Максим Смирнов - Исповедь для принцессы

– Ты подготовил эти слова раньше? Рылся в интернете? – спрашиваешь ты, – Это красиво, цепляет. Не секрет, что женщины любят ушами. Я хочу еще кофе.

Я зову официантку с внешностью голливудской звезды, и прошу подлить еще немного кофе. Рассматриваю ее получше, пока тоненькая ручка, что крепко ухватилась за чайничек, наливает бодрящий микс из воды и концентрата кофейных зерен. Ее глубоко посаженые оливковые глаза, настроенные на одну волну, ничем не примечательные и не запоминающиеся. Фигура, что сложена как из конструктора ЛЕГО в цельный каркас. Высокая, нависающая над нами, тощая королева кофейных чашек. Думая о такой, в голову приходят мысли не совсем о еще одной чашечке кофе, а о чем-то не имеющим отношения к кулинарии.

Набиваю этот текст, пока не забываю, что хочу этим сказать, а ты уже переворачиваешь ноутбук и читаешь, что я оставил на жестком диске. Твои дуги-брови то поднимаются попеременно, то опускаются, и этим своим безостановочным мыслительным процессом ты пугаешь меня. Ты вчитываешься в эти свежие пол страницы текста, и я не могу уловить реакцию на все это. Я подкуриваю еще одну сигарету, прежде чем услышу тебя.

– Знаешь, мы напишем отличный роман. Еще немного и ты разгонишься и будешь выдавать по несколько страниц текста в день, а потом, когда все закончится, я стану твоим литературным агентом и найду отличного издателя, который захочет распространять это, а на свой первый гонорар мы поедем в Лас-Вегас.

– Считаешь, что я еще не растерял таланта писать прозу?

– Считаешь, что из меня еще выйдет толк?

– Считаешь, что я смогу сотворить еще что-то достойное, и я перестану быть «автором одного романа» как назвали меня писаки в желтой прессе? – спрашиваю я.

– Знаешь в чем твоя проблема, – говоришь ты и кладешь свою ладонь на мою руку, – ты стал слишком неуверенным в себе, и если не ты, то кто же тогда напишет эту ЧЕРТОВУ ОЧЕНЬ ПОПУЛЯРНУЮ КНИГУ?

Я наклоняюсь к тебе через весь стол, прижимаю свою ладонь к твоей шее и целую тебя в твои клубничные губы. Порой я так счастлив, что ты есть у меня. Официантка и посетители странно смотрят на то, что мы делаем, но нас с тобой уже не волнуют подобные обстоятельства.

– Знаешь, – говорю я, – ты поехала со мной, чтобы избавиться от депрессии, и теперь наша поездка навевает тебе состояние отрешенности и покоя. Я – твое лучшее гомеопатическое средство, иронизирую я.

– Я перепробовала сотни препаратов, – говоришь ты, – названий которых ты никогда не запомнишь: Дезипрамин, Имипрамин, Кломипрамин, Опипрамол, Тримипрамин, Лофепрамин, Амитриптилин, Гепирон, Дулоксетин, Агомелатин. Каждый, из этих чудодейственных препаратов, обещал полное либо частичное избавление от состояния тревоги и обреченности, но ни один из этих ингибиторов, не вернул мне чувства счастья, пока в моей жизни не появился ты. Знаешь, а ведь все очень просто – наши тревоги – это недостаток в мозге серотонина, вот и все. Ни эмоций, ни лишних переживаний, немного этого гормона – и человек уже само счастье. Представляю, как подобные лекарства пускают в систему питьевой воды какой-нибудь маленькой страны ради эксперимента и проверяют, насколько препарат уменьшает способность людей принимать какие-либо решения, ведь счастливый человек – это человек, который больше ничего не хочет менять в жизни. Правительства в тайном сговоре с учеными-химиками и генетиками, составляют сложную формулу нового вида антидепрессанта, который будет необходим людям как воздух. Телевизоры канут в лету, ведь теперь счастье человека будет базироваться на элементах самого человека. Представляю, каково будет жить в такой стране.

Я говорю, что антидепрессант – это такой же самый наркотик, только лицензированный Минздравом как лекарственный препарат. Только в Соединенных Штатах Америки на «Прозак» было выписано более двадцати миллионов рецептов, а что уж говорить про другие страны, где антидепрессанты выпускаются под другими названиями, либо аналогичного действия.

– Думаю, тебе пора выбросить этот прозрачный пузырек с «Прозаком», тебе больше нечего бояться: ни цифра «13», ни несчастья, ни одиночество тебя больше не найдут. Я с тобой, что еще тебе надо. Я твоя дорожная аптечка, в которой ты найдешь все необходимое.

Мимо проходит официантка и спрашивает, есть ли желание отведать фирменную яичницу с двойным беконом, овощами и кунжутом. По большому счету, мы перехватили по дороге бутербродов и кофе из термоса, но нахальная высокая девица, что зависает надо мной с подносом и тостами, вызывает как минимум трепет, а не желание что-то съесть. Только сейчас замечаю, что у нее пробита левая бровь, в которой вставлено колечко и сексуальный живот украшен пирсингом в пупке. Ее тощая, анорексичная фигура напоминает готическое существо с подкрашенными черным глазами, что спустилось прямиком с канала MTV.

Я смотрю на тебя, но ты машешь головой, мол, ты сыта и тебе ничего не нужно. Смотрю прямо в глаза.

Вижу себя сидящего напротив и хлебающего кофе.

Вижу дорогу, ведущую в никуда. Вижу путь, который хочется пройти.

Ты наклоняешься к моему уху, обжигая своим клубничным запахом мою ушную раковину, и говоришь:

– Знаешь, что я сейчас хочу?

– Что? – спрашиваю я.

Ты показываешь на дверь туалета, и повествуешь о том, что это одна из самых ярких твоих сексуальных фантазий, когда за запертой хлипкой дверью туалета, сдерживая стоны и крики, ты занимаешься страстным и быстрым сексом. Когда кто-то может войти, когда за соседней стенкой, кто-то отливает, когда кто-то слышит, что в комнате, где ты отдаешься, происходит что-то совершенно другое – чем акт опорожнения мочевого пузыря, когда кто-то перестает отливать и прислоняет ухо к стене и слушает твое прерывистое дыхание и ждет твоего оргазма. Ждет вместе с нами, своего рода груповой-духовный акт соития. Ты говоришь, что тебя это безумно заводит, что ты хочешь этого прямо сейчас и что в момент между приготовлением «фирменной яичницы с двойным беконом, овощами и кунжутом» и продолжением поездки, твое разгоряченное тело, готово принять мою плоть с большим удовольствием.

Мы оставляем кофе и вещи за столиком, ты выходишь первая, а я плетусь за тобой, как девственник, которого совращают и чувствую, что плоть моя твердеет. Ты неистово протискиваешься в свободную кабинку, благо туалет полностью пустой и наше право выбора, только за чистотой помещения. Я захожу за тобой и закрываю дверь на защелку. Ты обнимаешь меня крепко, целуешь, а наши языки соприкасаются и губы превращаются в единое целое. Я не отрываясь смотрю в твои волшебные серые глаза, а ты проникаешь своей тонкой ладонью в мои джинсы, минуя сложный ремень и плавки, шепчешь мне на ухо, что я твой любимый.