Николаев Сергей - Деревенская любовь

Дмитрий Шитов, красивый парень, вернувшийся недавно со службы в Советской Армии, сидел на лавочке возле своего дома. Служил он в морфлоте, поэтому на нём была летняя, безрукавая тельняшка. Деревенский пейзаж, знакомый с детства, навевал на него тоску. Старые деревянные дома, окружённые садами, давно пустовали, в них уже никто не жил. Деревня Дубово, состоящая из пятнадцати домов, была вымирающей, все парни и девушки старались уехать в город, но ему не хотелось отсюда уезжать, было жалко покидать свою малую Родину. Ещё десять лет назад здесь кипела жизнь, двенадцать человек детей из этой деревни, ходили в Мошковскую школу, на центральную усадьбу совхоза «Возрождение». Теперь в Дубове остались пять пожилых женщин, включая его мать. Она в настоящий момент находилась на работе и должна уже вернуться назад. Дима недавно (в десять часов утра) проснулся и, сидя на лавочке, дожидался её. Где-то под карнизом дома чирикали воробьи, и затем, по очереди они стали перелетать на электрический провод, протянутый от столба к дому. Он поднял голову и, со скучающим выражением на лице, наблюдал за птичками.

Вскоре пришла мама, Нина Петровна. Она трудилась на телятнике, расположенном за километр отсюда.

– Ну, что, проснулся? – спросила она сына. – Когда хочешь на работу устраиваться?

– Ой, мам, я ещё не отдохнул. Только две недели прошло, как я приехал из армии домой. Дай ещё погощу у тебя хотя бы месяц.

Мать ничего не сказала и ушла в дом. Прошло полчаса и она, выглянув в окно, позвала сына завтракать. Дом у Шитовых был, как и большинство деревенских домов, бревенчатый, в три окна с фасада. С боку к дому была пристройка с крыльцом, а сзади находился двор для скотины. Мать держала корову, телёнка и куриц.

Войдя через крыльцо в дом, Дима увидел на столе кипящий самовар и большую сковороду с жареной картошкой. Рядом стояла тарелка с творогом, тарелка с куриными яйцами и кринка с молоком. Ему мать положила картошку из сковороды в тарелку и подала вилку.

– Давай, сынок, кушай, а потом мы поговорим, – сказала она, и налила себе в гранёный стакан кипяток из самовара, а из фарфорового чайника подкрасила его чаем. В картошке Дима обнаружил грибы и спросил:

– Когда ты успела грибов набрать?

– Пока шла с телятника домой, в березняке нашла, штук десять подберёзовиков.

Пятнадцать лет назад Нина Петровна работала учительницей в начальной школе, а потом школу закрыли, когда учеников стало совсем мало, и ей пришлось работать в совхозе телятницей. Её мать тоже была учительницей, а дед Нины Петровны до революции являлся купцом. В селе Яковлевское до сих пор стоит его бывший магазин. Несмотря на нынешнее своё положение, она считалась в деревне интеллигенцией, и все местные жители по старой привычке величали её по имени и отчеству, Ниной Петровной.

Закончив завтракать, она обратилась к сыну:

– Ты всё где-то пропадаешь, а я занята своими делами и ещё не успела, как следует поговорить с тобой. У тебя какие планы на будущее? Ты до армии мечтал стать учителем, а сейчас говоришь, что будешь устраиваться на работу?

– Да, мама, отец советует мне окончить курсы трактористов и работать вместе с ним в нашем совхозе. Трактористы хорошо зарабатывают.

– Не в деньгах счастье, Дима. Я хочу, чтобы ты стал образованным человеком и жил в городе. Вот твоя старшая сестра Ира учится в пединституте. Сейчас она на каникулах и вместе с другими студентами работает в стройотряде. Не обязательно тебе быть учителем, выбирай любую профессию. А к своему отцу больше не ходи и не слушай его. Он бросил нас, поступил, как предатель. Если ещё раз пойдёшь к нему, то я очень на тебя обижусь.

Сын не сразу ответил и сидел, насупившись. Помолчав немного, он сказал:

– Но я не к отцу хожу, а к его приёмной дочке Людмиле. Она мне нравится, и я хочу на ней жениться.

– Ты ещё совсем не погулял, – возразила мать, – ранние браки заканчиваются разводами. Людмилу я хорошо знаю, она не красавица, полная и груба на язык. И, к тому же, она тебя старше на три года. А мужчинам нравятся девушки моложе.

Мысленно, про себя, Дима подумал: «Людка обещала, что переспит со мной. Мне больше ничего и не надо. А другие девчонки недотроги». Но вслух он сказал маме иное:

– Хорошо, мама, я с тобой согласен. Ты мне не дашь немного денег, а то я ребятам задолжал?

– Нет, не дам тебе денег. Опять придёшь домой выпивши. Я не хочу, чтобы ты спивался, как твой отец. И никуда сегодня не ходи. Надо баню нашу подремонтировать и вообще работы в доме много. Я одна с хозяйством не справляюсь, последнее время поясница стала болеть.

Нина Петровна была властной женщиной. До службы сына в армии она много поработала над его воспитанием и добилась от него беспрекословного повиновения. Однако теперь, вернувшись из армии, он заметно изменился и попал под влияние отца и Людмилы. И это мать настораживало. От «добрых людей» она знала, обо всех похождениях сына и с кем он общался. В деревне все люди на виду, и шила в мешке не утаишь.

Услышав отказ матери, дать ему денег, Дима изменился в лице. Он понял, что опять попал под её строгий контроль. Ему не нравилась такая ситуация, хотелось иметь близость с любой девушкой, но на его горизонте была только Людмила. В чистую и настоящую любовь он не верил и считал, что о настоящей любви пишут только в книгах и показывают в кино. В жизни такой любви не бывает. Такие рассуждения он слышал в армии от сослуживцев и видел с детства плохие отношения между своими родителями.

Закончив разговор, мать повела сына ремонтировать баню, которую раньше построил отец. Рубероид на крыше прохудился, и они вместе стали крышу перекрывать. Он подставил лестницу и полез наверх, а мать её придерживала и подавала ему рубероид гвозди, молоток и всё необходимое. Так, вдвоём они проработали почти весь день. Она брала его с собой даже на работу в телятник, чтобы он был у неё на виду. Сыну она специально сказала, что у неё болит поясница и вообще жаловалась на своё плохое самочувствие.

В предыдущие дни Дима приходил домой с гулянки поздно. На этот раз Нина Петровна заставила его лечь раньше, чтобы завтра взять его с собой на работу. Ночью ему приснилось, как они с Людмилой целовались, и затем случилось то, о чём он мечтал. Во сне этот процесс выглядел несколько не реально, поскольку Дима был девственником и никогда не видел полностью обнажённых женщин. Во время сна у него произошло произвольное извержение спермы, и он сразу проснулся. В трусах было мокро и липко. Неприятно и стыдно было сообщить об этом матери. Но оставаться в сырых трусах он не мог.

Услышав от сына такое сообщение, Нина Петровна с озабоченным видом сказала: «Тебе Дима надо обратиться к врачу, это не нормально». И выдала ему другие чистые трусы. Но Дима успокоил её: