Лана Мейер - Похититель душ 2

Мое время еще не настало.

Рожденный во льдах, я покидал этот мир в огне.

И возродился снова в холодных землях Креона.

«Ты умрешь, Кэлон. Твое тело сожгут, и даже Сах будет не в силах возродить тебя.»

Ты ошиблась, моя белокурая огненная девочка.

Я открыл глаза после долгих лун полного забвения, чувствуя, как в моих венах пульсирует жизнь и невероятная сила, в разы превышающая ту, что я с таким трудом сдерживал ранее. Это было мощное и в то же время тяжелое ощущение. Раны и ожоги исчезли с моего тела, словно я обрел новую кожу взамен старой. И даже следы ладоней Мандисы, мои любимые метки, не позволяющие забыть о ней, стёрлись, словно их никогда не было, словно вся моя прежняя жизнь была частью длительного сновидения.

Я очнулся в Креоне, в замке из черного камня, воздвигнутом на месте пещеры, в которой появился на свет. Величественном сооружении, являющимся редким и неповторимым произведением искусства, возвышающимся над секторами, разделёнными оледеневшими руслами рек.

Зеркальный двойник Элиоса. Семь Пересечений Креона, возглавляемые черными жрецами и магами.

Одна единственная мысль не давала мне покоя, пока я заново учился двигаться, ходить, говорить и контролировать циркулирующую внутри моего тела энергию – как мне удалось выжить и вернуться в Креон в прежнем облике? После ударов кнута, языков пламени, и ядовитой слюны дагона, поглотившего мое тело?

– Ты все узнаешь, когда будешь готов, – ответил Радон, хранитель врат Креона и мой отец, когда я смог задать свой вопрос вслух. Темный жрец, переживший всех Правителей Минтаки и ее крушение, он вместе со мной создал на оледенелых землях чёрный мир Креона, и никогда еще не покидал стен дворца, делая исключения только для посещения храма Риада, главного сакрального символа господства Саха в этих землях.

С каждым новым днем я чувствовал, как растёт моя сила, как прежняя темная сущность наполняет меня чёрной энергией ярости, проявляясь вспышками неконтролируемого гнева. Радон наблюдал за происходящими со мной изменениями с присущим ему отрешенным равнодушием, и по-прежнему хранил молчание, когда я задавал ему вопросы, которые могли бы приоткрыть завесу тайны и объяснить, что со мной происходит.

– Если Сах вернул меня к жизни в прежнем теле, то почему я больше не слышу его голос? – спрашивал я, тщетно пытаясь открыть сознание и почувствовать влияние темного Бога.

– Ты еще не готов, – раз за разом упрямо повторял Радон, приводя меня в еще большую ярость.

Используя портал, я многократно перемещался в храм Риада, где прежде связь с Сахом и ментальное слияние с ним ощущались намного сильнее, чем в других местах. Но стоило мне подняться на последнюю ступень, я понимал, что лишился благословения темного божества, утратил связь с ним. И даже находясь в сакральном месте, я не слышал его голос. Закутанные с головы до ног в белые одежды Ариды ( служительницы Саха), расступались передо мной, склоняя свои головы и опускаясь на колени, когда я подходил к алтарю, всматриваясь в застывшие черты Черной статуи Саха, пытаясь призвать его к ответу.

Но Бог молчал.

Вторая мысль, которая посетила меня после пробуждения, принадлежала огненной рие, которая стала причиной моей казни. Я не забыл данного ей обещания.

«Моя смерть ничего не изменит. И если я и сгорю заживо, то только от твоей руки, и ты это прекрасно знаешь. Начинай считать дни, Иса. До моего возвращения.»

И я собирался его исполнить. Война не закончена, раз я жив. Я вернусь в Элиос победителем и заберу ту, что принадлежит мне.

«Запомни свое будущее, Иса. Мое наказание будет долгим и мучительным, принцесса. Я обещал. За одно прикосновение к другому, ты заплатишь часами агонии. И она не всегда будет сладкой…»

Но, когда я поделился своими планами с Радоном, он сначала молчаливо выслушал меня, а потом окинул тяжелым пронзительным взглядом:

– Время настало, закончи начатое. Исполни клятву, данную своему Богу, – грозным непоколебимым тоном произнес Радон. – Не пытайся одурачить меня, Кэлон. Твоя истинная цель сейчас не Элиос, а огненная жрица. Забудь о ней. Ты знаешь, что у нее только один путь. Присоединиться к Аридам Саха или открыть нам местонахождение утерянного Асписа.

– Это не тебе решать, Радон! – громогласно произношу я, от захлестнувшей меня ярости, не узнавая собственный голос. Вибрирующая энергия заполняет мое тело, и, вытянув перед собой руки, я с недоумением смотрю, как движущиеся под кожей магические руны древних заклинаний постепенно сливаются, и тьма, не умещаясь внутри физической оболочки, черной дымкой просачивается через поры. Однажды я видел, как сияла светом Элейн, а сейчас точно также сиял я… но тьмой.

– Что происходит? – спрашиваю я, и мой голос оглушительным эхом отдается от стен зала… зала с Истинными Вратами Креона.

– Посмотри, Кэлон, – Радон встает за моей спиной и кладёт руку на мое плечо, разворачивая лицом к Седьмому Порталу. В отражении, как зеркале, я вижу высокого широкоплечего мужчину с пронзительным взглядом и черными волосами, собранными на затылке. Я прежде никогда не замечал между нами сходства, но сейчас оно бросалось в глаза. Радон не был похож на себя. Я не мог понять почему, но эта мысль наполнила меня тревогой и неприятием.

– Узри истинной лицо огненной рии, ради которой ты едва не лишился жизни, – произносит Радон. – И, как только твое сердце освободится от единственной слабости, ты будешь готов узнать всю правду о себе и своем предназначении.

Портал начинает тускло мелькать, стирая наши отражения, и постепенно размытые тени приобретают очертания, прорисовывая контуры и образы, показывая мне то, к чему я не был готов.

Я без труда узнаю одну из спален Миноры, в которой мне не раз довелось побывать лично. Шикарная помпезная обстановка, громоздкая кровать с балдахином в центре, пестрый диван напротив окна, из которого открывается вид на живописный сад, стол, заставленный изысканными блюдами. Обитель черной жрицы обманчиво прекрасна, ее белокаменный дворец поражает изяществом линий и красотой архитектуры, собрав в себе все лучшее, что способен предложить этот мир. Ее сложно упрекнуть в дурном вкусе. Зло не всегда уродливо и отвратительно, как и доброта не всегда изыскана и красива. Тьма всегда тянется к свету – это неискоренимый инстинкт. Разве не поэтому я выбрал Мандису? Минора хотела бы занять главное место в моем сердце, но разве интересно любить ту, что является отражением тебя самого? Разгаданной тайной? Запрет, противоположность, недосягаемость – вот, что влечет любого мужчину. Нам нравится сражаться за объект вожделения, и процесс завоевания намного интереснее, если противостояние предстоит с самим собой. И понимание этого не смогло обезопасить меня от тяжких последствий моей единственной слабости.