Татьяна Пекур - Найди меня под цветущей сакурой! Лола-2

Теперь Ильяс и Арджун, как их наставники, вынуждены ехать с ними в Киото и представить свою «школу»!

– А я с кем останусь?! – я понимаю, что вы все со мной, сколько бы миль нас не разделяло, но это совсем не то, что ощущать вашу близость каждый день!

– Прости! Но ты ведь не хочешь, чтобы мы подвели ребят? – серьёзно спросил Арджун, обнимая меня и плавя медовой сладостью очей.

Я вздохнула печально и уверила, что не хочу, конечно. Вопросы чести я считаю первоочередными, как бы там ни было. Приятно согрело изнутри уважение моих мужчин: я как жена была сговорчива и неконфликтна. Оба уверили меня, что я чудо. Это вы чуда! Оба! Мои…

– Когда вы уедете?

– Послезавтра.

– Не дуйся… – улыбка Ильяса выбила из меня дух, – Или дуйся… Сегодня ночью ты снова будешь в моих руках… Твои крики и стоны так заводят…

Нескоро ещё мы дошли до родителей. К обеду где-то. Мама с главой после рассказа Джуна переглянулись как-то виновато, наводя меня на нехорошие подозрения.

– Что? – не выдержала я.

– Мы… – начала было мама, потом смутилась, подхватила с пола Алилу, поцеловала её в лобик, погладила косички, поправив на них алые бантики. Я всё ждала и ждала, показывая, что не слезу, пока не вызнаю все подробности. А то вздумали вдруг от меня какие-то секреты заводить!

– Моя якшауни хочет сказать тебе, дочь, что мы планируем отбыть на Источники в субботу! – огорошил меня Соломон Санай. И тем, что дочерью назвал, и тем, что суббота была аккурат послезавтра!

– Я останусь совсем одна? Только я, дети и младшие?

– Милая! – огорчилась мама. Я тут же устыдилась своего эгоизма. Они с главой помолвлены уже три года, но жениться пока не хотели, чтобы не беспокоить нас, ведь на такое событие съедутся множественные гости из разных краёв света.

– Прости… Так на сколько вы…

– На неделю, милая. Мы будем на связи, ты не беспокойся! Я понимаю, что ты не оставалась одна уже много лет, и теперь тебе не по себе, – мама пересела с Алилой ко мне. Я обняла их обоих, поцеловала маму в щёку, дочку в беленькую шейку. Она засмеялась от щекотки и завертелась. Моя прелесть…

Арджун и Ильяс тоже едут на неделю в другой город, другую префектуру, то есть округ. Никишима – сан уверил, что присмотрит за домом и мной тоже. Ну да, присмотрит как же! Он сам уже засыпает где ни попадя! Приходится укрывать его пледом то на диване, то на татами в комнате для гостей. Нет, он ещё бодр и полон сил, ведь наши божественные эманации с сыном позволяют людям рядом с нами долго быть молодыми, здоровыми, но он сам несколько расслабился. Как он сказал, что раньше он то мёл двор, то ходил в Юни, чтобы помолиться у святилища Инари. Теперь же молиться можно было непосредственно дома, у алтаря в своей комнате, а двор сам собою очищался от листьев ежедневно.

– Хорошо! – мужественно загнала я своё беспокойство куда подальше, улыбнулась ободряюще всей своей семье, – Я жду от вас сувениры и угощение!

В Японии все привозят друг другу именно кулинарные подарки. Это могут быть и кондитерские изделия, и мороженное со вкусом васаби, это может быть необычный соус. Разумеется, мои близкие привезут шоколад, ведь я его люблю. Дети получат каких – нибудь зверят, будут долго ими сражаться, а потом расплавят просто в воздухе и слепят что-то знакомое – Марки, например. Однажды они сделали его скульптуру в саду. Так Никишима – сан долго гладил голубой лёд, замаскированный под живого любимца, потом только Амрит сжалился и сказал правду. Посмеялись тогда все.

Суббота наступила внезапно. Как ни цеплялась я за руки любимых, как не висела на их могучих шеях, не желая отпускать от себя, но потухшие глаза учеников, понимающих, что моя воля может сломить сопротивление учителей, отрезвили и заставили собрать своё достоинство в кучку. Я выпрямилась, вскинула подбородок, сжала губы сурово. Потом у меня дрогнул уголок губ – оба гандхарва уверили мысленно, что такой я их вообще невероятно возбуждаю.

– Лёгкой дороги, мои дорогие!

Ученики подпрыгнули и шмыгнули по машинам, обрадовавшись, что на этих соревнованиях им таки быть. Арджун бряцал железками в багажнике, Ильяс приматывал шесты на крышу. А мама с якшасом виновато прошмыгнули к серебристой машине главы. Я закатила глаза к небу. Неужели я так их пугаю? Амрит коснулся моей руки, я с улыбкой взяла его ладошку в свою. Ты всегда меня понимаешь, правда, милый?

– Да, я знаю, что ты рада за них. И тебе стыдно за то, что они так боятся твоего гнева.

– Амри… – выдохнула я и погладила его кудри. Густые, мягкие, антрацитово-черные. Наверное, если бы у меня и Энки был сын, то у него тоже такие же были бы. Тьфу ты! Не накликать бы…

Дверцы машин захлопнулись, последние гудки нам, и они скрылись за холмами.

– Скоро ты перестанешь грустить! – лукаво улыбался мой маленький бог. Я выгнула бровь, показывая, что вся внимание, – Папы…

– А вот и мы! – выдохнул мне в шею наглый синий любитель спящих дев!!!!!!

– Ты такая грустная, моя звёздочка! Хочешь, мы сделаем тебя счастливой? – мурлыкал мартовским котом Вишну на другое ухо. Я покраснела от злости, рванула руку у Шивы, чтобы треснуть наглую синюю морду, но наткнулась на взгляд Амри, полный страдания. Он хотел, чтобы его отец, то есть отцы, жили мирно с его мамой. Только ради тебя, милый!

– Вы оставили миры, чтобы скрасить моё одиночество? – собрав всё своё терпение, я ответила абсолютно спокойно. Жадные губы и руки на своём теле я будто не замечала вовсе.

– Амри нам сказал, что ты волнуешься…

Амри, значит. Сын получил полный осуждения взгляд, но понял, что я уже не сержусь, подлетел к моему лицу, расцеловал в щёки и со счастливым смехом убежал в дом.

– Мы ненадолго, – уверил меня Шива, – Мы хотели бы остаться на пару месяцев…

– Ощутить твоё тепло… – выдохнул в мои губы Вишну, ласково и как-то несмело коснулся своими устами моих.

– Но для этого мы вынуждены взять силу сына. Поэтому уйдём завтра на рассвете.

Счастье теперь такое полное! Кажется, я их огорчила таким отношением. Но они меня также огорчают! Мы прошли в дом, боги обласкали моих детей, удивляясь тому, какие они ладные, красивые и талантливые. «Славно потрудились!» – сказали они, а потом рассмеялись, глядя на мои широко распахнутые глаза.

– Мы дали вам силу, помнишь? – конечно, я помню! Восстановив моё здоровье после рождения Амри, оба ненасытно любили меня пару часов, то возводя в ранг богини, то опуская едва не дворовой девки. Мои стоны, крики, моя злая страсть и обида на них жгли нас троих в медленном огне.

– Помню… Спасибо! – всё же поблагодарила я. Радость моих мужей стоила всего, что пришлось пройти на пути к нашему счастью.

– Скоро ты будешь ещё больше благодарна нам, сладость моя…