Мирон Марусич - SenorIron. Он не был героем

– Все знают кто я такой!?

Быдло знало, послышались молчаливые кивки, покашливание в ладоши и перешёптывание.

– Я слов на ветер не бросаю.

Молчание стало оживлённее, послышались редкие затаённые реплики.

– Слушайте и не говорите, что не слышали! Я сеньор Ирон барон верхнего Ильса говорю Вам.

Я на мгновенье задумался, воля? К чему могут привести мои сегодняшние слова, впрочем, прецеденты были, и раб может стать свободным, и крестьяне иногда удостаиваются такой чести. Но масштаб….

– Мне нужны не овцы и бараны, мне нужны герои. Каждой семье – полновесный серебряный систерций, каждому после десяти лет доблестной службы – воля!

Орали они долго, да и как не орать, не часто такое услышишь. Да и как не верить барону, барон сказал – барон сделал. А кто не хочет воли? Кто? Все хотят, глупая птаха в золотой клетке и та мечтает о воли.

И дело пошло. Полезли мои смирные крестьяне на стены, ещё как полезли, неумело карабкаясь, отталкивая друг друга, стараясь забраться первыми.

– Бильвуф, отбери самых сильных и ловких, тренируй отдельно, первыми полезут.

– Рихардо, остальных в строй, разбить на пары и пусть мечи из рук до заката не выпускают.

Неплохо, сеньор Ирон неплохо, дело с мёртвой точки сдвинулось. Завтра повторим штурм, много-много раз. А там и поглядим, умеют ли крестьяне брать замки.

Смерды брать замки умели, ну, во всяком случае мой, на генеральной репетиции. Сильные мужики, привыкшие к тяжёлому труду, карабкались словно муравьи, быстро и споро на стены, а затем приседали в испуге, видя блестящую сталь клинков моей стражи.

– Мечи из ножен! Встать!

Мдя, порубят их всех, дружинники барона Годона, порубят и мясо, глумясь, мне пришлют. Бойцы конечно и у меня есть не хуже, лучше даже, но маловато их будет для захвата замка, двух….

– Бильвуф! Какие будут предложения?

– Дык, сбросить парочку со стены, а остальных выпороть, глядишь пойдёт дело.

Мдя, всё бы им сбросить да выпороть. Да и что поделать, если детство тяжёлое досталось, вместо игрушек ножи вострые, вместо родительских поцелуев, тумаки да шишки каждый день.

– Сбросить…, а воевать с кем буду. Выпороть пожалуй.

– Ирон опять старосты к тебе прут, прогнать и выпороть?

– Да!

И так дело не клеится, ещё эти надоедают со своими жалобами.

– А что хотели?

– Да сказывают, лихие людишки какие-то в лесах шалят.

– А, пустоё всё, гони.

Скоро на Годона войной идти, а тут разбойники какие забрели, совсем нюх потеряли. С замками разберусь, всех на осинах перевешаю. Стоп.

– Стоять! Старост ко мне живо!

Вот же оно, дело как раз для проверки моего воинства, под ногами лежит, только подобрать. Разбойники они не чета дружинникам баронским, как раз смердам по плечу, если я да Бильвуф сзади подгонять будем.

– Слушай меня!

Вытряс я всё из старост, сколько, где и зачем. С собой взяли сотню, не так что бы боялись, просто, что бы лихие людишки обратно к соседям не ушли. А ведь боялись раньше, когда я лично по лесам да деревням своим скакал, никого пришлых не было. Все стороной мои земли обходили, знали потому что чуть что, на кол.

Да прошли те времена, обленился синьор Ирон, да и забот прибавилось новых, вот и лезут всякие. Ничего, раньше охоту соваться отбивал и сейчас всех на осинах перевешаю.

Бливуф лично отобрал лучших из худших, если живы останутся, десятниками назначу. Дорога до дальнего леса заняла не день и не два, добрались только на третий. Много земель у сеньора Ирона, да видать не достаточно, раз армии нет, и денег всегда не хватает.

Засаду лично ставил, кольцо Бильвув с Фонфаном организовали, да Мотыль где то, как всегда, рядом мотылялся, сам по себе. Накрыли разбойничков, постарались мои смерды, да и как не стараться сам сеньор с ними, в первых рядах, атамана нашёл, за бороду ухватил и плашмя мечом по башке дал.

– Урааааа! Слава сеньору!

Прогремел нестройных хор и затерялся в кривых верхушках сосен. Возвращались весело, с песнями, праздновали недолго. Отнятое у разбойников, вопреки сложившимся правилам не делили, все понимали – мне нужнее.

– Бильвув, всё продать, где хочешь и как хочешь, у Жида ещё денег возьми (если даст), приведи мне к завтрему хотя бы полсотни наёмников.

Старый друг не подвёл, набрал ровно полсотни, треть с синяками под глазом, но все с оружием и на ногах стоят. Гундосят что-то себе под нос, но вслух говорить видно что бояться. Да и то, знал я кого посылать.

– Выступаем завтра в полночь. В начале компании берём старый замок сеньора Годона, там закрепляемся, пьём и готовимся к новому штурму. Наёмники впереди, первому поднявшемуся на стену золотой от меня лично и девку на выбор.

Вроде убедил, смерды тупо смотрят на мой рот, пытаясь понять общий смысл, а все пятьдесят наёмников глядят исподлобья, видать сильно сомневаются.

– Всё понятно? Вопросов нет?

Вопросы вероятнее всего были, но оглядев меня с Бильвуфом и двести рыл смердов, решили их не задавать. Оно и понятно, сдохнуть здесь и сейчас мало кому улыбалось, а там может и повезёт кому, опять же двадцать процентов от добычи. А замок это вам не деревня захудалая.

Вышли ночью, сбежать никому не дали, пришли засветло. Да уж, замок не деревня….

Огромен, каменные стены, пять башен, и что Годону в старом не жилось, ладно хоть ров давно осокой зарос, а потому мелко там. Команд не отдавали, десятники споро прислонили лестницы, обмотанные тряпками, к стенам.

Наёмники ещё раз хмуро глянув на стоящих за их спинами смердов, быстро и почти бесшумно стали карабкаться по стенам. Замок сладко спал, словно портовая шлюха, широко раздвинув ноги, бери – не хочу.

И мы взяли, взяли, несмотря на камни, полетевшие на голову, поздно, половина наёмников уже наверху, звенит сталь, первые крики раненых и полёт вниз головой, со стен на грешную землю.

– Брать башни! Бильвуф, очистить двор, в часовне никого не трогать.

И завертелось, понеслось. Наёмники честно отрабатывали свой хлеб, да и куда уже деваться со двора замка, или победить или лечь замертво. Смерды увидав столько крови и стали вначале оробели, но подгоняемые бравыми десятниками, ринулись зачищать башни.

Всех пленных согнали во двор к часовне. Как и обещал, первый поднявшийся на стену получил золотой, (единственный, бережно хранимый до сего в кармане куртки) и девку.

– Молодцы орлы! Тащи всё добро во двор, выкатывай из погребов бочки, делить будем!

Подели всё честь по чести, полста наёмников (читай тридцать восемь) радостно скалились распихивая по сумам добро. И потому мой вопрос застал их в расплох.

– Ну, что все готовы второй замок брать?

Первыми заорали смерды, опьяневшие от вина и пролитой крови, да и десятники своё дело знали, а потому рёв получился дружный. Наёмники оторопели на мгновенье и подхватили ор, чуть позже они впали в ступор, догадавшись что их опять провели.