Любовь Сладкая - Палач и ведьма

– Вот так-то лучше, – потирая руки, он отошел немного назад, словно любуясь тем, что сделал. – Ух и настырная ты штучка! Что, не слишком удобно? Но – ты сама этого добилась своей болтливостью. Зато теперь ничто не помешает мне, да и тебе тоже, достичь согласия, правда же, Элейн? Ох и позабавимся мы сейчас!

Затем мужчина продолжил свои пытки. Возвратившись к тому, с чего начал, он принялся тщательно вылизывать у меня между ногами, действуя так, что я постепенно начала ощущать что-то вроде возбуждения. От его умелых ласк мои половые губки опухли и несколько капелек влаги истекли вниз.

– Сладкая какая! – слизывая их, насильник нарочито громко почмакал языком, обведя ими губы и глядя на меня снизу-вверх. – А ты точно ведьма?

Конечно же, я не могла ему ответить, ведь рот мой был занят кожаной лентой, но я попыталась при помощи мычания и кивания головой показать, как же мне больно и неприятно все это.

– Погоди, еще не то будет, – ухмыльнулся рыжебородый. – С такой конфеткой, как ты, можно забавляться вечно. А что если мне не выдавать тебя господину, а оставить для себя, как думаешь? Хотя… Ах ты, ведьма! Я понял, это твои чары так на меня действуют, что я теряю голову? Ну погоди, сейчас я тебя заставлю опомниться!

Хоть я и ничего не сделала, сорвавшись на ноги, мужчина бросился к стене, на которой висели плетки. Ухвати одну, он громко щелкнул ею в воздухе. А потом, угрожающе набычившись, двинулся ко мне.

Я поняла, что избиения не избежать, поэтому изо всех сил зажмурила глаза и сжалась в комок.

Первый удар пришелся по коленям, потом еще один – чуть повыше.

– А что если мне подвесить тебя головой вниз, – когда я приготовилась к очередному обжигающему касанию плетки, сказал рыжебородый. – Как-то не хочется портить твою кожу, она такая нежная…

Приоткрыв веки, я попыталась выразить в этом единственном взгляде всю мольбу о пощаде, все оставшиеся чувства, способные пробудить сострадание в этом чудовище, смеющим издеваться надо мной не только физически, но и морально.

– Да, так и сделаю!

Затем, ухватившись рукой за какой-то рычаг в стене, мужчина потянул его вниз. Заскрежетали ржавые цепи, и тут же мое тело поменяло свое положение, так, что руки и ноги оказались внизу, а попу я вынуждено задрала вверх.

Жгучий стыд от такой позы смешался со странным томлением, как будто бы мое тело и разум теперь были не в ладу между собой, и торжествовала похоть.

– Боже, какой вид! – воскликнул стражник. – Как же красиво открылись половинки, если бы ты только могла видеть!

За сими словами последовал хлесткий и обжигающий удар по ягодицам, заставивший меня изогнуться и задрожать.

– Ах, тебе нравится, я вижу! Как увлажнилась! Это же сущий цветок, ну как не вогнать в него свою колоду, а?

Зная, что может быть дальше и ужасаясь этому, меж тем я не смогла предотвратить сладостную пульсацию, возникшую там, куда ни разу не смотрело солнце. Это была моя сокровищница, моя тайна, мой животворящий родник, источник женской силы. И теперь ужасный монстр, грязное чудовище угрожало испить оттуда, мало того – войти всей своей грязной сущностью. Но что я могла? Связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, запертая за крепкими дверями, к тому же – внутри неприступной крепости? Оставалось выдержать пытку до конца и постараться сохранить рассудок.

Меж тем пульсация становилась нестерпимой, и я была ошарашена, уничтожена, сражена, разбита предательством своего тела. Да, по сути, я не владела им, это я была причиной того, что оказалась здесь. Вот только что теперь сожалеть? Утраченного не воротишь. Я поступила опрометчиво и глупо, и теперь должна была заплатить за это. Но что останется от меня, после всего?

– Как же трепещет твой цветок! – плетка была отброшена в сторону, и я ощутила на своих бедрах руки, крепко сжимающие, до боли. – Вот это удача так удача. Что ж, ведьма, я разорву тебя, но впредь хочу полизать. Знаешь ли, мне нравится делать такое с женщинами, а они, дуры, противятся. Но только не ты… Ты живая…

И снова я ощутила его рот у себя между ногами. Теперь язык Жако действовал настолько напористо и сильно, что мне показалось, именно им мужчина может разорвать меня – ту трепетную и нежнейшую перегородку, которая открывала врата в мой мир.

Это необычные ощущения, когда твое тело свободно открыто для обозрения, без всякой одежды, беззащитно подставлено под любые действия. А еще – перед тем унижено, избито. Ты словно рабыня, словно покорная река под ногами путника, и чтобы ни попыталась сделать, он все-таки войдет в тебя, омоет свои ноги и искупается весь, всколотив дно.

Вылизывая меня еще и еще раз, так что я уже попросту изливала из себя соки, стражник одновременно сжимал мои маленькие острые грудки, и этим тоже способствовало тому, что я таяла в его руках, как свечка.

– Такой ты мне нравишься… – когда отхлынула очередная волна экстаза, наклонившись над моим лицом, просто в ухо прошептал насильник. – И, возможно, настолько, что я отпущу тебя.

Эти слова заставили меня очнуться. Я широко распахнула глаза, стараясь поймать взгляд мужчины и понять – не врет ли он мне. И если не врет, то что?

Как могла, выдохнув, я ощутила, что из моих глаз, впервые за все это время, потекли слезы.

– Не плачь, крошка, – заметив влагу на моем лице, рыжебородый меж тем не прекратил действий, напротив, убрав руки из груди, он положил их на ягодицы, немного разведя половинки в стороны. – Сейчас случится главное, приготовься.

Сердце мое оборвалось, внутри все похолодело, так что даже кожа покрылась пупырышками, когда я ощутила, как нечто – горячее и упругое, медленно вползает в женское сокровенное, причиняя такое неудобство, что я словно окаменела. При этом я сжалась так, что это не позволило мужскому члену войти в меня.

– Как это? – взбешенно взревел насильник, что так и не смог преодолеть преграду. – У тебя что там, железные ворота?

А потом продолжил мучить мою плоть, громко дыша и постанывая от нетерпения, охватившего все его существо.

– Я не хочу тебя калечить, – наконец-то поняв, что ему не проникнуть в меня иначе, как только разве сделав надрез, рыжебородый, казалось, ощутил себя слишком озадаченным. – Такого со мной еще никогда не было! – вскричал он, бессильно тычась в меня несколько расслабленной плотью с таким самым успехом, как если бы это была моя ладонь или пятка. – Что ты сделала, ведьма? Решила одурачить меня? Так вот, если сейчас же не отдашься мне, я … я проткну тебя там раскаленным на огне прутом, поняла?!

По тону его голоса и выражению лица, я таки поняла, что мужчина способен осуществить свои угрозы, и тогда для меня действительно наступит смерть. Ибо кто способен выжить после такой пытки? Даже живя вдали от общества, я слышала о тех методах, которые иногда задействовали палачи, и среди них были даже более зверские, чем те, которыми угрожал стражник. Вот только что мне было делать, если я не могла ни ответить ему, ни сделать то, что он просил?