Elli Black - (Не)рабыня для Шейха ада

Мои щеки пылают, но в голове целый рой мыслей: как я оказалась в лесу голая, да еще привязанная к дереву? И этот юноша к тому же смотрит на меня, не отрывая глаз. И это меня тоже смущает, потому что его взгляд плотоядно блуждает по мне, а я, как завороженная, не могу оторваться от его карих в мелкую янтарную крапинку глаз.

– Хельга, – он тянет меня на себя, и я чувствую, как мои ноги с трудом отпускает что-то тягучее и теплое.

Хочу повернуться посмотреть, но парень не дает, припадает к моим губам жарким поцелуем, я запрокидываю голову. И уже чувствую, как по моей коже бегут мурашки и собираются внизу живота, в сокровенном местечке, самом чувствительном на моем теле. Я обхватываю мужскую талию ногами, чувствую кожей повышенную волосатость в районе его бедер, но то, что его язык вытворяет у меня во рту, заставляет забыть обо всем.

Этот странный сон продолжается, и то, в какое русло он меня уводит сейчас, мне все больше и больше нравится. Вообще не думала, что после директора снова буду хотеть близости ближайшие недели, но черт, я хочу! И между ног уже влажно и готово к соитию. Мои пальцы путаются в волосах юноши, а его язык продолжает неистово исследовать мой рот. Наконец, рука парня протискивается между нашими телами и ложится на мое разгоряченное лоно, я откидываю голову назад, и в тот же момент мои ладони упираются во что-то твердое на его голове. Мгновение, и я уже разглядываю выросты, что торчат аккуратными рогами из его волос. Из моей груди вырывается удивленное «о-о-о».

Но это длится всего миг, потому что, когда его палец проникает в лоно, мои мысли уже заняты другим.

«Неужели это сон?»

Чувствую, как к одному пальцу присоединяется другой, и начинаю стонать.

«Сатир, – проносится опять мысль в голове, – это сатир. Что же мне дал понюхать этот мудак, если моя фантазия подкидывает такие картинки?»

Тем временем, парень продолжает ласкать помимо влажной пещерки еще и грудь, всасывая поочередно соски, которые тут же превращаются в твердые ягоды, становятся чувствительными к малейшим прикосновениям. Я глубже насаживаюсь на его пальцы, резче, яростнее. Во мне разгорается вожделение сродни пламени адского костра. Я чувствую, как первая волна оргазма уже подходит, еще чуть – и я взорвусь. Парень смотрит на меня, и я вижу в его глазах тоску, но мне пока не до этого, хочу разрядки, и вот он, еще толчок! Я извиваюсь, хватаю сатира за плечи, такие мускулистые, до них очень приятно дотрагиваться, чувствовать, как перекатываются под кожей мышцы от того, что пальцы руки напряжены, потому что он ими активно доставляет мне удовольствие. Неожиданно он начинает тереть большим пальцем мой клитор, и я взрываюсь, проливая соки ему на ладонь. Мое тело сотрясает оргазм, а он так и не вынимает пальцы из лона, чем продлевает для меня наслаждение. Я в изнеможении опускаюсь ему на грудь, а парень, наконец, убирает руку, подносит ее к губам, высовывает язык и слизывает то, что осталось на пальцах.

От такого действия мои глаза закатились, а низ живота снова налился тяжестью, расплывшейся жаром по всему телу.

Сатир держит меня за бедра и укладывает спиной на землю, и мне наконец-то удается разглядеть его. Диковинный зверь все-таки – этот сатир. Красив лицом, и даже короткие, немного закругленные на кончиках рога ему очень идут. Они торчат из его шелковистых светлых волос, которые ниспадают на его плечи. Прямой нос с раздувающимися крыльями, чувственные пухлые губы, созданные для поцелуев, и глаза… они меня завораживали, окутывая мягким карамельным сиропом, а вот похотливый огонь, что сейчас плескался в них, накрывал меня лавиной предвкушения чего-то сладко-острого, того, что он непременно должен дать, сотворить со мной что-то необычное, довести до изнеможения.

Взглядом скольжу ниже, его торс, лишенный и намека на волосатость, был столь же привлекателен, сколь и лицо. Кожа с идеальным оливковым загаром, в меру накачанная грудь и кубики пресса смотрелись гармонично, привлекая к себе мой вожделеющий взгляд. Но я пошла дальше, не смогла остановиться, и то, что увидела, еще больше разожгло мой нездоровый интерес к его персоне.

Чуть ниже как раз и начиналась та волосатость, что так сначала меня привлекла. Нижние конечности сатира, заканчивающиеся копытами, были покрыты густой шерстью, но мои мысли сконцентрировались не на том, что это существо сейчас меня имело своими длинными красивыми пальцами (на них внимание я обратила еще тогда, когда он их облизывал), а на том, что между его ног не было ничего, что должно быть у мужчины.

Тут же глянула ему в лицо и вопросительно изогнула бровь, а он в свою очередь стоял и с любопытством наблюдал за моим блуждающим по его телу взглядом.

– Ты знаешь, как меня зовут? – вместо ответа спросил он.

Голос такой проникновенный и мелодичный, что я, словно зачарованная, внимала ему и не в силах была произнести ни слова, только покачала отрицательно головой.

– Не может этого быть.

Он присел рядом со мной, согнув в колене ногу, а я приподнялась на локтях, теперь уже нахально разглядывая его.

«Интересно, что же он расскажет?» – подумалось мне.

– А ты помнишь, как тебя зовут? – еще вопрос, но на него я знала ответ.

– Ольга, – ответила я.

Он покачал головой.

– Тебя зовут Хельга, – настойчиво изрек сатир.

Мой взгляд опять задержался на его лице.

– Милый, – боже, откуда в моем голосе столько страстной призывной похоти? – давай не будем тратить зря время.

Я тяну к нему руки, тут же подмечаю про себя, что кожа сделалась насыщенно зеленного цвета, и обхватываю его шею.

«Интересно, а как я выгляжу сейчас полностью?»

Притягиваю к себе.

– Скоро сон закончится, а я так хочу тебя.

– О, Хельга, – сдался юноша и впился в мои губы поцелуем, руки снова начали исследовать мое тело. – Моя милая дриада!

И эти слова, что вылетали из его уст, меня возбуждали, откуда-то из глубины поднималась огненная лава, затопляя мой рассудок. Когда сатир оторвался от моих губ, я застонала, а он тут же нашел уже возбужденный сосок и вобрал в себя, нежно посасывая и поглаживая его языком.

– Ты, чудо! – мои ладони обхватили его рога и начли повторять закономерные движение вверх-вниз, будто я провожу по его фаллосу.

Парень зарычал и, выпустив изо рта мой сосок, опустился ниже по плоскому животу (я точно знала, что он плоский), оставляя влажные следы от поцелуев.

– Моя, леайсан 1 1 Единственная ! – донеслось до меня, и я, понимая, что сейчас будет, выгнулась в предвкушении.

А сильные руки сатира подхватили мои ягодицы, и он впился в мою плоть, будто голодный зверь – в свою добычу, начал терзать, то всасывая, то поглаживая и проникая вглубь языком. Мой рассудок померк, а на смену ему пришла дикая похоть и вожделение.