Александр Просвирнов - Тайны одной усадьбы

Крестьянка испуганно заморгала, когда "чудо" вдруг оказалось во рту госпожи. Однако потом Евдокия уже не могла оторваться от дивного зрелища. Она широко раскрыла глаза, не сводя их с господ, а в руках ее так и остались мыло и ковшик.

– Давай и ты! – шепнула ей Мари. – Не бойся, Дуня! Тогда барин точно больше не будет сердиться.

Евдокия, вся дрожа, вновь зажмурилась, широко открыла рот и обхватила вершину живого утеса губами. Начала она несмело, но затем вошла во вкус, ускоряя движения губ, и барин удовлетворенно закряхтел. Вновь взялась за дело и Мари, теперь их губы и языки часто сталкивались. Николай, тяжело дыша, обнимал обеих женщин за плечи и плотно прижимал к себе.

– Пока хватит, – вдруг попросил он. – Дунька, ложись на пол.

Девушка послушалась. Она до сих пор дрожала. Барин потискал ее большие груди, раздвинул ноги и внимательно рассмотрел разбухший девичий тайник. Пощекотав его пальцами, он устроился сверху, опираясь на руки. Евдокия в который уже раз испуганно зажмурилась, увидев, что огромное орудие приближается к ней. Вот оно коснулось ее тела, по которому побежали мурашки. Николай было дернулся, но обнаружил, что его сдерживает какое-то препятствие. Из глаз Евдокии в тот же миг хлынули горькие слезы.

– Э, да ты еще девка! – удивился барин. – Ладно, не реви, ты ей и останешься. Надо было предупредить.

Он не стал ломиться в запертые ворота. Утес превратился в челн, который поплыл по настоящему озеру, не ныряя в него. Быстро пересохли девичьи слезы, зато на другой стороне тела началось настоящее половодье. А челн все плавал взад-вперед по поверхности, ускоряя и ускоряя свой бег. Барин обхватил девушку за бедра и нежно поглаживал их.

Мари, как завороженная, наблюдала за ними. Но затем вышла из оцепенения и села на корточки над Евдокией, расставив ноги и повернув к девушке свою аристократическую попку. Одной рукой она обняла кузена и стала жадно целовать его в губы. Другой схватила грудь девушки и начала щекотать себя снизу отвердевшим соском.

Евдокия, словно в дурмане, взялась за ее упругие ягодицы, погладила их, приподняла голову и примкнула устами между бедер своей соблазнительницы, проникая языком в самые недра. Через несколько мгновений Мари громко застонала от блаженства, покачиваясь над девушкой. Николай вдруг зарычал, и Евдокия почувствовала, как в ее подбородок что-то ударило. От неожиданности она опустила голову и увидела, как из барского орудия бьет фонтан мутной жидкости прямо на нее, распространяя незнакомый запах, от которого закружилась голова. Господа медленно поднялись и сели на лавку. Волшебство закончилось. Евдокия заметила, что могучий мужской утес сразу утратил всю свою силу и повис, как тряпка. Ну, такое-то она видела у мальчишек и теперь глупо хихикнула.

– Смеешься? – улыбнулся барин, и девушка наконец-то поняла, что он не сердится. – А ну, бабы, попарьте-ка меня теперь от души!

– Кузен! – укоризненно заметила Мари.

– Маша, не придирайся к словам, – хмыкнул Николай. – Айда в парную. Дунька тебя научит саму управляться с веником.

– Ой, как интересно – Маша! – засмеялась Мари. – Только няня меня так называла в детстве. А мне теперь можно величать вас Коля?

– Еще как! И даже не вас, а тебя! Но, сама понимаешь, не прилюдно.

Они громко засмеялись и отправились в парную, кликнув с собой Евдокию. Действительно, Маша быстро научилась управляться с веником. Вдвоем с Дуней они до изнеможения хлестали сильное и крепкое тело барина.

– Поддай еще, Дунька! – постоянно кричал он.

В конце концов обе женщины сбежали, не вытерпев жара, а Николай еще долго парился. Появился весь красный и в березовых листьях, веселый и шумный. Евдокия подскочила к господину и окатила его двумя ведрами холодной воды.

– Хорошо! – рявкнул он. – Ай да Дунька!

Легко, словно перышко, он подбросил девушку, поцеловал груди и отпустил. Обнял кузину и впился ей в губы. Через минуту снова вернулся в парную. Когда вышел в следующий раз, Дуня подала ему ковш с пивом. Барин выпил, крякнул и сел на лавку. Маша тут же устроилась на мужском колене и со смехом принялась играть с мягкой плотью кузена. Николай хлопнул ладонью по другому колену, и Евдокия мгновенно поняла намек. Она уселась напротив госпожи, с удовольствием ощущая приятное прикосновение к ягодицам крепкой волосатой ноги. Барин тут же схватил девку за пышный зад и с удовольствием помял его. Дуня ласково посмотрела ему в глаза и, совсем осмелев, обняла господина за шею и нежно прильнула к его волосатой груди. Николай улыбнулся и погладил ее по спине.

– Госпожа, а что с вами было? – поинтересовалась девушка, повернув голову к Мари. – Я могу такое же испытывать?

– Бедное дитя, ты еще так невинна! – засмеялась Маша. – Ты просто не успела, это мы с барином опытные. Хорошо, попробую и тебе доставить такое же удовольствие.

Она обняла девушку и крепко поцеловала в губы. Им сразу стало тесно и неудобно на мужских коленях, и они улеглись на пол, лаская друг друга пальцами. Мари устроилась на спине, положив на себя сверху Евдокию. Женские тела сомкнулись, груди переплелись. Мари раздвинула бедра Дуни и принялась жадно ощупывать и гладить влажную долину между ними.

Николай осторожно подошел к женщинам сзади и несколько минут любовался диковинным зрелищем. Затем встал на колени и коснулся вершиной вновь ожившего утеса девичьего тайника, вызвав страстный вздох у Евдокии. Мари схватилась за это орудие и начала водить туда-сюда по расщелине, но потом переправила чуть выше, где между плотных полушарий открылась темная впадинка. Николай с силой протолкнул туда живой кол. Евдокия взвизгнула, однако боль тут же прошла. Девушка ощутила приятное блаженство, когда барин заработал внутри нее, а госпожа продолжила свои утонченные ласки снаружи. И вот, наконец, по всему телу побежала волна наслаждения, радости и счастья, и Евдокия закричала, не думая, что ее могут услышать снаружи.

Николай приподнялся на руках и выпустил девушку из-под себя.

– Спасибо! – прошептала она и принялась целовать господам руки. – Господи, барин, как хорошо-то мне было! Я и не знала, что это такое…

Обессиленная, она села прямо на пол. Мари, мутными глазами глядя на Николая, сама схватила ковшик и выплеснула теплую воду на мужское достоинство.

– Коля! – проговорила она, стиснув зубы. – Скорее!

Барин навалился сверху на кузину и мгновенно вонзился в нее. Они крепко обнялись и бешено задергались, пока не заклокотал мужской вулкан внутри женщины. Хрип Николая слился с блаженным стоном Мари, а Евдокия, завидуя им, даже пожалела, что барин оставил ее девушкой…

Через две недели настала пора прощаться. Натали и Мари долго целовались, девочки дружно махали гостье руками. А она даже вытерла платочком набежавшую слезу.