Елена Ерина - Сборник рассказов

Он вывел меня как на аркане, и завёл в небольшое помещение напоминающее хамам. Посередине был небольшой арык, а вокруг него лежаки примерно как полуторная кровать, но без спинок.

Меня уложили тут же подошедшие слуги на один из лежаков. Чем-то полили и стали массировать. Ощущения были, будто меня намылили. Потом окатили из ведра чистой водой. Опять смазали, но теперь уже маслом. Я понял, что на мне окончательно не осталось волос, нигде кроме головы. Прикрыли какой-то тряпочкой и сказали отдыхать.

Я лежал, и постепенно проваливался в дрёму. Вывело меня из этого состояния прикосновение к заду. Двое слуг, подойдя сзади, видимо решили начать меня «подготавливать». Я дёрнулся, но меня схватили за ноги и за руки, и что-то пробормотав, обездвижили, разведя по максимуму их в стороны. Мне стали массировать ягодицы, плавно всё более приближаясь к анусу. Я сжался, но возбуждение, не спрашивая моего мнения, всё же накатывало постепенно. Потом я почувствовал, что между ягодиц льётся что-то. Они меня смазывали. Когда один из них плавно вставил мне в анус палец, я стал сопротивляться, но обнаружил, что и в этом тело мне не подчиняется. И только умом я сопротивлялся изо всех сил. Постепенно они довели до трёх пальцев во мне. Второй начал ртом ласкать мой член, и я позорно сдался, не способный остановить своё возбуждение. Слёзы бессилия туманили моё сознание, а тело, раз за разом наливалось желанием и кончало на руки слуги, кушетку, и даже пол.

Не знаю сколько продолжали они меня растягивать, но в результате пяти оргазмов я был растянут на приличный кулак. Яйца мне пережали каким-то ремешком, и кончать мне стало сложней, а они всё продолжали доить меня, пока после очередного оргазма я не провалился в какое-то беспамятство.

***

Каждый день в умах росло

Необузданное зло ©

КиШ «Дагон»

Адрианон метался по коридору. Отец не хотел его принять. Он был занят своим Шестым, ожидал к вечеру начало гона наложника, и готовился. Наконец, отец позволил ему войти, и пока его массировали слуги, Адриан стал рассказывать, что Данила вспомнил его. И просил отменить приготовления в наложники. Подумав, что ещё есть время, пока будет гон Шестого, Владыка согласился отложить приготовления, но только если Адри успеет сам сказать об этом слугам.

Адриан рванул в гарем, и увидев обморочного Данилу, разогнал слуг.

– Успел! Успел! Мой хороший, они не отрезали тебе плавники, я успел.

***

Очнулся я в кровати, только не своей. Дёрнулся, но тут же был прижат к ней любимым телом Адри. И понял, что я вспомнил всё.

– Адри, я вспомнил! Так. Стоп! Что они со мной сделали?

– Слава богине не успели отрезать плавники! Но вот процедуры растяжки ты не избежал. Владыка любитель жёсткого, поэтому к нему готовят весьма долго. Адри был бледен и с тревогой смотрел на меня.

– Они сделали тебе больно?

– Ну… нет, наверно. Кончал я хоть и против желания, но не без приятных ощущений же.

– Мы это переживём. Главное, что теперь ты будешь со мной. Я обнял его и почувствовав снова как мой член встал, спросил:

– Что они мне подсыпали? Я хочу тебя до звона в яйцах, а ведь только недавно был выжат досуха.

– Это твой первый гон, любимый. И ты в него вступишь верхним, – его щёки запылали.

– А я уж постараюсь, чтобы потомство было у нас быстрей, чем Владыка доберётся до нас.

– Это ещё один ваш закон?

– Да. Если обращённый становится отцом, никто не в праве делать его нижним, и призывать в гарем. Но чтобы этого добиться, у нас осталось всего три-четыре дня. Ну может пять, если я смогу подмешать в воду Шестого траву атоллию.*

Он с улыбкой залез на меня, обхватив ногами мои бёдра, и поцеловал, рукой при этом лаская мой живот, и двигаясь ниже. Когда он обхватил мой член рукой, я подался ему навстречу, сцепив зубы и тихо постанывая. Он опустился к моим ногам и, обхватив губами головку, стал языком кружить вокруг неё. Мои яйца поджались, готовясь быстро разрядиться, но он пережал слегка основание члена, и немного погасив стремительность происходящего, продолжил ласкать меня ртом. Я подхватил его, и развернул к себе пахом.

Теперь мы могли ласкать друг друга ртом. Я втянул в рот его член, с уже бордовой головкой, пальцами оглаживая все неровности на члене, устроился так, чтобы он направлялся прямо в горло, и постарался протолкнуть его член. Когда у меня почти получилось, он стал с силой насаживаться ртом на мой член, и от этого я застонал, рождая вибрацию в горле. Его затрясло от возбуждения, и он толкнулся, не сдерживаясь, постанывая и вскрикивая, когда удавалось войти на всю длину. Я как в бреду нащупал его восхитительную дырочку, и аккуратно стал её массировать. Он стал рвано двигаться и из его дырочки стала вытекать смазка. Я аккуратно проникал в неё на одну фалангу, потом на две, потом двумя пальцами нащупал то местечко, при поглаживании которого он резко выпустил мой член и выгнулся на мне хрипя и кончая. Потом скатился с меня и лёг потрясённый, с затуманенными глазами. Я развернул его в коленно-локтевую, и аккуратно стал входить в него. Его дырочка была уже слегка припухшая, в смазке, и достаточно легко меня пропустила. Я стал двигаться мелкими толчками в нём, всё расширяя амплитуду движений, и когда уже не мог сдерживаться, насаживал его на всю длину рваным ритмом, от чего он стонал не прекращая, закинув назад голову, и помогая себе рукой.

Ощущения нарастали как лавина, и когда жар вырвался из меня оргазмом, голова моя кружилась, а ноги не держали. Я упал рядом с Адри, и он, достигнув пика через пару движений рукой, выплеснул семя на кровать, и тоже лёг.

– Пожалуй, надо помы… – было последнее что я смог сказать, и уснул.

Новой расы молодой

Вид родился под водой ©

КиШ «Дагон»

Проснулись мы от того, что кто-то скрёбся в дверь. Некоторое время, пока Адри забирал поднос с едой у слуги, я лежал и укладывал в голове все произошедшее со мной. Потом он выгнал меня с кровати, щекоча, и мы ввалились смеясь в душ. Смыли с себя следы ночных приключений, и довольные, целуясь и тиская друг друга, вышли к столу. На завтрак нас ждал воздушный омлет с креветками, салат из чуки, и кофе. Поев, мы продолжили стараться над продолжением нашего рода, справедливо полагая, что потом у нас не будет столько времени на приятное.

***

Дагон сидел и нервничал. Шестой никак не мог войти в состояние гона, а без него, он не подпускал Дагона к себе добровольно. Его уже два дня подготавливали, и слуга говорил, что Шестой на грани, но никак не сорвётся в бессвязное состояние разума, а без него, Дагону не светит к нему даже подойти. Шестой был крупным, мускулистым парнем, с пшеничной копной мелко вьющихся, длинных волос, и огромными, небесно-голубыми глазами. Дагону нравилось, что в гоне, этот парень настолько терял себя в ощущениях, что готов был подставляться даже под того, кого ненавидит, лишь бы получить своё.