Эдуард Снежин - Оторва

В таком состоянии, лежащим на тахте – глаза в потолок, застала меня Лариса накануне праздника. Она зашла, как обычно, открыв дверь своим ключом, прошла, не снимая беличью шубку, было уже холодно, и села на кресло у стола.

«Значит, проняло совесть»,- подумал я, – «если не раздеваешься блядь и не бросаешься в половую атаку, как обычно».

- Что думаешь делать на праздник? – спросила она.

- Ничего, - односложно ответил я.

- У меня компания собирается завтра, приходи.

- Нет. Отдай сама мои ключи.

Девушка отстегнула два ключа и положила на стол.

- Я пригласила специально для тебя Карину.

- Для меня?

- Ну, поняла, что мы с тобой не пара. А Карина точно для тебя, медсестра, тридцать пять, дочь уже взрослая, учится в Е-бурге. Она одна в квартире живёт. Такая обаятельная, умная, скромная - тебе понравится.

- Спасибо за заботу. Ты не забудь забрать заявление из загса, я позориться не пойду, и так прогремел на весь город.

- Заберу сразу после праздника. Так придёшь?

- Нет! Уходи.

- Ты зря, Вадик. Неспокойно у меня на душе, как будто …

- Много текста Лариса, - оборвал я её, - пустое всё!

Она вздохнула и ушла.

Я лежал и питался своей самодостаточной хандрой, уставившись в стену.

Седьмого ноября, вечером, сосед Женька заманил, всё-таки, к себе.

Там, кроме Ольги, сидела Елена, та самая, выдающийся акт с которой довелось наблюдать мне, когда приходил к Виктору за Блэк Сабадом.

Девушка работала в одной лаборатории с Женькой.

Блядски привлекательное лицо Елены, как бы постоянно измученное сексом, всегда манило мужчин: ленивый обволакивающий взгляд из-под пушистых ресниц, чувственно расширенные ноздри, вспухшие губы.

- Круг замкнулся, - подумал я.

Елена чуть улыбнулась мне, как старому знакомому.

Женька трепался во всю про охоту, он подстрелил ещё в октябре уток, которых сохранил до праздника, и теперь Ольга доставала из духовки обалденно пахнущие зарумянившиеся тушки.

Выпили коньяку за поруганный Октябрь, в мать бы его.

- Где Лариска у тебя? – спросила хозяйка.

- Да пошла на х..! – выразился я, а у самого на сердце скребли кошки.

- Всё бабло есть блядво! – поддержал Женька.

- И я тоже?! – ощетинилась Ольга.

- Ты тем более. От Мишки вчера еле увёл. Связалась, у него и хрен не стоит!

- На меня встал!

- Попробовала что ли?

- Договоришься!

- Ладно вам, - застенчиво зарделась Елена, - неудобно слушать!

- Не вгоняйте скромную девушку в краску, - поддержал я её.

Лена настороженно зыркнула на меня, а «семейная» пара заулыбалась.

Выпили ещё, пошли танцевать.

Я прижимал ленивое податливое тело «скромницы», положив левую руку на талию, а правую на подрагивающую ягодицу.

Тут в памяти вспыхнуло, как «драл» Виктор голозадую смоковницу в оба отверстия, и одна волнующая деталь, на которую раньше, казалось, не обратил я внимания, впечатлённый общей поразительной картиной публичного акта.

- Чё я вспомнил, - зашептал я жарко партнёрше в ухо.

- Что? – опять зарделась Лена, интуитивно догадываясь, что речь пойдёт об интимном.

- Какой чудный коврик чёрных волос вокруг маленького ануса у одной блондинки! - пошёл я нахрапом на сексуальное сближение.

- Не надо! – испуганно оглянулась она на соседнюю танцующую пару.

- Всю жизнь мечтал о тебе! – зашептал я, - ты удивительное создание.

- Все вы так говорите!

- Но не всем.

Лена замолчала, только покраснела ещё больше. Она искренне стыдилась того, что привлекает всех мужчин, но это только распаляло желание.

- Пошли ко мне! У меня тоже есть коньяк.

- Нет, ты уйди один, я попозже.

Сбывались мои воспалённые мечты во сне о обладании податливой мраморной задницей в то ещё время, когда не был я знаком с Ларисой.

Знаете ли Вы, как лечит возвращение в мыслях к волнительным моментам прошлой жизни до встречи с субъектом, вызвавшим депрессию в настоящем времени?

Сколько раз замечал я за собой непреходящее тяготение к предмету вспыхнувшей неутолённой страсти!

Сославшись, что завтра рано вставать – ехать на рынок в соседний город, я покинул праздничную компанию.

Входную дверь своей квартиры я оставил открытой. Разделся полностью, выключил свет и шмыгнул под одеяло в возбуждённом ожидании женского тела.

Прошло, наверно, с полчаса, мой восставший орган безнадёжно вибрировал вздутыми кольцами.

Наконец, хлопнула дверь. Слышно было, как в коридоре снимала и весила Елена шубу, потом шлёпнулись о пол сапоги и зашуршала снимаемая одежда.

«О, умница! Сейчас она голенькая впрыгнет ко мне в постель», - сладко заныло тело.

В следующий момент девушка, на самом деле вся обнажённая, уже сидела на мне.

Но это была … Лариса!

Метаморфоза превращения Елены в мою «невесту» поразила меня до паралича сознания, но только не мой независимый орган, который восторженно наслаждался долгожданным массажём.

Лариса исступлённо кричала и царапала мне грудь.

Я вцепился до судорог когтями в прыгающую задницу и кончал затяжным сумасшедшим оргазмом; было

совершенно всё равно, кто так неистово торпедирует меня.

Моя любовь тоже затряслась в ответном излиянии и упала мне на грудь, пережав мои дыхательные клапаны копной надушенных волос.

- Ты откуда? – отодвинул я её за плечи.

Она опять прижалась к моей груди, обхватила меня за шею и разрыдалась.

- Что, что ты? Что случилось?

- Они меня изнасиловали! – зашлась наездница рыданиями ещё больше.

- Кто?!

- Олег с Владимиром.

- Господа офицеры?

- Какие они офицеры? Сволочи!

Я включил настенный светильник и рассмотрел Ларису. На лице никаких следов, только размазанная тушь, на бёдрах сбоку два больших синяка.

- Ты же не пошёл ко мне, а они пришли раньше всех и споили меня.

- Ты приглашала их?

- Я всем сказала к семи, а они в пять нагрянули. Я их на себя не приглашала, должны были девки прийти!

- Олега ты тоже не приглашала в туалет, - усмехнулся я.

- Я пошла! Ты не любишь меня, некому пожалеть меня!

- Как всё вышло?

- Я ж говорю, споили, потом залезли …оба.

Я представил, как можно залезть на женщину сразу двоим мужикам и содрогнулся.

Нет, не от жалости. Захотелось до умопомрачения эту знойную самку, на которую тащатся кобели с изнывающими спермой яйцами.

Я положил Ларису на спину, распахнул широко её бёдра и всмотрелся в ярко красную натруженную рану, в которой сегодня побывали уже три члена. Потом начал жадно впиваться в неё языком и хватать губами клитор.

- О, я опять сейчас кончу, - задышала часто девушка, - ты не думай, с ними было только противно, всё болит!

«Знаю я, как тебе противно, здоровенная кобылица!» - распалялся я всё больше языком, - ты прискакала ко мне, возбуждённая жеребцами, чтобы излить соки со мной»!