Джейн Дэвитт - Привяжи меня

Получив разрешение, Стерлинг приглушенно всхлипнул, одной рукой сжал член, а другой — яички. Это почти не заняло времени — три неловких движения, и он уже кончил, содрогаясь всем телом, задыхаясь, чувствуя руку Оуэна на подбородке, пока его трясло от разрядки, как тряпичную куклу — и только прикосновение Оуэна еще удерживало его в этой реальности, глаза Оуэна следили за его лицом.

Это был самый сильный оргазм на его памяти; Стерлинг хватал ртом воздух, сердце в груди выстукивало стаккато, а тело растеклось по кровати, совершенно ослабев — он беспомощно хихикнул. Он все еще был возбужден, даже сейчас его член лениво подрагивал.

— Спасибо, — прошептал он, но подумал, что выражение его лица должно компенсировать отсутствие энтузиазма в голосе. Ему хотелось обнять Оуэна и чтобы Оуэн обнял его в ответ, хотелось заснуть на его плече, как на подушке, но он понятия не имел, каков расклад. У него было слишком мало опыта. Он не знал, что можно делать, а что — нельзя.

Оуэн вздохнул — глубоко и шумно — и накрыл ладонью руку Стерлинга, едва сжимая, но даже это прикосновение могло бы снова вернуть Стерлинга в то же состояние, что и до этого — большего бы и не потребовалось. Он слегка раздвинул ноги, не заботясь о том, насколько откровенным выглядит приглашение, Оуэн улыбнулся и разжал руку.

— Пожалуйста.

Он мазнул по животу Стерлинга влажным полотенцем, вытер руки и бросил его обратно на поднос, чуть не опрокинув чашку с водой.

— Сейчас не так уж поздно, но тебе завтра рано утром на лекции; я хочу, чтобы ты выспался. Если я решу, что это — что угодно из того, что мы делаем — влияет на твою учебу, придется прекратить. — Он помешкал, не сводя глаз со Стерлинга, на лице которого, видимо, отразилась обида из-за такого резкого перехода от интимности к холодности. — Тебе кажется, что я пытаюсь отстраниться после близости? Дело не в этом. Просто это продолжение того, чем мы только что занимались, выраженное несколько иначе. Не делай такое лицо. — Оуэн пихнул ногу Стерлинга коленом. — Подвинься.

Стерлинг отодвинулся, давая Оуэну лечь рядом. Он не знал, чего тот хочет — знал только, что ему очень хочется, чтобы Оуэн тоже был обнажен — но Оуэн потянулся к нему, привлек к себе, повернувшись, так что они прижались друг к другу, переплетя руки.

Это было… приятно. Стерлингу было уютно, и возбуждение наконец прошло (какое облегчение!), он вдруг понял, что устал. Однако он не мог позволить себе полностью расслабиться, потому что не хотел заснуть, чтобы через несколько минут его разбудили и отправили домой. Его комната в общаге с белыми стенами и тонким матрасом казалась сейчас такой далекой, эта нравилась ему куда больше.

— Можно я… останусь здесь? На ночь? — спросил он.

— Не уверен, что это хорошая идея, — с сомнением протянул Оуэн. — У тебя в девять лекция, и надо рано встать. Я не могу подвезти тебя до общежития, — сказал он, крепче обнимая Стерлинга за плечи, словно говоря обратное, но через мгновение отстранился. — Это плохая идея, — повторил он.

Просьбы помогли раньше… может, сработают и сейчас.

— Пожалуйста? — попросил Стерлинг. — Я буду хорошо себя вести и встану пораньше, а до общаги доберусь пешком. Это не так уж и далеко. — Вообще-то далековато, но он дойдет. Оно того стоит, если ему выдастся шанс поспать в одной постели с Оуэном.

— Почему ты так этого хочешь? — спросил тот, в его голосе звучало искреннее замешательство. — Мы… мы ведь не встречаемся, ты понимаешь. Ты хотел, чтобы я помог тебе — обучил — и я согласился, но мы едва знаем друг друга. — Он откинул волосы Стерлинга с лица машинальным и властным жестом. — Или ты думаешь, что сможешь уговорить меня на что-то, кроме сна?

Может, они и не встречались, но в глубине души Стерлинг знал, что ему бы этого хотелось. И дело тут не только в обучении… все уже сейчас стало куда серьезнее, и если Оуэну нужно время, чтобы это осознать, что ж, он просто подождет, пока это не произойдет.

Однако он был уверен, что если сказать об этом сейчас, ничего хорошего не выйдет.

— Я сделаю что угодно, — сказал он. — Если вы не хотите… ладно, хорошо, я всегда могу сделать вам минет, или можете кончить на меня, или… что угодно. Или нет. Я все равно хочу остаться. Я чувствую… не знаю, я чувствую себя самим собой. С вами. — Он перехватил взгляд Оуэна, надеясь найти там ответ, которого хотел, но готовясь уйти, если его не последует.

— Мой первый саб, Майкл, обычно спал со мной, — ни с того, ни с чего сказал Оуэн, заставив Стерлинга бороться с очередным приступом зависти. — За столько лет другие тоже спали время от времени, но в основном они все же просто… шли домой, или сессии проходили в другом месте — вроде клуба. — Он пожал плечами. — Оставайся, если хочешь, но не заставляй меня объяснять значение понятия «никакого секса» посреди ночи, пожалуйста.

— Хорошо, — согласился Стерлинг. — Спасибо. Не буду. Лучше без секса спать с вами, чем возвращаться в общагу и без секса спать там в одиночестве. — Он слегка улыбнулся. — Кроме того, я уже знаю, что мой сосед храпит, а вы может и нет.

— А ты может и да, — заметил Оуэн, несильно потянув Стерлинга за прядку волос. — В таком случае, напомни мне показать тебе, где комната для гостей.

Улыбка Стерлинга стала шире, а потом он зевнул. Он так устал — казалось, он готов проспать по меньшей мере сутки.

— Я не храплю, и все парни, с которыми я спал, могут также подтвердить, что я не ворочаюсь во сне. Вам не о чем волноваться.

Оуэн встал, разделся до трусов — осторожно сложив одежду в корзину для грязных вещей, заметил Стерлинг, видимо, Оуэн был из этих помешанных на чистоте психов — и ушел в ванную, но вскоре вернулся в постель.

Стерлинг осторожно придвинулся к нему — он был теплым, и от него очень хорошо пахло — и закрыл глаза, уверенный, что это будет лучший сон в его жизни.

— Спокойной ночи, — сказал он.

— Спокойной ночи, — отозвался Оуэн и погладил его по волосам.

Стерлинг проснулся в настроении, которое Оуэн мог бы описать только словом «самодовольное». Неудивительно, ведь он добился своего. Ночью оба просыпались, Оуэна разбудил Стерлинг, который включил свет в ванной. Можно было бы ему, конечно, напомнить, что в ванной есть дверь, которая закрывается, но когда Стерлинг вернулся в постель, стало ясно, что он недостаточно проснулся, чтобы говорить, и уже через несколько секунд заснул.

Оуэн без сна лежал рядом, его член возмущенно ныл. Запрет запретом, но это просто убивало его. Он, конечно, мог бы о себе позаботиться — и он так и сделает, — но все равно эти четыре месяца обещают быть долгими. Хотя это неважно, он не собирался нарушать, обходить или как-то менять это условие. Стерлингу нужно понять, что существуют границы и правила. И им нужно подчиняться так же добровольно, как он подчинялся рукам и губам Оуэна.