Сергей Сержпинский - Дворянская любовь

Леонид представил себе о трудностях и приключениях, его ожидающих, чувство тревоги и надежды на приятный итог поездки, наполнили его душу. Когда наступил момент отправляться в путь, и он сел в карету, то сказал кучеру: «Трогай, Ефим». Он взглянул в окно кареты и увидел, как возле подъезда его четырёхэтажного дома стояла Ксения и вслед ему махала рукой.

В карете почти не трясло из-за рессор и мягкого сиденья. Тройка лошадей легко везла её со скоростью, примерно, пятьдесят километров в час, по городской, ровной дороге. Какая это была скорость, он ориентировался по прошлому опыту, когда ездил на своей машине. За городом начались ухабы, и кучер сбавил скорость до двенадцати километров в час. Эта дорога, мощённая булыжником, давно не ремонтировалась. Она вела от Санкт-Петербурга до Москвы. Местами её ремонтировали или мостили заново.

Леонид решил познакомиться с Ефимом, хмурым, заросшим бородой, мужиком. Он попросил разрешения присесть рядом с ним на кучерские козлы, и тот согласился, сдвинувшись со своего места вправо. От Ефима пахло махоркой и сеном. Он крепко держал вожжи, был весь в напряжении, ожидая чего-то.

– Я тебе, Ефим, хорошо заплачу, после поездки, – сказал пассажир. Я людей не обижаю. Даже сейчас дам тебе на пропитание рубль. Вот, возьми, – протянул он деньги.

Ефим молча взял бумажный рубль, положил его в карман, а потом сказал:

– Благодарствую, барин. Как я могу вас величать? – спросил он.

– Зови меня, Леонид Николаевич. Барином не называй. Я просто твой пассажир. Расскажи о себе. Где ты живёшь, есть ли у тебя семья?

Ефим задумался, подстегнул лошадей и хриплым голосом произнёс:

– Чего рассказывать? Моя жизнь горька, одни слёзы, радости не бывает. Иногда напьюсь вина, и тогда появится немного радости. И то, потом получаю от барина по зубам.

После некоторой паузы он спросил Леонида: «Барин, у вас не найдётся табаку? У меня весь закончился. Я бы закурил, и разговор бы потёк ручьём….

Леонид сказал, что табак он сам не курит, а при возможности купит ему табак и напомнил, чтобы не называл его барином. На вопрос, где он живёт, Ефим ответил:

– Мой дом в деревне Оголейки, это за семь вёрст от села Жосна, в этом селе мы будем менять лошадей. А так, мой дом там, где прикажет жить мой барин. Ни дна бы ему, ни покрышки…. Вы, я вижу, добрый человек….

– Я сильно не спешу, – сказал Игнатьев, – можем с тобой завернуть в твою деревню, если там ждут тебя жена и дети.

– Благодарствую, Леонид Николаевич, – обрадовался Ефим. Конечно, жена ждёт, а дети уж отвыкли от меня, особливо младшенькие. Я полгода дома не был.

– Сколько же у тебя детей?

– Семь. Или восемь…. – сбился Ефим. – Я уж и забыл, сколько их. После раздумий он добавил: «Моя баба детишек иногда без меня рожает. Не может она долго без мужика то терпеть….

Так, за разговорами путь казался не заметным. Мимо проплывали леса, поля, деревеньки с покосившимися крестьянскими избами. На верстовых столбиках были таблички с надписями, сколько вёрст до Москвы и до Петербурга. Пока ехали лесом, мысли ушли в прежние времена. Леонид вспомнил, как в прошлом году они с женой ходили в лес за грибами, но ничего не набрали. И он спросил кучера:

– Ефим ты любишь собирать грибы?

– В детстве я любил с тятькой ходить по грибы и по ягоды. Но потом, когда я вырос, меня барин взял с собой на службу в армию. Он был в звании полковника, а я служил у него денщиком. Он участвовал в военной кампании, воевал с французами, и я везде был рядом с ним. С тех пор он меня не отпускает от себя. Но мне он очень надоел….

Леонид пожалел мужичка, хотел пообещать ему, что выкупит его у барина и даст ему свободу, но одумался. Решил, что ещё есть время получше присмотреться к Ефиму и, быть может, он не достоин, чтобы делать ему добро.

Устав от общения, Игнатьев вернулся на своё место в карету. Вскоре, когда солнце село за горизонт, впереди показалось село с церковью. Ефим сообщил, что это село «Жосна». Здесь станция и надо менять лошадей. У Леонида заранее, по совету Петра, была куплена подорожная карта, дающая право менять лошадей. Этих трёх жеребцов он тоже получил на станции в Петербурге. Теперь жеребцы устали и пора им отдохнуть.

Ефим пошёл к станционному смотрителю, с подорожной картой, но вернулся с неприятным известием: «Лошадей свободных нет». Тогда Игнатьев сам пошёл на станцию. Это было небольшое деревянное здание, с широким крыльцом, в виде веранды. Найдя смотрителя, он спросил: «Могу ли я отъехать в сторону, пользуясь этими лошадями?»

– Можете, – разрешил смотритель, – дайте лошадям отдохнуть и сами можете здесь переночевать. А пока перекусите у нас в буфете.

Леонид сообщил об этом кучеру и пригласил его в буфет поесть и попить кофе. Он решил выполнить своё обещание и съездить в деревню Оголейки, где жила семья Ефима.

– Я буду вам век благодарен, – поклонился в пояс кучер.

– Но погостим там не больше трёх дней, – предупредил Игнатьев, – Мне надо вернуться в Петербург через двадцать дней.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.