Фиш Стрэнджер - Бессонница: хозяйка твоих снов

Бл&. Я лежу на парапете моста, между вырванных арматур, судорожно обнимаю асфальт – я будто свинцовый. Гремит тишина, а я оглох. Нужно убраться отсюда. Но что нужно напрячь, чтобы встать? Я жив? Бл&, да я реально живой! Лэйн? Я живо…

Прожекторы фар освещают моё разбитое лицо. Земля верещит под колёсами этой… Тачки? Её заносит прямо на меня. То…йота?

Миг – я подпрыгиваю на четвереньках, высоко, словно кролик.

БОУ! Бампером в бок. Мощным ударом меня выбрасывает с моста. Вот и всё.

Эби

– Молодой, – Тереза подмигивает, кивает в сторону новенького на ИВЛ, – твой шанс, я считаю. Симпааатичный.

Тереза – старший координатор в нашем госпитале уже лет двадцать, она из тех, кто не смог (или не захотел), впрочем, с нашим-то графиком скорее не смог, построить хоть какие-то отношения, но яро сватает всех подряд за всех подряд. Она мастерски определяет степень симпатичности, даже если у претендента лицо похоже на кровавое месиво, а части тела буквально держатся на нитках.

– Слишком молодой… – меня подёргивает, всякий раз, когда вижу такое. Невозможно привыкнуть к боли. Парень лежит за стеклом реанимации, совсем рядом. Сам не дышит, хотя, судя по состоянию, и не дышал. На синюшном лице выделяются густые, широкие брови, и какие-то особенно длинные, толстые ресницы. Как у верблюда. Они слиплись, смялись в углах глаз, это часто бывает у пациентов после тяжелых травм. Кто-то там из классиков сказал: «Мужчины не плачут». Он просто не работал в реанимации. Я показываю на парня пальцем, поворачиваюсь.

– Тереза, ты ведь всё знаешь. Откуда его привезли?

Тереза зависла, наблюдая за ним, она будто специально пропустила мой вопрос. Всегда так делает, когда не хочет отвечать. Жутко бесит. Я же не пациент, не из сопровождающих, что задают вопросы, на которые невозможно ответить. Как-то глупо меня игнорить?

– Я здесь! Тереза, приём! Что случилось с этим парнем? – она вдруг театрально дёрнулась, якобы пришла в себя. Ну, аллилуйя.

– ДТП на мосту, близ Манхеттена… так в приёмнике говорят, – она резко оживилась, видимо, чтобы замять свой актёрский провал, – Слууушай, ты вот что мне скажи. А сколько он тут проваляется? Что сказала мисс Хёрт?

Мой желудок непроизвольно сжался. Доктор Хёрт. Остался всего час, чтобы подписать у неё отгул на эти выходные. Если перенесу свидание ещё раз, Курт просто перестанет меня приглашать. А может вообще нажалуется администрации сайта, как тот придурок, и в этот раз мой профиль заблокируют уже навсегда. Где я буду знакомиться? Перспектива остаться «одинокой Терезой» всё-таки подпинывает меня к дверям мисс Хёрт. Я разворачиваюсь на ходу, не сбавляя шага, чтобы не пасануть.

– Скажу тебе, как узнаю! – Тереза напоследок неудовлетворённо крякнула, и понесла своё массивное тело на дежурный пост. Вообще-то подписывать «увольняшки» – задача Терезы. Ну или Ханны, нашего менеджера по найму. Хитрости не занимать обоим, и они с удовольствием скинули эту обязанность на работников, чтобы лишний раз не пересекаться с Хёрт.

Я стучу в дверь её кабинета, а в ответ конечно же тишина. Мне приходится стучать снова, понимая, что через пару секунд придётся оправдываться на тему «зачем ломишься?». Я выдыхаю. И захожу.

– Доктор Хёрт, я… – я осекаюсь. Сидя за своим черным столом, она смачно затягивается, и поднимает глаза. Никто из персонала не может выдержать её взгляд. Да что там – даже директор Лэнг лишний раз не заходит в этот душный, тёмный кабинет. Огромные, чёрные дыры во впалых веках, они будто парализуют тебя, подчиняя волю. Вход к доктору Хёрт по левую сторону огорожен стеной, а по правую шкафом, так что заходя сюда, ты как муха между оконных рам. Под этим паучиным гипнозом я вытягиваюсь в струнку. Не прекращая курить, она вопросительно смотрит, и я, наконец, продолжаю – Прибралась в операционной. Всё в порядке, и… готово. Мы можем передавать смену?

– Да, – как всегда односложно отвечает она хриплым голосом и выпускает ноздрями дым. Она смотрит на дверь, и затем переводит взгляд на меня, указывая дальнейший маршрут.

– Тереза спрашивает об этом пациенте из реанимации, последняя операция. Ммм… какой прогноз по нему? – она морщит орлиный нос, тушит окурок об пепельницу, и снова сверлит меня глазами.

– Для Терезы он больно молод. Пусть откроет личное дело. Там ВСЁ написано, – Не дожидаясь, пока Хёрт начнёт беситься, я благодарю её, выползаю из кабинета. И прижимаюсь к стене. Медбрат Грэм провозит пустую каталку мимо меня, понимающе кивая.

Извини, Курт. Не судьба.

Элиен

Мы, полусферы, погружаемся друг в друга, в бесконечном оргазме, отдавая – наполняемся. Подобно чистым зеркалам: в одной отражение другой. Теперь я вижу в тебе – себя. Я – бесконечный генератор энергии. Ты – мой всеобъемлющий приёмник. Словно огонь и вода, выделяем воздух – наполняем землю. Я – твоё новое солнце, ты – моя новая луна. Мы рождаем звёзды, берега, океаны. Мы – синергия. Я люблю тебя.

Он на меня смотрит.

С этой мыслью я раскрываю глаза, но здесь нет ничего. Лишь ослепительно белый воздух, и никого на горизонте. Этот свет, как прожектор, слепит глаза, и я опускаю веки. Так-то лучше. Странно всё это. Нужно пройтись.

Я напрягаю ногу, чтобы сдвинуться, и… ничего. Что-то мешает ей. Что-то… невидимое. Вокруг меня нет ничего, никаких границ, никаких предметов. Однако с места шагнуть не могу. Будто сам воздух вокруг меня потяжелел. Будто я в огромном воздушном скафандре. Какое-то смутное ощущение внутри… Я не понимаю.

Я напрягаю горло и кричу. Что-то типа «Эй?». Но не слышу своего голоса, и тут же забываю, что именно я сейчас крикнул. Хм. Я вдыхаю поглубже, и ору сильнее. Результат тот же. Я не слышу себя, не вижу никого вокруг. Ну и?

И всё же кто-то смотрит, смотрит внутрь меня – я чувствую это. И просто жду.

– Приветствуем вас в системе Хронос, – я мотаю головой, в поисках источника звука. Но он звучит отовсюду, прямо из воздуха, приветливый женский голос, – Надеемся, путь сюда был для вас комфортным. Через некоторое время вы попадёте в распределитель, а затем на одну из платформ. Пожалуйста, не пытайтесь покинуть вашу персональную капсулу, вы можете повредить тело. Оставайтесь в покое до момента распределения. Благодарю за внимание, удачного путешествия.

– Эй? Как отсюда выйти? – себя я не слышу снова. Очень странное ощущение, будто воздух съедает мой голос, и почему-то пропускает звук извне. Здесь вообще странно.

«Куда я попал?» – закономерный вопрос, наконец, оформляется в мысль в моей голове. Нет ответа на этот вопрос. Но что ещё более странно – кажется, я не знаю, ОТКУДА я сюда попал. И самое главное – ЧТО Я ТАКОЕ?