Эдуард Снежин - Оторва

Почувствовав, что Ларису стало забирать, я оторвался ртом от растревоженной плоти и засунул в неё всю ладонь, нащупывая пальцами матку.

- О, всунь в неё кулак! – потребовала ненасытная нимфоманка.

Я сжал ладонь в кулак, прямо там внутри, и начал им крутить туда сюда, вжимаясь в ребристые стенки.

Восхитительно хлюпала слизь, заполнив всю полость и, наконец, плоть взорвалась горячим потоком, а влагалищные мышцы судорожно, до боли обжали моё запястье.

Я сумел с трудом вытащить кулак из заглотнувшей его пасти только минут через десять, когда Лариса забылась сном, с сопением дыша открытым ртом.

Как-то позже я повстречал на улице Елену. Она открыла маленький секрет. Лариса не дозвонилась по телефону ко мне после акта изнасилования и позвонила Сашке, когда я уже ушёл. Информированная о ситуации, она прискочила ко мне, а с Ленкой у нас всё «оборвалось у самой жопы».

На утро проснулся с подавленным настроением. В трезвом виде вчерашние «праздничные» новости воспринимались, отнюдь, не возбуждающе.

Лариса чутко уловила мою мрачность.

Она спрыгнула с тахты, как обычно, голая и подскочила к компьютеру. Потом начала что-то нащёлкивать.

- Что печатаешь?

- Не мешай, потом покажу!

Я вытащил из тумбочки рядом с постелью бутылку с коньяком и приложился.

Девушка включила принтер и отобрала бутылку для себя, потом подала листок.

Это было заявление в прокуратуру об изнасиловании.

«Да надо посадить этих сволочей!» - согласился я, прочитав заявление, оно описывало события столь страдательно, что я искренне, на этот раз, пожалел несчастную и сказал:

- Подавай! А прокурору я позвоню, он знает меня.

Я позвонил суровому блюстителю порядка примерно через неделю.

- Засудить их гандонов! – потребовал я.

- А ты кто Ларисе? – спросил прокурор.

- Друг.

- Так вот, друг, я их допрашивал, они не отрицают, что полезли на девку, но говорят, что она напилась и разгуливала голой по квартире.

Что по суду светиться будем? Я её сегодня вызову для показаний.

- Ага, - ответил я и повесил трубку.

- Ты что голая шаталась перед ними? – спросил я.

- Ну и что! Я дома всегда хожу голая!

- И перед мужиками?

- Что мне теперь молчать в тряпочку? – расплакалась тут же она.

А я не знал, что и сказать.

Прокурор позвонил назавтра сам.

- Ну что разобрался со своей подругой?

- Разобрался.

- Так и есть?

- Может быть, - осторожно не возразил я.

- Вот что, Олега разжалуют и выкинут за зону, он там зачинщик, а фельдшера уволят из части.

И на этом крышка!

- Крышка, так крышка, - согласился я.

XXVIII

Какие только мысли не терзали меня!

Лариса совсем запила, а когда я сказал ей, что так не пойдёт, побила все остатки семейного хрусталя и убежала в свою квартиру.

Встретившись случайно с Людмилой, я поделился с ней, с кем же ещё?

Она запричитала:

- Изведёт она тебя! Как её хамелеоны?

- Опять сверкают всеми цветами!

- Ну, точно, вернулась Меллюзина, ты с ней не справишься!

- Но не могу я без Ларисы!

- Давай познакомлю со своей подругой? Соня.

- Кто она?

- Преподаватель в техникуме. Красивая, порядочная, только у неё Танька.

- Дочка?

- Ну да. Тебе и надо с ребёнком, чтобы почувствовать ответственность за семью.

- Не знаю.

- Надумаешь, скажешь.

Меня вызвали повесткой в кожный диспансер. Врач грубо прикрикнул:

- Снимайте штаны!

- Зачем? – искренне не понял я.

- Исследоваться будем!

- Зачем?

- Вы как мальчик. Живёте с Ларисой Никишиной?

- Это моя личная жизнь!

- Личная. Пока заразу не разносите. Между прочим, она написала заявление, что Вы заразили её гонореей.

- Знаете что?!

- Я то знаю, - стал доктор грубым вновь, а Вы вот не знаете, что под статью попали.

- Но если уж заразил кто кого, то тогда она меня!

- Не наговаривайте на девушку шестнадцати лет! Не стыдно, совратить и развратить? Она сейчас на уколах в больнице лежит, по восемь штук в день.

- Вы, доктор тоже купились на смазливую внешность, - взбеленился я.

- Вы будете снимать штаны?

Потрясённый последней новостью, я спустил джинсы, и врач глубоко залез мне катетером в головку.

Через день он позвонил мне на дом:

- Извините за грубость. Знаете, с кем она изменила Вам?

- Я скажу Вам, если обещаете не притягивать к этому делу Ларису.

- Обещаю, говорите.

Я кратко рассказал врачу историю с господами офицерами.

- Да это старые мои знакомые, - услышал я, - ладно, разберусь с ними.

- А что со мной?

- Вас судьба пощадила, триппер не успел перейти к Вам.

Я сходил к подруге в больницу, мы тоскливо постояли в коридоре.

- Не хотела рассказывать врачу про изнасилование, а с гонореей меня припёрло, мне Карина сразу всё объяснила.

- Это медсестра, с которой хотела познакомить меня?

- Да. Познакомить?

- Не надо. Не надо нам никаких контактов.

- Я понимаю. Не боишься, поцелую?

Я молча потянулся навстречу. Уходил, слёзы катились из моих глаз.

XXIX

- Здравствуйте Вадим, это Соня, - раздался в трубке мягкий грудной голос.

«Значит, всё-таки, Людмила сводит меня с ней, ну что ж, что в мире не делается, всё к лучшему».

- Здравствуйте Соня. Очень рад, что Вы позвонили.

- Знаете, мы живём в современном мире, ничего, что я первая знакомлюсь?

- Нормально, значит Вы продвинутая.

- Уже ёлку в парке поставили. Не хотите вместе посмотреть?

- Хочу. А сколько Вам лет, ничего, что у женщины спрашиваю?

- Ничего. Двадцать шесть.

- Соня, а мне сорок два. Стар, для Вас.

- Я знаю, Люда сказала. А у меня Танька. Три года.

- Отлично! Давно не катал детей на плечах.

Голос женщины потеплел:

- Вот что, как лучше? Может быть, сначала заглянете ко мне?

- Спасибо, прямо сейчас?

- Да.

Соня назвала свой адрес, и я направился к ней через магазин. Поразмыслив немного, прихватил пару бутылок сухого вина.

«Уж очень легко всё получается, – размышлял я по дороге. - Что-то не так, наверно, не такая уж она красавица». И подготовился, на всякий случай, к скидке на «товарный вид».

Но Соня в скидке не нуждалась. Дверь открыла высокая черноволосая девушка с выдержанными правильными чертами лица.

- Сказка, какая то, – подумал я.

Притягательная сексапильность Сони больше всего заключалась в редком сочетании удлинённой шеи, узких плеч и талии с пышными верхними и нижними формами. Я даже задохнулся от желания, давно не был с женщиной, но надо было пока играть джентльмена.

Большое значение имеет первый взгляд женщины на мужчину – она всегда, не сознавая, примеривается: легла бы с ним в постель?

Взгляд Сони был обнадёживающий. Видимо, она тоже приготовилась к скидке на мой возраст, но лет мне всегда давали меньше на целый десяток.

- За знакомство с милой дамой! – протянул я бутылки с цинандали.