Максим Смирнов - Исповедь для принцессы

Возвращаемся обратно. Минуту спустя, я бегу со всех ног на второй этаж к своим родителям.

Как я позже узнаю из новостей, его звали Абу Мохаммед аль Магри – тот парень, который погладил меня по голове, за его спиной взрыв в подземном гараже всемирного торгового центра в Нью-Йорке в 1993-м, захват американского парома в 1994-м, захват заложников в центральной школе округа Колумбия. Сначала правительство США посчитало, что он уроженец Египта, потом – что гражданин Ирака. Я видел его голубые глаза и белоснежные зубы, и огонь что сиял в его черных и бесконечно глубоких зрачках. Могу сказать точно, что это сам Шайтан поднялся из пекла. Он озвучивал искаженные вопли, а в моей голове проносился перевод, как субтитры, и я все понимал. Позже я про все это узнаю из первых полос газет и телевидения. Террористы установили несколько мощных зарядов в подвальных помещениях, собираясь тем самым вызвать обвал здания. Сюжеты с места события не будут стихать несколько месяцев. Тогда он был самым ярым боевиком в нашем супермаркете, его нож кромсал горла невинных жертв, кровь лилась на пол, как разлитый кетчуп, тела падали навзничь и казалось, что это лишь съемка нового блокбастера, и я так ждал, что режиссер крикнет «Стоп! Снято!» и массовка разбредется домой.

Минутой позже за стенами супермаркета воют сирены полицейских, я слышу щелчки фотоаппаратов и жужжащие моторчики видеокамер, слышу, как шуршат провода микрофонов, слышу выстрелы автоматов, звуки битого стекла, четкие шаги армейских сапог. Еще немного и я обделаюсь. «Все враги будут повержены!» – кричит робот в моих руках, но у меня нет сил просто его бросить. Я бегу на второй этаж в мясной отдел, ищу своих родителей, но нахожу пока только несколько трупов в ярком свете ламп под потолком. Террорист недалеко от служебного выхода устанавливает взрывчатку, и я так боюсь, что мой робот снова что-то выкрикнет. Я закрываю ему пластиковый рот и думаю, поможет ли это!

Я вижу, как несколько мужчин выполняют свой гражданский долг. Вижу, как люди в джинсах и клетчатых рубашках пытаются вырвать автомат у террориста, срывают с него маску, валят его на пол. А я стою на проходе с роботом и лицезрю все это. Вижу среди них и моего отца, который отважно борется со всемирным злом. Отец поднимает взгляд на проход, где стою я, и видит то, что еще недоступно моему пониманию. Потом я поднимаю глаза и вижу его – Абу Мохаммеда аль Магри, что погладил меня по голове. Эта же ладонь, что трепетно трясла мою челку, теперь что есть силы хватает меня за волосы, и я чувствую, что отрываюсь от земли, так сильно он дергает меня. В его руке сверкает нож. Острый военный боевой нож с зазубринами. Без колебаний террорист буквально протыкает меня им.

Но то, что происходит, за секунду до моей смерти вписывается в целую вечность.

Абу Мохаммед аль Магри видит, что на него бежит человек, его лицо искажено страхом и ненавистью и он отбрасывает меня в сторону.

Отец кричит мое имя и бежит мне навстречу. Он пытается поймать меня, но я ударяюсь о стену, и робот кричит прощальную «Все враги будут повержены!» своим электронным депрессивным голосом. Пистолет террориста нацелен в сердце моего отца, и я закрываю глаза. Выстрел эхом отражается от стен супермаркета и проходит все этажи. Мои веки будто слеплены суперклеем, и я боюсь раскрыть их.

Я не хочу знать правды. Не хочу понимать, что происходит. Еще немного и я сойду с ума. Просто заставь меня забыть! Просто помоги мне! Боже, где ты?

За окном начинается штурм супермаркета. К звукам и какофонии всего происходящего добавляется шум лопастей вертолетов, шуршание веревок спецназа и металлический звук затвора автомата. Все наготове, спасать или не спасать заложников – вопрос номер один на повестке дня. Но вся проблема в том, что еще немного и спасать по большому счету станет просто некого.

Отец лежит на полу, его голова тихо покоится на вывернутой руке, и я вижу его стеклянный взгляд, что направлен на меня. Папа. Дальше, лучше. Ты понимаешь, что детство заканчивается там, где садятся батарейки твоего робота или твоя мама перестает делать тебе на завтрак золотистые тосты с джемом. Тогда кажется, что все кончается траурными ленточками на венках и двумя урнами с прахом, что ты ставишь на комод. Вечная память.

Я вижу, как террорист держит женщину перед огромным окном супермаркета, вижу, как сотни стволов снайперских винтовок нацелены на преступника, вижу, как десятки объективов теле- и фотокамер нацелены на жертву, вижу, что на женщине хлопковое платье в желтый цветочек и белые босоножки. Именно это мама хотела надеть сегодня. Именно это мне и предстоит понять. Я зову ее и просто хочу, чтобы все закончилось как можно быстрее. Террорист держит у ее шеи пистолет и полиция за огромным окном, что отделяет реальность от кошмара, в рупор пытается договориться.

«Отпустите заложников, ваши требования будут выполнены…»

Господи, пусть это будет утренний сон перед школой, думаю я.

«Самолет с полным баком горючего будет ждать вас в аэропорту…»

Маме так идет это платье в желтый цветочек, ее глаза светятся любовью.

«Ваш брат сегодня будет освобожден, осталось только собрать необходимые документы и оформить все как следует…»

Потом звучит выстрел и начинается пустота. Возможно, все остальное рисует мое воображение, но оно кажется намного хуже реальности. Сотни стволов решетят огромное окно, и среди осколков, гильз и пуль я вижу, как мама падает, ее платье в желтый цветочек развевается, а террорист, продырявленный меткими выстрелами снайперов, отлетает внутрь торгового зала.

Закрываю рот роботу и себе, чтобы не прокричать ничего душераздирающего, и медленно падаю в пропасть.

Когда открываю глаза, то понимаю, что над моим носом держит ватку с нашатырным спиртом молодая сестра скорой помощи, возможно практикантка. Ватка так и норовит попасть мне в ноздрю, ладонь сестры на моем холодном лбу, ее наманикюренные ногти касаются моих висков. У нее зеленые глаза, светлые волосы и проблемы с кожей, я вижу несколько прыщиков на лбу, которые она недавно выдавливала. Я лежу на носилках, свежий воздух кружит мне голову, на улице бегают и суетятся сотни людей, от медиков до корреспондентов. Все закончено, или все еще и не начиналось.

«Мальчик в порядке», – говорят голоса надо мной. Я вижу деревья, подбородки врачей, проплывающие, как сладкая вата, облака

– Где мои родители? – спрашиваю я.

«Он один из немногих, который выжил в супермаркете. Говорят, там была настоящая бойня, только чудом парнишка остался жив!»

– Я видел кого-то, похожую на мою маму женщину, которую держал террорист. Я хочу знать, что с ней случилось?

«Сделайте укол феназипама – парнишке нужно немного поспать!»