Николай Мокров - Изделие двадцать два

Вышедший из аппарата рабочий сказал: «У нас люди пропали».

– А! – воскликнул Яков Ефимович. – Они попали в комнату голографий. Сейчас объект делает из них бифштекс. Анимация плюс реквизит. Защищается. Поднимитесь. Во втором коридоре с правой стороны. Опять же справа, Вы увидите электрощит. Выключите все автоматы. Кроме первого – общего, и третьего. Затем пройдите до упора, по коридору, и просто откройте дверь перед собой.

Рабочий так и сделал. Перед Сергеем и его товарищами сначала исчез лес. Затем небо. Они очутились в тёмной комнате, с жёлтой, тускло горящей лампочкой. Все были измазаны песком и облиты водой. В центре комнаты стояли ящики и валялись бутылки из-под пива. Капала вода неизвестно откуда. Внезапно, в одной из стен открылась дверь. Рабочий не успел осмотреть комнату, как его тут же сбили с ног выбегающие.

Александр и Яков Ефимович с философским спокойствием смотрели на выбегающих людей из объекта. Все что-то бессвязно кричали, размахивали руками, их лица были наполнены ужасом. Причём двое из них были абсолютно голыми.

– Вы аккумуляторы отключили? – строго спросил их Александр.

– Какие аккумуляторы??? Вы знаете, что там творится???

Перекрикивая друг друга начали рассказывать о том, что с ними случилось.

– Меня не интересует, что вам там почудилось. Я спрашиваю – вы аккумуляторы сняли?

– Да, я успел, – ответил старый рабочий.

– А, эти двое, почему голые? Прикройте их чем-нибудь.

Народ рассмеялся и расслабился. Каждый старался отпустить шутку в их сторону.

– Почему от вас всех так пивом несёт? Быстро все по своим рабочим местам!

Стали расходиться, по дороге рассказывая друг другу о ужасах увиденного.

– Ну что ж, приступим дальше? Яков Ефимович.

– Приступим.

– Интересно Вас послушать, Яков Ефимович. Но, это всё так отвлечённо. Вы лучше бы приземлённое что-либо рассказали. Про зарплату, например. А то уже не только рабочие задёргались. Мне нечего сказать своей семье.

– Приземлённое? Про зарплату? А её больше не будет. Раньше завод был сильный и тянул всех. Теперь он сам нуждается в помощи. Министерство, в связи с новыми веяниями, даёт предписание работать только с коммерческими банками. Даёт списки этих банков. Банки, по странному совпадению, то лопнут, то денег не отдают. Или вот последний случай. Уволившаяся главбух договорилась с банком о своём интересе. И поддержала их грабительский процент. На взятый кредит платили зарплату. Никто же не знал. А когда пришло время отдавать кредит все схватились за голову, увидев цифры. Чуть голыми по миру не пошли. Валюту, которую мы зарабатываем, министерство всю забирает себе. А нам переводит по-своему, особому курсу в рубли. Становится не выгодно работать на экспорт. Закупаем мы всё не напрямую у поставщиков. А у собственного министерства втридорога. Так что, обложили завод со всех сторон. Скоро свалят на боковую.

– Спасибо. Успокоили.

– Здравствуй ещё раз, Николай Петрович! Как там у тебя дела? Говори.

– Не смог больше сдержать американцев, уехали.

– Пусть приезжают, ничего тут не попишешь, раз так получилось.

– Куда приезжают? Они в аэропорт поехали!

– Как в аэропорт? Почему?

– Долго рассказывать, Пётр Васильевич. Они прибыли. Всё чин – чинарём, как положено. Три наших либерала. Один из них видный. И американцы.

– Почему ты решил, что он видный?

– А как же! Первым делом побежал искать, не осталось ли у нас Советской символики. Чтобы американцев морально не травмировать. Нашёл нарушения. Тут у нас плакат, сделанный из дерева, висел. На нём была голова Ленина, от неё шли лучи солнца. Голову то мы сняли. Поставили вместо неё солнышко. Так он и это солнце велел выдрать с лучами вместе. Слишком узнаваемо. Чтобы следа не осталось от старой власти. В столовой ему не понравился плакат «Берегите хлеб!» Заставил поварих залезть на стулья и снять его. Говорит, что при рыночной экономике это не актуально.

– Да, не легко вам там всем, досталось по первое число.

– Стол мы накрыли, таких не в каждом ресторане увидишь. Всё ломилось от еды и напитков. Смотрели все на него с тоской. Но, ели и пили мало. Чтобы не скомпрометировать себя.

– Дальше, дальше то что? Ты мне суть говори.

– Я Вам суть и рассказываю. После обеда американцы начали напирать, чтобы ехать на завод. Либералы, глядя на напитки, уговаривали их отдохнуть после обеда. Видный либерал приказал всем собираться. Я повёл всех в соседнюю комнату и провёл с ними инструктаж. В соседней комнате, для каждого из них, я приготовил по комплекту костюма химической защиты и противогаз.

– Зачем весь этот цирк?

– Это не цирк! Всё серьёзно! Я им объяснил, Чернобыль знаете? Все дружно закивали головами. Так вот, в том месте завода, куда вы едете, пролилось ракетное топливо. Сейчас там, в таких же костюмах, уборщицы тряпками и швабрами интенсивно собирают это топливо в вёдра. И сливают неподалёку в выгребную яму. До одиннадцати ночи обещали убрать. Затем ещё поливной машиной пройдут. Чтобы не так сильно «фонило». Приказ директора. Торопятся, ждут вас. Поэтому, если хотите сейчас – одевайте костюмы. А заехав на территорию завода, и противогазы. Россия, сами понимаете – безалаберность.

– И как они?

– Наши с тоской смотрели на химзащиту, как будто их собирались вести на убой. Когда американцы затрясли головами, и начали кричать – «Но! Но! Но! Ирпорт!», облегчённо вздохнули. Я им ответил – «Зер гут! Шпацирен зи геен нах. Нах Ирпорт! Самолёт вас ждёт!»

– Спасибо, я подписываю приказ о передаче тебе «Соснового бора».

– Тут одна загвоздка, Пётр Васильевич.

– Что ещё?

– Наши то не поехали с ними. Куда им от такого стола? Видный либерал кричит, что его священный долг исполнить приказ сверху до конца! Сейчас бухают. Так что завтра, с утреца, к вам машина подъедет. С напитками и закуской. Вы уж прикажите, чтобы Ваш кабинет открыли.

– Я не пью, и тем более с такой мразью.

– А Вам ничего и не надо. У меня для таких дел есть человек, специалист по спаиванию гостей. Завтра к Вам зайдёт. Вы его им объявите каким-нибудь начальником цеха. Ему главное, чтобы по первой «рюмахе» проглотили. А дальше всё. Дело техники. Никто никуда из-за стола не выйдет.

– Договорились.

– Кстати, они постоянно связывались с вашим главным инженером.

– Да? Спасибо, за информацию.

В кабинет зашёл вызванный главный инженер.

– Владимир Александрович! Я Вам тут одну «нагрузочку» предлагаю. Взять на себя целиком все экспортные варианты изготовления самолётов. Всё встало. Неплатежи. Поставщики закрываются один за другим. Мне больше приходится метаться между заводами, чем сидеть в собственном кабинете. В качестве компенсации буду платить в валюте. По-моему, хорошее предложение. Мне помощник надёжный нужен. Да и Вам расти надо.