Саид Юланов - В отражении прошлого

Я вышел в коридор и пошел к лифту, нажал на кнопку 14 и поднялся на самый высокий этаж клиники. Я вышел и на удивление, там никого не было, не пришлось никому объяснять цель моего визита сюда. Я отыскал лестницу и поднялся к двери, которая выходит на крышу здания, но она была закрыта. Замок не был заперт на ключ, из него торчала квадратная железка, то есть, чтобы открыть крышу стоило найти плоскогубцы и повернуть ее.

Я спустился и нашел электрика больнице, стоило немного с ним разговориться и пропустить пару стопок, как он достал гаечный ключ и дал мне в руки, – Вот, это без труда отопрет тебе крышу, – он был рад, словно делает хороший поступок и помогает мне. Я пожал ему руку и поблагодарил, снова поехав на крышу.

Дверь легко открылась, я вышел на улицу, огромная ровная крыша с высотой в 60 метров над землей. Я подошел к краю и посмотрел в низ, дул легкий приятный ветер, мысли закрадывались в голову одна за другой, но тут мне показалось, что сзади стоит Ира, я развернулся, никого не было, я пошел внутрь. Таблетки моего психолога я всё же начал принимать, но, чтоб облегчить свои мысли я хотел выговориться кому-то. Снова я обратился к электрику и выкупил у него бутылку не плохой настойки и пачку сигарет. Перемещаться по больнице можно было достаточно свободно, процедур у меня не было, поэтому никто не стал допрашивать меня, что я здесь брожу.

Мне надо отдохнуть еще немного, зайдя в палату, все мои соседи спали, хотя было всего 17.30. Я тоже прилег и задремал.

Будильник завибрировал ближе к двум и проснулся только я. То, что мне и было нужно. Я аккуратно потревожил свою соседку, она осторожно открыла глаза и увидела мое лицо, моментально кончики ее губ поднялись, создавая улыбку. Я приподнял ее и помог встать на ноги. Она спала с вечера, поэтому была весьма бодра и активна.

– Уже все спят, что ты делаешь? – она спрашивала так, будто не хотела со мной никуда идти, но я видел, что ее голубые глаза снова засверкали, словно оазис в пустыне. Лунный свет мягко лёг на её лицо и в глазах засверкали искорки.

– Идем со мной, я же должен тебя рассказать, почему я тут. – Я прошептал ей на ухо и взял за руку.

Тихий скрип двери и вот мы крадемся по коридору словно воры, не создавая звуков, я прошел к лестнице и с 8 этажа мы поднялись до крыши. Я понимал, что в больнице остались люди на ночное дежурство, но они тоже дремлют в столь поздний час, надеялся я. Она до сих пор не могла понять, куда и зачем я её веду, но она все больше и больше жаждала конца этой лестницы. Я открыл дверь и впустил её на крышу. Миллионы звезд в чистом открытом небе были разбросаны повсюду, подтолкнув её в спину, она слишком заворожилась видом и стояла на месте, я прошел за ней и подвел её к пледу, который был расстелен на ровном участке крыши, рядом стояла бутылка с настойкой и пара пластиковых стаканов.

Она не понимала, что я от неё хочу, но посадив её напротив меня, налив в стаканы немного жидкости я протянул ей один из них. Напиваться, лёжа в больнице, я не планировал, да и при лечении – это не лучший способ, но насколько мне рассказал старик – она тут долечивается и ей осталось совсем не много, поэтому я подумал, что немного выпить, чтобы расслабиться – не повредит. Да и после встречи с Владом и той пьянки в баре я ощутил эффект алкогольного опьянения, с которым закончил несколько лет назад из-за небольшой зависимости от него, и был не против немного выпить.

– Я не пью, – зябко отбросила она.

– Ну, ты же хотела услышать мою историю? Так что сегодня можно. – Я подвинул стакан ближе к ней, она неуверенно взяла его в руку. – Чтобы разговор не заставлял себя ждать, давай сразу пропустим через себя немного, – приподняв стакан, этим действием как бы указывал на настойку, – выпьем за эту чудесную ночь, – такой тост вылетел из моих уст, я тут же опустошил стакан. Она повторила все мои действия, кроме цитирования тоста, конечно.

Спустя половину часа не было уже половины бутылки, и я во всю рассказывал все, что мог вспомнить с момента расставания с Ирой и до сегодняшнего дня, мне надо было кому-то открыться, я чувствовал, что мне становилось все легче и легче. Она поддерживала меня и искренне удивлялась, мне казалось, что в её жизни никогда не было любви и ничего подобного, никогда не было ужасных расставаний, предательств и прочего, она казалась мне ангелом и лучшим объектом для излияния души, потому, что она скоро исчезнет из моей жизни и забудет все мои тайны, а я облегчив свою душу смогу двигаться дальше.

Я рассказал до момента, когда меня ударил Даня и достал две сигареты. Мне нужен был перерыв перед тем, как я признаюсь, что пытался себя убить. Засунув сигареты себе в рот, я подкурил их, сразу обе, после оставил одну у себя во рту, а вторую перевернул, протянул ей, не в руку, я хотел положить ее между губ. Её взгляд отчетливо говорил мне, что она не курит и не любит запах сигаретного дыма, но я знал, что сейчас нам обоим нужно немного подготовки, она покорно разжала губы и сомкнула их держа сигарету. Пара вдохов, подлил чуть больше, и мы снова выпили. Немного помолчав, нам оставалось только любоваться видом, чудесным видом ночного города и звездного неба. Настойка не была крепкой, скорее напоминало вино, поэтому опьянение было скорее нежным и приятным, чем резким.

А потом, я снова начал наш разговор, – подожди, – она остановила меня. Я удивился и замолчал. – Дальше все понятно, наверное перед смертью ты её еще раз увидел, но я не хочу этого слышать. – Она подползла ко мне и прижалась, что было сил. – Я влюбилась в тебя, Артур, с первого взгляда, никогда до эт, ого не испытывала чувств, а теперь не знаю как с этим бороться…

Я не стал ничего отвечать и так мы просидели еще пару часов, она пыталась начать этот же разговор, но я злился, потому что она не дала мне закончить, а все испортила, она не уважала моих чувств к Ире, а вставила себя и всё испортила. Совсем юная подумал я, но на следующий день я перевелся в другую палату, чтобы не мешать лечиться ни себе ни ей. Пару раз пересеклись в коридоре, но я делал вид, что не замечаю её сверлящего голубоглазого взгляда на своей персоне и просто ускорял свой шаг. Да, был уже не молод, но никак не мог переступить через себя и идти гордо, без смущения. Мне казалось, что если она будет видеть, что мне стыдно, то не станет пускать по больнице слухи о моей прошлой жизни. Расстаться без лишних эмоций – было моей целью, но я не подумал, что она просто поспешила с решением там, на крыше, выпив настойку и поглотившись романтикой. А я снова убежал, не выждав даже дня…

В этот раз меня забросили в палату, где лежал только один мужчина лет эдак 45, пивное пузо и грязная майка первым делом бросались в глаза, неприятный запах и грязные, будто вымазанные в жире усища и щетина, он не брился уже около недели. Крошки чипсов на его кровати, на которых не смог бы уснуть не один нормальный человек, совершенно не мешали ему жить. В этой палате был телевизор, по которому он постоянно смотрел футбол и делал на него ставки, отдавая и так своё небольшое пособие в контору букмекерам. Он был словно списанный сосед по палате с кинофильма, что только обрадовало меня.