Олег Данилов - Беру грех на себя. Невыдуманные истории для взрослых

От вопроса, с кем они играли, я уклонился и сказал, что это обычный студент лучшего ВУЗа страны и даже Европы, что таких студентов в университете много.

03.08.13

В лихие девяностые в организации, где я тогда работал, возникла проблема, которую могло разрешить экономико-финансовое подразделение Газпрома. Решение проблемы с обращением в это подразделение руководство поручило мне.

В те годы принято было дарить подарки влиятельным людям даже при первой встрече. Один из руководителей нашей организации посоветовал мне намекнуть лицу, которое согласилось принять меня в Газпроме, что мы в долгу не останемся.

Я не святой, но никогда в жизни не только не давал и не брал взяток, но даже подношений не практиковал. Ещё раз отмечу, что я не святой, просто моим кредо всегда было решение того или иного вопроса с помощью главного оружия человека – интеллекта. И это практически всегда мне помогало.

Но на этот раз я изменил самому себе. Решил, что, учитывая сложившуюся практику общения с крупными деятелями в настоящее время, в дополнение к интеллекту есть смысл чем-то поразить начальника, с которым условились об аудиенции.

В те времена я активно занимался садом и огородом. На зиму, например, заготавливал малину. Прокрутив с сахаром, я раскладывал её по литровым и трехлитровым банкам, закрывая металлическими и пластмассовыми крышками. Я подумал, а почему не подарить одну такую трехлитровую баночку начальнику? Следуя высказыванию К. Маркса («Капитал», том I), что продукт труда, не предназначенный на продажу, не имеет стоимости, а имеет исключительно потребительскую стоимость, я рассуждал следующим образом: если моё варенье не имеет стоимости, значит, это не взятка, значит, я не нарушу закон.

Вместе с трехлитровой банкой зажелезившей малиновой закрутки я захватил и литровую банку, но закрытую уже пластмассовой крышкой. От этой банки исходил аромат летнего сада.

На встречу я приехал заранее. Выписал пропуск и вскоре оказался в приёмной. В комнате перед кабинетом работали три милых девушки. Им сразу бросилась в глаза моя синтетическая авоська, судя по виду весьма тяжёлая.

Посидев некоторое время в режиме глубокого молчания, одна из сотрудниц, видимо, почувствовав аромат, исходящий от сумки, вежливо-шутливо спросила: «А в авоське у вас взятка?» Я сказал, что это не взятка, а прокрученная ремонтантная малина из моего собственного сада. Достал трехлитровую банку и показал девушкам. У них заблестели глаза. Я стал читать им лекцию о «Капитале» Маркса. Они меня внимательно слушали, глаза у них заблестели ещё больше, тогда я им посочувствовал: «Вижу, что содержимое банки вам очень понравилось». Они согласились, но сказали, что им от этого не легче. Тогда я выразил надежду, что шеф с ними поделится.

Одна из девушек, наиболее смелая, сказала, что, если жена шефа узнает, что он угостил их «ее» вареньем, то убьет его.

Я улыбнулся, вытащил литровую банку малины, открыл её и бархатным голосом произнёс: «Я предусмотрел такой поворот в развитии событий и захватил для вас вот эту прелесть». Поставил банку на стол самой смелой помощнице.

Девушки теперь были моими полными союзницами, а после встречи с их руководителем проблема, может, с их помощью, а может, только с помощью его супруги была благополучно решена.

11.01.14

Когда я был ребенком, хорошим подспорьем для нашей семьи был огород, там мы выращивали картошку. В уборочную пору, в сентябре, с тремя-четырьмя друзьями, которым было по 11–12 лет, мы вместе убирали картофель поочередно у каждого. Разумеется, картошку копали и старшие, а также братья и сестры.

Работа на нашем огороде проходила в таком порядке. Моя мама вместе с тремя моими друзьями копала. Я на велосипеде вез картошку до сарая с погребом, находящегося в полутора километрах от огорода. Моя сестра принимала и раскладывала картошку просушиться, потом опускала в погреб.

Как я перевозил картофель? Мать высыпала в мешок четыре ведра картошки, завязывала его бинтом (она работала в местной больнице). Примерно поровну делила завязанный мешок и укладывала его на раму «взрослого» велосипеда, по два ведра с каждой стороны. Я, держась за руль, транспортировал груз.

Особенно хорошо было возвращаться на пустом велосипеде. Тут и отдохнешь, и подучишься кататься. Но бывали и неприятности. По дороге с мешком через раму наскочишь на кочку, бинт разорвется, и картошка сыплется из мешка. Весь потный с наворачивающимися на глаза слезами соберешь клубни, дождешься какого-нибудь прохожего, попросишь помощи определить мешок на место, поблагодаришь и едешь дальше.

В один из таких уборочных дней сидим на огороде, перекусываем, а мать и говорит мне: «Очень мне хочется, чтобы ты стал нейрохирургом». «Почему?» – спрашиваю. «Я наблюдаю: после тяжелого физического труда у мальчиков, твоих друзей, трясутся руки, когда их вытянуть, а у тебя не трясутся, значит, ты будешь хорошо делать операции, умело обходить нервные волокна скальпелем», – пояснила мама.

В нашем роду много медицинских работников, но, несмотря на желание мамы, я не стал хирургом. Руки по-прежнему твердые, не трясутся. Может, все-таки заняться медициной?

11.01.14

Шахидское лицо в окне

Случилось так, что я был вынужден возвратиться в квартиру, где был прописан, или, как сейчас говорят, зарегистрирован. Мне там принадлежала небольшая комната, вторую занимала моя бывшая жена со своей дочерью от другого брака. Но они, оказывается, там не жили, о чем я тогда не знал, а сдавали торговцам из Таджикистана, которым было очень удобно ночевать в этой квартире и даже складировать товар, так как расположена она недалеко от Черкизовского рынка (Черкизона), ныне несуществующего. Но обо всем этом я узнал позже.

Мне надо было где-то жить, и умные люди посоветовали жить там, где зарегистрирован. «Там, – добавляли они, – тебя никто не обидит». Приехав туда, попробовал открыть дверь своим ключом, но ничего не получилось, так как во входную дверь был врезан новый замок. Настойчиво стучал – безрезультатно. Тогда я пошёл во двор, благо квартира на первом этаже. Все три окна были задрапированы могучими занавесками. Постучал в одно окно – тишина, в другое – тишина. Тогда я на правах хозяина стал барабанить в третье. Надо сказать, что я, как это бывало раньше, мог бы проникнуть в квартиру через окно, но окна были закрыты весьма солидными металлическими решётками. Я продолжал барабанить в окно большой комнаты.

Вдруг занавеска дернулась, и в образовавшейся щели появилась восточная очень крупная женщина с полностью закрытым лицом. «Неужели шахидка?» – подумал я, но собрался с духом и спросил, почему не открывает. Она ответила, что у неё нет ключа.