Аноним - Девственная любовница. Между «Жюстиной» и «Лолитой»

Минеер Фандерпунк, достопочтенный голландский книготорговец, который частенько снабжал меня старинными и любопытными трудами, прислал мне из своей утопающей в древней пыли роттердамской лавки письмо, в котором спрашивал, не буду ли я столь любезен сделать корректуру текста и проверить гранки одного сладострастного томика, который он намеревался издать тайком под названием «Азбука или Руководство девушки на пути к Знанию». Рукопись оказалась занимательной, а само задание нисколько мне не претило.

В те долгие зимние ночи я почти не отдыхал, то и дело просыпаясь и спеша к ложу моей больной возлюбленной. Она укладывалась как можно раньше, а я, расположившись в соседней комнате, читал или курил, пытаясь направить поток мыслей на отшлифовку текста этой до крайности похотливой книжки.

Помнится, в одной главе говорилось об «удовольствиях только мужчины при помощи женщины, но без её ответного участия». В одном абзаце рекомендовалось своего рода псевдосоитие – между плотно сжатыми бедрами женщины.

Я добавил: «Подобная позиция может быть предложена всем, кто имеет дело с очень юными девушками или полудевственницами… Папы, охочие до кровосмесительных связей, возьмите это на заметку». (Диалог V. Глава II.)

На уме же у меня был распутный старик и страстная притворщица из Сони.

Целых две недели я не получал от неё никаких известий, пока внезапно ей ни пришла в голову мысль послать мне письмо следующего содержания:

Лилиан – Джеки

Мой милый,

Вы, вероятно, и в самом деле решили, будто я совершенно позабыла про Вас, однако это не так. С самого момента нашего прибытия сюда погода стоит настолько замечательная, что нас все дни не бывает дома.

Сейчас маман гриппует, и я сделалась её сиделкой, так что теперь у меня появилось немного свободного времени. Она спит, и первое свое письмо я адресую Вам. Как поживает мой милый «папá»? Здоров и весел, надеюсь. Что, очень дурной тон?

Последние несколько дней я не в состоянии описать, в каких я вся нервах. Не знаю, в чем причина, разве что погода жаркая. Она оказывает на меня такое же действие, как приход весны. Если бы то же происходило с моим «папочкой», я была бы очень раздосадована, поскольку не доверяю его милосердию так, как доверяю своему, а коль скоро меня нет рядом, результаты могли бы быть пагубными.

Я захватила с собой нюхательную соль. Она стоит на моем туалетном столике, и каждое утро, одеваясь, я рассказываю ей столько всего о моем «папá». Ах, чего я ей только ни рассказываю!

До сих пор я ещё не каталась на велосипеде, однако уже успела побывать на охоте за голубями, а в прошлую пятницу ездила в Ниццу смотреть гонки. Удалось мне и в рулетку поиграть. Я проиграла, потом выиграла и в конце концов осталась при своем.

С нетерпением жду письма от Вас. Пишите по нижеследующему адресу, разумеется, Вашим вымышленным почерком: Мадемуазель Л. Арвель, отель «Жоли-Сит», Монако.

Но только я больше не хочу, чтобы Ваши письма писала или подписывала «Мэри». Я разрываю их на мелкие кусочки сразу же по прочтении ради себя и ради Вас самого, чего Вы наверняка не можете не понять.

Я переживаю за моих собачек, особенно я тоскую по Блэкамуру. Вашим лучше, ведь они Вас не покидают. Я знаю одну персону, которая бы не отказалась поменяться местами со Смайком.

Вам так же хорошо, как и мне, известно, кого я имею в виду.

Шлю Вам горячий, долгий и страстный поцелуй.

Ваша любящая

Джеки – Лилиан

Дорогая моя девочка,

Твое прелестное письмо сделало меня счастливейшим человеком. Осмеливаюсь думать, что именно на такой результат ты и рассчитывала. Мне становится удивительно приятно при мысли о том, что я владею хотя бы толикой твоего сердца, и что ты и в самом деле питаешь ко мне нежные чувства. Все остальное просто замечательно, я буквально пьянею, однако без искреннего чувства это не имеет для меня почти никакой ценности.

Признаться откровенно, я уже начал было в тебе слегка сомневаться. Тому были все причины. С 26-го ноября ты обращаешься со мной довольно странным образом. Однако я не стану омрачать своего письма укорами в твой адрес. Как только мы окажемся вдвоем, я в нескольких словах объясню тебе, что имею в виду и что, кстати, совершенно неважно сейчас, поскольку твое послание полностью развеяло мои сомнения. Ты меня поймешь, если я скажу, что ты недостаточно «деловая». Даже в любви ты должна постараться осознать, какие мучительные мысли одолевают нас, когда мы ожидаем столь редких весточек от той, которая как-то призналась: «Я люблю вас!».

С тебя причиталось хоть одно нежное словечко, торопливо записанная мысль о чем-нибудь приятном, телеграмма – что угодно, чтобы только помочь запастись терпением тому, кто томился ожиданием в такой дали от тебя, моя милая.

Как же ты могла забыть про все эти мелочи, которые, несмотря ни на что, так важны в нашей жизни! Ты написала мне накануне отъезда, пообещав сообщить свой адрес на Юге. Телеграф молчал. По этой причине я был не в состоянии послать г-ну Арвелю его газеты и журналы. Скажи ему, что ты наконец-то это сделала и что я оправлю ему посылку в следующее воскресенье.

Моя прекрасная Лили, у твоего «папá» был острый приступ гриппа, недолгий, но не слишком приятный, так что в настоящий момент я хуже некуда. Я ослаб, возбудился и поглупел. Я тряпка, выжатый лимон, взгляд мой лишен какого бы то ни было выражения, когда я вижу, как пылают передо мной все без исключения диваны на свете.

Я рад, что ты в добром здравии и развлекаешься. Будь хорошей девочкой и не позволяй себя обманывать.

Я часто думаю о тебе. С тех пор, как мы… я думаю о тебе все время и очень надеюсь, что ты напишешь мне обо всех тех пустяках, которые рассказываешь бутылке с нюхательной солью.

Вероятно, мысли, мелькающие в твоей маленькой головке, сродни тем, которые посещают меня, когда я вспоминаю мою дочку. Знаешь ли ты, дитя мое, как много всяких приятностей мы можем испробовать вместе? Ты даже представить себе не можешь.

Но у нас ещё будет время обсудить это, когда ты вернешься. Удачи тебе в игре! Ты ведь знаешь избитую поговорку: «Кто несчастлив в игре, счастлив в любви!». Постарайся обмануть молву, изведав счастье в обеих. Я позабочусь о моей части контракта. Таково мое пожелание.

Если получишь плохие новости о собаках – особенно о Блэкамуре – срочно вышли мне телеграмму, и я отправлюсь в Сони. Их нужно окружать максимальной заботой, как и моих. Это серьезно.

Мои псы в хорошей форме. Смайк дважды в этом месяце дрался с большими дворнягами и был покусан.