Юлия Стась - «Продается оргазм…»

Она не заметила, как стала дышать чаще. Тот самый ритм, который она впервые ощутила в животе, сейчас отдавался в ее голове. Хотелось… бежать? Нет. Упасть на эту траву и смотреть в небо? Закричать-заорать? Засмеяться или заплакать? Ничего отдельно и – все вместе. Эти желания были бы ответом на то большое, что зрело, набухало в ней и готово было вот-вот взрывом выйти наружу.

«Беги, дура, отсюда!» – трезвый мозг подал робкий свой голос мыслью-приказом, и Ольга в какой-то момент чуть было не поддалась ему, но улыбнулась только сама себе: зачем убегать? Тут так непонятно, жутковато, но интересно же…

Лицо вдруг опалил жар. Невыносимо горячо стало в байке в этом затишье под палящими лучами солнца. Раздеться, снять все с себя… Расстегнула замок, медленно, чувствуя, как еле слышное дуновение ветерка ласкает кожу груди, потом решительным взмахом рук сбросила байку, оставаясь в одном бюстгальтере.

И спиной почувствовала взгляд.

Затравлено оглянулась и глаза в глаза встретилась со взглядом мужчины.

Он был… нет, не бомжом, скорее – путником, что пробирается пешком издалека. Ростом чуть выше ее, худошчавый, в джинсовой рубашке с закатанными рукавами, в стареньких джинсах. У ног его стоял большой черный рюкзак. Темные волосы, остриженные коротко, небольшая борода и усы, смуглое лицо.

Это все, что мозг, атакованный сейчас страхом и растерянностью, смог уловить. Мужчина смотрел на нее – и во взгляде она рассмотрела почти такой же страх. А потом страх исчез. И она увидела взгляд охотника, настигшего свою жертву. Ольга поняла, что этот мужчина сейчас броситься на нее.

Разум смог на короткое мгновение подчинить тело – Ольга крутнулась, чтобы побежать, но высокая трава сейчас словно схватила ее за ноги. Ольга упала – плашмя, на живот, и прохлада травы показалась необыкновенно нежной.

В тот же момент она почувствовала мужчину на себе.

Мозг кричал и требовал: вскакивай, беги, кричи, брыкайся, изворачивайся, лягайся и кусайся!

А тело не слушалось, вдруг замерев все разом, когда горячее дыхание мужчины почувствовали голые лопатки, шея.

В панике бились в голове мысли, приказывали и уговаривали, а кожа на спине затрепетала от прикосновение шершавых, чуть подрагивающих пальцев. Ягодицами Ольга ощущала возбуждение мужчины.

Руки мужчины гладили, чуть прижимая, словно мягко массируя, ее плечи. Ольга вдруг ощутила себя разрезанной на две половинки: первая выла от беспомощности и приказывала второй пытаться вскочить, спасаться, а вторая жадно ловила прикосновение мужских рук.

Мужчина одной ладонью нажал чуть сильнее на ее спину, а вторая его рука скользнула вниз, к животу Ольги. Она попыталась прижаться к земле, подчиняясь отчаянному визгу разума, но не смогла это сделать так сильно, как нужно было бы. И мужская рука поглаживала снизу ее живот, заставляя тот втягиваться и дрожать. Потом чужие пальцы коснулись пояса джинсов, Ольге удалось даже вздрогнуть, но это все, что удалось. Замок был расстегнут и рука уже стягивала джинсы, а тот самый теплый ветерок набросился на голые ягодицы, которые не могла скрыть тонкая полоска стрингов.

Потом Ольга поняла, что это не ветерок, а дыхание мужчины.

Он припадал к ягодицам, тихонечко целовал сухими обветренными губами.

Ольга была буквально парализована этими прикосновениями и поцелуями, в голове звенело и ухало в том самом еле уловимом ритме. Ей было страшно, и она ждала еще более страшного, желала его, как желает человек, шагнувший в темную комнату, пройти до противоположной стены и включить свет.

А рука мужчины была уже в нее в паху. И опять Ольга вздрогнула, но уже не в попытке вырваться – мозг, целиком задавленный лавиной чувств и ощущений, щенком повизгивал в уголке сознания.

Он стянул ей джинсы до колен, потом освободил из стрингов, все так же прижимая ей спину рукой, чуть замешкался – и его тело, неожиданно приятно-прохладное коснулось ее бедер и ягодиц, и спины. Только одно было горячим, таким горячим, что жгло ей кожу – его твердый член, скользнувший меж ягодиц.

В каком-то радостном ужасе Ольга вдруг поняла, что и нее там всё невыносимо горячо, и не просто горячо – мокро, и что она хочет, да! именно хочет сейчас вот этого самого страшного – чтобы это горячее вошло в нее.

И тело отозвалось на желание само, безо всякой команды – Ольга приподняла таз, впуская в себя мужчину.

Она закрыла глаза, видела перед собой черноту. Это случалось очень редко, но все же случалось – когда закрытыми глазами видишь черноту, различаешь ее глубину. И эта чернота вдруг начала колыхаться в такт сильным, но нежным толчкам мужчины. По черноте будто пошли волны, в их сгустках начали вспыхивать и тут же гаснуть светлые точки. Толчки мужчины стали сильнее и быстрее, волны стали гуще, точки не успевали гаснуть. Ольга вдруг поняла, что эта чернота – в ее голове, что это в ней вспыхивает и гаснет точки. Одна точка не погасла до конца, стала расти, светлая, но не яркая, бледно-голубая. Переливалась, будто мыльный пузырь, вздрагивала, оторвалась с места, начала подниматься вверх и расти еще больше. Верх и расти. И вдруг лопнула – и это отозвалось уколом короткого удовольствия, который выдавил из груди еле слышный стон.

Точки превращались в пузырьки, пузырьки росли и устремлялись вверх – голубые, белые, бирюзовые, алые – и лопались. Ольга сама не могла понять, почему она не лежит на траве, а уже опирается на колени и локти – ничего не было в свете больше, кроме этих лопающихся все чаще и чаще шариков удовольствия. Укол, еще укол, еще и еще. Она чувствовала, как накапливается в ней удовольствие от взрывов шариков – здесь, внизу черноты, как медленно оно заполняет черноту и грозится взорвать – и ничего не было важнее, чем дождаться этого взрыва. Дождаться. Только бы не остановились эти ритмичные толчки.

Ольга была уже без джинсов, без бюстгальтера, пальцы мужчины не держали, не прижимали ее спину, не стерегли ее саму – они жадно ласкали груди, чуть сжимая и оттягивая набухшие, твердые соски, гладили шею, забирались в волосы. Раз за разом горячие поцелуи покрывали ее спину.

Ольга потеряла связь с реальностью. Раз и другой она качнулась назад – навстречу мужчине, что-то робкое пискнуло в подсознании и утихло, а она уже отдавалась вся и вся шла навстречу теперь уже быстрым сладострастным толчкам, от которых шарики в голове лопались с ужасающей быстротой.

А потом шарики свились в одну пеструю ленту – и она стала взрываться, поднимаясь, раскачиваясь, и Ольга осознала, что ее поднимает тоже куда-то, несет. В этот же миг она почувствовала самый сильный толчок, мужчина обхватил ее за живот и прижал к своему паху ее ягодицы и будто попытался сам проникнуть в нее, и она в ответ втиснула себя в пах мужчины. Мужчина вздрогнул, прижался еще сильнее, она ощутила внутри себя пульсирующий член – и от него вдруг задрожало, запульсировало у нее самой – в начале влагалище, потом самый низ живота, потом весь живот, все выше, выше… И вдруг та самая летящая лента в черноте взорвалась, чернота вспыхнула никогда раньше неизведанным чувством ошеломляющего удовольствия. Дрожь прошла по всему ее телу, она не смогла сдержать долгий стон, больше похожий на крик безумия.