Юлия Стась - «Продается оргазм…»

А ему не нужно будет врать, чтобы придумать причину, по которой ему вдруг нужно будет оставить их квартиру на день, субботу ли, воскресенье. Проблема еще была и в том, что Борис не был рыбаком – никаким, не был охотником, не был заядлым автолюбителем, который бы копался в гараже выходные напролет. Борис был увальнем, нежным маменьким сынком. У него не было бизнеса, последний год он нигде не работал, у него не водилось закадычных друзей. Не был он и хорошим артистом, не был приличным выдумщиком. И поэтому четыре раза в месяц он напрягал все возможности своего скудного воображения, чтобы придумать причину.

Чтобы встретиться с любовницей.

У него было несколько любовниц. Это Ольга определила по запаху духов, которые оставались на его рубашках. У нее было очень тонкое обоняние, она понимала и то, что одна и та же женщина может пользоваться различными духами, но чтобы они так различались в темах – такого быть не могло.

Это успокаивало. Значит, Борису нужен лишь секс. Здоровый секс со здоровой женщиной. С той, которая вся отдается мужским ласкам, чувствует и реагирует на каждое его движение, стонет и задыхается в объятиях, дрожит, изгибается в усладе и, в конце концов, теряется разум в чарующей силе оргазма. Мужчина хочет видеть женщину, которая взрывается под ним неистовым чувством удовлетворения. Он счастлив тогда, когда знает, что именно он – причина этого счастливого короткого самозабвения.

Ольга знала это. Она работает в женском журнале. Они много пишут в том числе и о сексе. Ее Борис целиком подходит под типичного мужчину. Которому важно в сексе довести женщину до оргазма.

Поэтому Ольга делает вид, что верит Борису, когда он лепечет что-то о срочной встрече по какому-то поводу в выходной день. Молчит, когда стирает его пропахшие чужими духами рубашки.

Потому что она фригидная.

Холодная селедка. Осиновое бревно. Резиновая кукла.

Ольга ненавидит себя в сексе.

Гадкая сама себе, когда пыталась раньше ласкать себя, и, конечно, ничего не получилась.

Отчаялась однажды – пошла на прием. Вместе с психологом они пыталась найти причину. Копалась в воспоминаниях. Первый секс? Не помнит точно: обычная студенческая вечеринка, алкоголь, немного больно, немного стыдно. Больше всего – противно. И все.

Они дружили с Борисом несколько лет. Именно дружили. А потом додружились до постели. Ей не было хорошо, но хотя бы не было противно. Она радовалась тому, с каким щенячьим восторгом Борис первый раз обладал ею. Радовалась, что обладание ее телом приносит радость мужчине. Любил он ее, любит сейчас? Любил. Потому что не терял надежды однажды разбудить в ней женщину. Старался неистово. Поняла по долгому времени секса, что пил виагру, или что-то подобное: наделся взять временем… Он ласкал ее руками, пальцами, языком и губами. Все места ее тела. Она вначале старалась помочь ему: вслушивалась в ощущения, пыталась забыться, вся отдаться чувству – а нечему было отдаваться! Одно чувство было – обида и виноватость. И стыд. В какие-то минуты в постели она вдруг ощущала себя застывшей механической куклой, которую этот большой и сильный мужчина пытается включить, нащупав заветную кнопочку. «Да заводись же!» – читала она в последние разы эти слова на сосредоточенном лице мужа. Казалось, он вскрикнет сейчас именно это. Потому что такое выражение она видела на его лице, когда он поворачивал раз-другой и третий ключ зажигания в автомобиле, а тот после морозной ночи не хотел просыпаться.

Это было так противно…

Ей посоветовали хорошего опытного врача. Женщина вдвое старше ее, проведя осмотр, улыбнулась, подбадривая:

– Все хорошо, милочка. Все придет со временем. Нужен только толчок. Стресс, если хотите. Это все психологическое. Роды – стресс. Или, уж простите за прямоту, сильная влюблённость. Очень сильная. Вы должны захотеть этого мужчину. Безумно захотеть. Знаете, вот я вам посоветую… Не пейте столько, сколько сможете терпеть. И тот момент, когда уже не сможете терпеть, запомните: вот такая же у вас должна быть жажда близости (заметьте, милочка – близости, а не грубого траханья) именно с этим мужчиной. Первый глоток воды и блаженство этого мига тогда будут сравнимы с тем ощущением, когда этот мужчина войдет в вас. Только второе будет во сто крат слаще и желаннее…

Ольга не знала, что значит: хотеть мужчину. Она хотела заниматься сексом. В самом начале отношений с Борисом, когда они дошли до постели, она легла, потому что этого хотел Борис. Потому что так делали все. Это поначалу казалось интересным. И поначалу она надеялась испытать уже не некий (может – выдуманный?) оргазм, а хотя бы удовольствие.

Любит ли она Бориса? Наверное. Умный. Надежный. Легкочитаемый. Уютный. Домашний. Привычный. Предсказуемый. Удобный для жизни. Рослый мужчина, с уже небольшим животиком.

Ольга поверила этой женщине-врачу. Ей нужно родить ребенка. И она родиться вместе с ним настоящей женщиной. Но было две причины, которые останавливали. Первая: денег на покупку квартиры пока не хватало. Они жили в старой однушке, подаренной ей бабушкой. Нужно еще года три – если, конечно, она будет зарабатывать не меньше, чем сейчас. Втайне от Бориса она открыла счет, треть зарплаты вносила на него ежемесячно, туда же шли разные разовые премии. Вторая причина: она не видела в Борисе отца своего ребенка. И себя она плохо представляла матерью. Маленькие дети вызывали больше раздражение своим поведением: будто специально на ее глазах начинали орать, плакать, закатывать истерики возле стеллажей в супермаркетах. Но больше беспокоил именно Борис. Она не хочет от него ребенка? Почему?

Наверное, потому, что Борис пока сам – большой ребенок. Легкоранимый и легковерный. Наивный. Неуклюжий в своих попытках обрести себя. Он очень переживает из-за того, что не может найти достойное себя занятие, которое бы приносило приличные деньги. Еще студентом «подсел» на игрушки. Первый успех окрылил, он тогда так вдохновенно рассказывал ей о возможности заработка… Спустя год с не меньшим азартом он утверждал, что можно зарабатывать на тотализаторе. И ведь действительно: первый год он угадывал и получал столько за неделю, сколько она зарабатывала за месяц, ходившая все эти дни с красными припухлыми из-за недосыпа глазами. Но потом везению Бориса пришел конец. Дважды он не угадал со ставками. А ставил он много. Впервые попросил у нее денег – именно на ставки. Продукты и прожитье за ее деньги считались у них чем-то само сабой разумеющимся.

Потом были электронные казино. С тем же везением на старте и оглушительным поражением на финише. И вот сейчас – биржи. Форекс. И вновь те же блестящие азартом глаза, россыпь непонятных слов: плечо, фьючерс… Он убеждал горячо и долго. Она отдала ему половину зарплаты – на хороший старт. Как всегда, началось с везения: курсы росли, когда Борис играл на повышении, падали – когда Борис ставил на понижение. Так длилось полгода.