляция, но в нашем случае до последнего уровня так и не доходило на протяжении двух недель.

Всё это время я испытывал сильнейшее сексуальное возбуждение, я был реально эмоционально переполнен, и это не могло закончиться чем-то хорошим…

Видимо, для девушки считается нормальным, если события развиваются не спеша. Но для парня это, конечно, очень плохо. Я обосновываю это тем, что в природе без оргазма самца оплодотворение невозможно, но если самка не получила удовольствие, то это ничего страшного: всё равно сможет забеременеть.

Последствия этих разгонов и торможений следующие: головные боли, частое сердцебиение, пропадал сон, я был постоянно встревожен и обеспокоен. А тут ещё Игорёна этот со своими вопросами, мол, как у меня там на интимном фронте, сколько раз я сегодня и всё в таком духе… И в бок локтем пихает, лукаво так, прямо при моей девушке.

Когда её Величество всё-таки снизошло и, внимая моей проблеме, начало всё-таки мне дрочить, стало гораздо лучше. Со временем у нас начались усиленные и более взрослые ласки, страстный петтинг.

До открытия этой новой ступени мы были словно натянутые струны. Ты сильно возбуждаешься, но эта энергия не находит выхода, мастурбировать в одну каску как-то не очень, да и без неё ничего особо не возбуждало. Нараяна намекал на медитацию. Но нам было далеко до этой стадии, мы даже ещё не принимали моральные принципы, не умели делать физические и дыхательные упражнения, куда уж там до медитахи…

Природа устья Волги тех дней – это то, что я тогда совсем не ценил, а сейчас так трепетно вспоминаю…

Пугающее изобилие форм инопланетной жизни: первое, блин, это няшные ёжики, которые заменяли нам домашних кошек. Ежи выглядели умилительными даже с плешью, а их мультипликационные ушки сводили девочек с ума.

Саранча и кузнечики внушительных размеров, чёрные вдовы-пауки, другие насекомые, от укусов которых нам ставили прививки. Огроменные майские жуки, сношаясь, падали на крышу из шифера со звуком, как будто упал кирпич.

Домашние гуси, свинки, летучие мыши… Причём как-то всё это было даже не противно, не вызывало отвращения. Ты плавно вливался в это как инвазивный вид на новый континент.

Растения просто без слов… Эти ночные ивы, склонившиеся к бурному потоку реки, они особенно колдовали и завораживали, колыхаясь от небольших потоков ветра над волнами прохладной реки, напоминая дерево-мать из “Аватара”.

Вездесущая марихуана была самой универсальной, с ней можно было делать хоть что: курить, есть, варить, плести канаты, подметать и вместо ёлки наряжать. В общем, всё, что можно представить в своих самых смелых фантазиях.

Цветы в зоне златовласки близ речки очаровывали неимовернейшей красотой. Где-нибудь в заводях болота можно было найти необычайного вида кувшинки или цветок посередине поля, похожий на лилию. Особенно красивыми считались пурпурного или алого цвета. Этого принца местной флоры обычно окружали пчёлы и шмели. Даже сорняки были красивые и как бы вычурные, что ли. В поле поражения колхозных поливалок они вырастали до огроменных размеров, затмевая собой культивируемые полезные растения. А помидорки и перчики казались такими беззащитными в сравнении с ними, и, если бы не человек, они бы не выжили в этом царстве растений.

Змеи попадались редко, но они легко делились на два с помощью визга, тяпки или лопаты. Просто надо было понимать, что если едешь колонизировать новые земли, то ты должен быть ко всему этому готов.

Что касается фруктов, я никогда не забуду спелые вкусные яблоки, огромное разнообразие сортов в колхозном саду… Плоды на любой вкус: кислые, приторно сладкие и медовые, маленькие и огромные, кормовые.

В посёлке или на станции, там, где у Майя особенно развито садоводство и проведено орошение, можно было сорвать абрикос или яблоко, попробовать инжир, финики, барбарис, сочные груши, бархатные персики, случайно наткнуться на фисташковые деревья и даже оливки – всё гроздьями и доступно, бесплатно, в любое время! В полях мы кусали помидоры, ели арбузы прямо с бахчи, а ближе к сентябрю уже поспели пресные перцы и баклажаны – лакомство индийских Богов!

Помню, как первый раз в жизни увидел инопланетный арбуз: без полос, зелёный, вытянутый, как торпеда. Маури называли его «кормовой». Бахчу с кормовыми арбузами я не встречал, они росли в садах у коренного населения. Обычные же арбузы лежали просто на поле, и у тебя разбегались глаза, далее ты выбирал приглянувшегося тебе пузатика, прикасался к нему, после чего он мгновенно трескался от того, что очень спелый. Самой сладкой у ягоды была белоснежная сочная серединка, остальное даже не трогали, оставляя доклёвывать птицам.

Бахча – вообще отдельная история. Однажды мы заслужили всё-таки допуск, и нас вывезли на уборку ягод. Работа была очень тяжелой: строились конвейером, передавая арбузы из рук в руки, надо было сложить всё в пирамиду. Приловчившись, мы уже перебрасывали их друг другу по цепочке, причём все бросали, даже не глядя на того, кому летит тяжелый снаряд. Работая в таком режиме, ты видишь только то, как он к тебе летит, а следующему кидаешь уже вслепую… Если зазеваешься, тебе может попасть в ногу – в итоге епархия бахчи поняла, что мы не особо эффективны в этом деле, и вернула нас на привычные поля с помидорами. А на арбузы брали уже другие сверхэлитные подразделения – следопытов 80-го левела из Иваново и Елабуги.

Описывать красоты местной природы без разнообразия птиц было бы несправедливо и даже кощунственно. Но мы так и поступим (шутка). Пернатых было огромное множество: тряся хвостом, бегали пёстрые трясогузки, голосили мелкие певчие птахи, ухали совы, в небе парили хищные ястребы или коршуны. Огромное количество ворон и воронов – так всё это было колоритно. Утром орали на мистической ферме горластые петухи, индюки гоняли по лагерю, подбирая крошки и семки, мелкие певчие птицы оккупировали джунгли у реки, как бандерлоги Балу. Работая в поле, ты мог найти хрен пойми чьё гнездо прямо на земле и услышать недовольный треск из ближайшего тростника – ухали совушки и неясыти по вечерам.