Фёдор Титарчук - Я дарую Вам презренье. История безымянного человека

– Нас беспокоит состояние одного нашего сотрудника, – деликатно начал собственник, не сводя взора с Него. – Пришёл он к нам прилежным мальчиком, хоть и не после института. По крайней мере таковым он нам показался. За прошедшие годы зарекомендовал себя как отличный специалист, которым может гордиться любая уважающая себя компания. Благодаря ему мы пережили тяжелейший кризис. Благодаря его аналитическим способностям нам удалось наладить продуктивные отношения с партнёрами из Юго-Восточной Азии, выйти в Европу и начать проникновение на черный континент, а так же и в Арабский мир. Но наряду с этим, сначала не явно, но с каждым годом все более активно, на поверхность стала пробиваться его вторая сущность. Я бы с казал, его второе я, которое скрыто под толстым слоем логики и рациональности. Внутренние демоны стали брать над ним верх. Мы надеялись, что его брак с прекрасной девушкой решит эту проблему и он, наконец-то, остепенится, но прожив с ней совсем немного, он… они расстались. И уже после этого его, как оказалось, стало просто не удержать. – продолжал собственник, говоря о виновнике в третьем лице.

Он, естественно, уже понимал, о чем идет речь, и кто является предметом разбирательства в достаточно широком кругу. Начальники отделов, директорат и даже несколько специалистов, среди которых, увы, была даже Катерина. Всего особей до двадцати, сидели за круглым столом, вертели ручки, комкали бумажки, но не отрывали глаз от Него, пронзенного взором собственника и, как Ему казалось, нанизанного на кол для всеобщего обозрения.

– Наша безопасность даже навела справки. Оказалось, что настоящее поведение – это не что иное, как рецидив. Я бы хотел так считать, по крайней мере. Рецидив прошлого. Рецидив того образа жизни, которого придерживался этот молодой человек и прекрасный сотрудник в лихие студенческие годы.

Увы, студенческие годы остались позади, вместе с ними и значительная часть здоровья, несбывшиеся мечты, не найденное место в жизни, а так же и несостоявшийся гений логики и математики. Рецидив?! «Нет!» – хотел ответить Он. Двойственность, а то и вообще многогранность натуры, от чего Он страдал, проявлялась всегда, сколько Он себя помнил. И то, что сейчас собственник называл рецидивом, было не что иное, как берущая верх иная сторона его натуры, в то время, когда логически-рациональная, уйдя на забастовку, оставила поле незанятым.

– Обильное употребление алкоголя, избыточность в отношениях с противоположным полом, приводы в милицию, после нескольких случаев пьяного дебоша и хулиганства, сон на рабочем месте – на все это мы до поры до времени закрывали глаза. Закрывали, пока это не стало сказываться на работе.

«А! Вон они куда…» – выдохнул Он, прогнозируя, будут ли Его воспитывать или сразу уволят. Но, похоже, пока что увольнять не собирались.

– Учитывая заслуги, отношение к делу и потенциал сотрудника, я думаю, мы должны дать второй шанс нашему коллеге, сбившемуся с пути, – продолжал собственник, буравя взором Его. – Думаю, каждый должен найти в себе силы и принять участие в его судьбе, чтобы спасти специалиста и хорошего человека, – уже перегибал собственник. От его слов присутствующие едва сдержали гримасы удивления и отвращения. Но кили их лица были устремлены на Него, то и видеть их мог только Он, потому их невербальное отторжение предложения собственника осталось откровением лишь для Него.

– В советские времена в таких случаях сотрудника брали на поруки, – усмехнулся собственник. – Я бы хотел, чтобы нечто подобное было внедрено и у нас. Как Вы считаете? – обратился он к ИчАру. Та тут же подскочила на месте, поправила худосочной ручонкой свои стекляшки на носу и произнесла слащавую до тошноты речь корпоративного деятеля, которая сводилась все к тем же посылам: команда, командный дух, плечо товарища, профессиональный рос, взаимовыручка и работа на результат ради всеобщего блага. От её речи даже собственник сморщил нос, но все же похвалил барышню и продолжил:

– Прекрасно! – молвил он. – Я рад, что мое предложение нашло ободрение среди коллектива. Потому, думаю, кураторами, давайте их назовём так, предлагаю назначить наиболее близких коллег и, я уверен, друзей заблудшей души, – собственник обвел всех присутствующих взором. Половина из них тут же втянула в плечи шеи и стала невидима. – Я думаю, лучше всего с этой задачей справятся Игорь и Карина.

Это был даже не гром среди ясного неба! Это был приговор!! Он было тут же хотел подскочить, произнести встречную речь, изобличить, вспомнить, высказать все, что за столько лет накипело, вспомнить месячные командировки, что стало одной из причин разлада в семье, а потом… а потом Он не нашёл в себе сил не только подняться и уйти, но даже обставить тот эффектной речью. В Нем просто не нашлось сил.

Игорь и Карина тоже не особо горели желанием взвалить на себя ответственность за Него. Но промолчали, закусив губы.

– Вот и прекрасно. Теперь я хотел бы, в завершение нашей встречи, услышать от виновника торжества что он думает по этому поводу и…

– Он думает… – вырвалось у Него, и тут же спохватившись, неоднозначно добавил, – Он думает, что все будет хорошо.

– Ну вот и прекрасно! – окончил совещание, которое таковым, собственно, и не было, вставая собственник. – Можете вернуться на свои рабочие места.

Ночь Он провёл прекрасно. По крайней мере такого чувства облегчения и радости по утру не испытывал уже давно.

Сон Его поглотил целиком, лишь только Он добрался до своего жилища. Вторая половина дня прошла в косых взорах сотрудников, до коих Ему не было большого дела, в периодическом, наигранно-материнском, а потому ироничном и в чем-то даже с элементами издевки завуалированной под заботу, внимании Карины. Карина появлялась у Его рабочего места с завидной регулярностью, клала руки на плечи, произносила нравоучительные речи, посмеивалась при этом, обещала сделать из Него человека и всячески уклонялась от встречных попыток прикоснуться к себе. Это для неё была игра, которая пока забавляла и суть которой она до конца ещё не осознала.

– Карина, дорогая, – просил Он, потирая глаза. – Давай поговорим завтра. Я сейчас…

– Но как же завтра, дорогой! – вскидывала она вверх свои руки отчего становилась высотою с Эйфелеву Башню (по крайней мере таковой она в тот момент казалась), удручалась и продолжала. – Обещания начать новую жизнь с завтрашнего дня – это Твоя излюбленная фраза! – напомнила она. – Ты на мне даже жениться как-то обещал. С понедельника, правда, а пока…

Он такого не припоминал, но и исключать не стал бы – мало ли чего наговоришь барышне, в состоянии алкогольного опьянения, особенно когда добиваешься от неё вполне определённых уступок.