Феалин Эдель - Русалочка. Новая старая история

Вот и осталось ей только попытаться вырыть в холодном песке норку, спрятаться в остатке грязных мокрых тряпок и уснуть, насколько получалось, под бушующий рокот затихающего моря.

***

Проснулась Хлоя от того, как море кусало её за пятки. Щипало, словно отдирало по кусочку, пыталось смыть за собой. Хлое не хотелось таких игр, но она быстро поняла, что надо бы отползти подальше от кромки берега – куда-нибудь в кусты, в траву и просто куда-нибудь. Сделала она это почти не задумываясь, отчего снова ощутила на себе кусающие клешни недовольных крабов и похрустывающий песок. Пришлось открыть глаза.

Остров был неизменен. Он стал меньше, да, но самого острова меньше не стало – он также жил, также мешал ей спать, также был готов уничтожить её при любом удобном случае. Злой и колючий, как и само вредное море, остров был лишь вершиной глубины, лишь айсбергом над льдиной дикой природы, бесконечно большой и недосягаемой человеческому разумению. Остров жил своей жизнью, и на жизни таких, как Хлоя, ему было откровенно всё равно.

– Кто-нибудь! – изо всех сил крикнула Хлоя, на сколько хватало её лёгких и связок, но звук увяз где-то вдалеке.

Ничего не поменялось.

Может где-то и послышался очередной поднадоевший хруст, но больше не случилось совсем никаких признаков жизни.

Тогда она решила взять ситуацию в свои руки. Из тряпок и остатков досок Хлоя соорудила лестницу – и ей даже удалось так добраться до верхушек пальм, до спелых жёлтых бананов и спустить связку вниз. Потом она расправила белую ткань, натянула её на длинную ветку и воткнула как можно глубже в песок. Ткань развевалась, ветка стояла относительно устойчиво, а на теле Хлои осталось совсем немного – она стала похожа на тропического жителя – набедренная и нагрудная повязка да импровизированный тканевый обруч в волосах.

Кажется, Хлоя услышала чей-то смех, но пообещала себе его игнорировать. Она разожгла огонь, хотя в такую жару от этого ей было только хуже, потом попробовала поплавать. Море встретило её недружелюбно, она чуть было не затонула рядом со своим – у неё тоже была привычка присваивать всё вокруг – маленьким островом, чуть было не захлебнулась лазурной водой, чуть было не ободрала все локти-ноги-руки об острые кораллы.

Выбралась Хлоя с трудом и твёрдой уверенностью в воду больше не лезть. Выжала остатки солёной воды из одежды и волос, потянулась было к бананам, но вместо них нашла только ощерившиеся клешни крабов и их недовольное щёлканье. Фыркнула, вздохнула и, наконец, проговорила в пустоту, зная, что её услышат:

– Знаю, что ты тут. Выходи.

Русалка не вышла, нет, она появилась как будто из пустоты, словно играясь с самой реальностью. Тонкая, светлая, она извернулась на самом берегу и повела русалочьим полупрозрачным полуотражающим бедром. «Хороша ли я?» – беззаботно вопрошал её жест, но мёртвенно-бледное лицо оставалось безучастным.

– Зачем ты держишь меня тут?

Хлоя присела на песок, отдавая себе отчёт в том, насколько привлекла её эта неземная нечеловеческая красота. И мелодичный шипящий голос, и длинные с прожилками пальцы, и тончайший голубой хвост – оно всё требовало большего внимания, чем простые реплики русалки.

– Не дерш-ш-шу, – случился закономерный ответ.

Русалка даже рассмеялась – словно прошипела что-то на своём собственном языке – и довольно перевалилась на спину, позволяя тонким струйкам воды стекать по её обнажённой молочной груди и зеркальным отражениям реальности – широким, позванивающим жемчугами бёдрам.

– Тогда помоги мне выбраться, – со всем возможным почтением попросила Хлоя.

Русалка склонила голову с белыми, будто разлитое молоко, волосами и внимательно уставилась серыми большими глазищами сквозь Хлою.

– Как? – неуверенно прошипела она.

Хлоя вздохнула, кинула в сторону русалки какую-то очередную бесполезную тряпку – кажется, использовала её вместо подушки – и недовольно пробурчала что-то на исконно человеческом, откинувшись на свою, испещрённую белым песком загорелую спину.

– Ну знаешь, морские ведьмы с осминожьими ногами, – лениво рассуждала Хлоя, зажмурившись. Всё происходящее казалось ей плохим сном. – Ноги за любовь, молчание за принца. Сказки – не слышала такого?

Русалка плюхнулась рядом, ударив хвостом по воде – девушка услышала это, – а потом и вовсе бросила сверху на Хлою выкинутую ранее мокрую тряпку. Потом оскалилась – это Хлоя уже открыла глаза – и скользнула обратно в лазурную бездну, ожидая продолжения игры.

– Что, совсем ку-ку? – обиделась Хлоя.

– С-с-сама ху-ху, – передразнила русалка и нырнула куда-то вглубь.

– Ну и плыви! – продолжала злиться Хлоя. – Всё равно бесполезное создание. И от ног твоих смысла немного будет. Молчание пригодилось бы, да!

От злости девушка закинула вслед русалке остатки изжёванных крабами бананов, но взвизгнула, когда клешня щёлкнула в миллиметре от её собственного пальца.

Что делать дальше?

***

Ночью опять похолодало. Море обиделось на гостью и разразилось молнией, громом и высокими опасными волнами. Пламя только-только вспыхивало и тут же затухало – бесполезный для человека огонь. То был единственный огонь во вселенной – звёзды тоже не сияли, а мерцающие микросоздания волн попрятались и не выглядывали.

Хлоя забралась в центр острова, прижалась к спасительной палке с уже не белой тряпкой, скрываясь от мощных брызг между высокой тропической травой и разбивающих воду, словно прибрежные камни, пальм. Настоящий животный страх захватил её разум и душу, проник туда без предупреждения, как водяная лавина, нахлынувшая внезапно и разрушившая не один прибрежный мегаполис. Она была сейчас не человеком – «предчеловеком», существом, думающем только о выживании и сохранности своего тела, своей жизни и рода. Возможно, она и совсем была «человеком недумающим» в этот момент. А точно ли она была?

И в этом буйстве стихии, в этой соли, текущей по плечам, в этих жалящих брызгах и бьющих по лицу листьях Хлоя явственно ощутила скользящее текущее прикосновение к своей напряжённой спине и последующее тихое урчание. Она прищурилась, вглядываясь в темноту, и из темноты на неё посмотрели два больших серых глаза. Еле заметные очертания серых плеч, молочной груди, снежных вкраплений бусин на бёдрах ниже. Хлоя поняла – русалка пришла к ней.

Русалка пришла тихо, незаметно, дыша этой непогодой и не испытывая неудобств, словно сама суть этого мира, естественное его продолжение. Мерцающая и прозрачная, еле ощутимая кончиками пальцев, она легла рядом с Хлоей, провела хвостом по её бедру, перевернулась на спину и хищно улыбнулась, протянув к человеку свои перепончатые руки, так напоминающие миниатюрные крылья. Мокрая, скользкая, она обхватила смуглое напряжённое лицо Хлои, провела по вспотевшему лбу и резко изумлённо вздохнула, когда девушка упала и уткнулась носом в русалочью грудь.