Джейн Дэвитт - Привяжи меня

Стерлинг застонал, но отчаяние пошло на убыль, и он позволил Оуэну отстраниться, чтобы снять с них обоих оставшуюся одежду. Оуэн потянулся к лампе, стоявшей на ночном столике, но замешкался. Темнота для этого подходила лучше; он хотел, чтобы Стерлинг мог расслабиться и заснуть, однако ему необходимо видеть, что он делает. В конце концов, он все-таки включил лампу, но убрал ее на пол, глаза быстро привыкли к тусклому свету. Ладонь Стерлинга дотронулась до его бедра, в осторожной ласке чувствовалась та же просьба, что и в словах, но Оуэн заставил его подождать еще пару секунд, чтобы вытащить из ящика стола то, что обещал себе не использовать еще несколько недель.

У него не было ощущения, что Стерлинг добился своего, впрочем, Оуэн и проигравшим себя не чувствовал.

А потом он сделал то, чего хотел так долго… перекатился, накрыв Стерлинга своим телом, прижимаясь к обнаженной коже под собой, гладкой и нежной. Член Оуэна скользнул по мягким волоскам на бедре Стерлинга, и он с трудом сдержал стон, потому что хотя он и делал это ради них обоих, ему не хотелось терять контроль.

Он выпрямил руки, приподнявшись, и заглянул в лицо Стерлинга. Его глаза были широко распахнуты, на лице застыло что-то похожее на изумление, как будто он не верил в реальность происходящего, и Оуэн не мог винить его. Это была воплотившаяся мечта. Он повел бедрами, и головка члена потерлась о нежную кожу мошонки Стерлинга, тот резко втянул в себя воздух.

— Я сосредоточен, — заверил его Стерлинг. — Боже, я так хочу тебя, Оуэн. Хочу.

Он никогда в этом не сомневался.

Вообще-то у него были свои планы для первого раза; черт, да и какой Дом не получает удовольствия от планирования сцены? Но несчастный Стерлинг с кровоподтеком на щеке не входил ни в один из них, и все они включали в себя то, что он не мог сегодня использовать. Он примерно представлял себе силы Стерлинга, но они недостаточно пробыли вместе, чтобы Оуэн был уверен в том, как тот отреагирует, если связать его сейчас, когда он весь на взводе; это могло успокоить его, а могло заставить совсем потерять самообладание. К тому же Оуэну совсем не хотелось оставлять постель, чтобы отыскать все, что для этого нужно, но это вовсе не значит, что он не может воспользоваться тем, что под рукой.

Он встал на колени между раскинутыми в стороны ногами Стерлинга, пробежался пальцами по его рукам и обхватил запястья. Подняв руки Стерлинга к металлическому изголовью, он сказал:

— Держи и не отпускай, пока я не разрешу. — Пальцы Стерлинга сжали металл, глаза расширились, в них наконец-то появилось какое-то живое выражение, и Оуэн наградил его, с силой стиснув тонкие, сильные запястья. — Чувствуешь? — прошептал он. — Как мои руки удерживают твои? Сейчас я уберу их, но ты все еще будешь ощущать, как я держу тебя, и не отпустишь перекладину, как если бы твои руки были к ней прикованы. — Он наклонился и запечатал губы Стерлинга неторопливым, глубоким поцелуем, вылизывая языком нёбо, пробуя его на вкус. — Я могу пристегнуть или привязать тебя так крепко, что даже дышать будет тяжело, но это лишь видимость. На самом деле, чтобы ты оставался там, где я хочу, мне нужно только приказать. — Он ослабил хватку и потер большими пальцами пульсирующие на запястьях жилки. Кожа казалась горячей, и завтра на ней наверняка проступят синяки. Запястья Стерлинга, наверное, уже ноют, но это была чистая, теплая боль, приятная и ожидаемая, а не вызванная шоком и предательством удара в лицо.

Оуэн скользнул ладонями вниз по рукам Стерлинга, его груди, не столько лаская, сколько заявляя свои права на каждый дюйм этого тела.

— Ты мой, Стерлинг. Ты принадлежишь мне. Скажи это.

Передернувшись, когда пальцы Оуэна обвели головку его члена, Стерлинг простонал:

— Я твой, Оуэн. Я принадлежу тебе. Только тебе. Я хочу только тебя.

— Вот и хорошо. — Оуэн наклонился к нему и лизнул сосок. Царапнув его зубами, он прихватил нежный комочек и стал сосать и гладить языком, пока тот не сморщился и не покраснел, а Стерлинг не начал всхлипывать. Такой отзывчивый… Оуэн занялся вторым соском… и к тому времени когда он закончил, член Стерлинга весь блестел от смазки, а руки стиснули перекладину в изголовье так, что побелели костяшки.

— Пожалуйста, — прошептал Стерлинг, и Оуэн задумался, понимает ли тот, как на него действует это слово, даже когда он произносит его ненарочно, потому что в таком состоянии вряд ли он мог отдавать себе в этом отчет.

Впервые за все время, что они были вместе, Оуэн наклонил голову и коснулся члена Стерлинга губами. Стерлинг вскрикнул, но не разжал пальцев, когда Оуэн стал пробовать его на вкус, дразня невыносимо нежную кожу губами и языком. Он медленно изучал Стерлинга, подмечая каждый стон, каждое движение, слизывая накапливающуюся на головке солоновато-горьковатую влагу, от которой у Оуэна просто текли слюнки. Когда он наконец втянул член Стерлинга в рот, скользя губами по стволу, Стерлинг задержал дыхание, напрягшись всем телом.

Стерлинг прекрасно понимал, что не может кончить без разрешения, но Оуэн не мог отрицать, что ему было любопытно, как далеко он может зайти.

Он всегда любил это. Он знал Домов, которые никогда не отсасывали своим сабам, заявляя, что это слишком сбивает баланс, нарушая установленные границы. Оуэн считал это чушью. Именно он все контролировал, так же как если бы его член был во рту Стерлинга, горячем, боготворящем, послушном. Черт, да если бы он захотел, мог бы приказать Стерлингу отшлепать его , и все равно остался бы главным.

Почувствовав, как головка члена Стерлинга упирается в заднюю стенку его горла, Оуэн слегка ослабил напор, наслаждаясь беспомощными всхлипами Стерлинга и лениво лаская языком скользкую плоть. Стерлинг инстинктивно шевельнул бедрами, но даже в добром расположении духа Оуэн не собирался позволять такое. Он выпустил член Стерлинга изо рта и придавил его бедра к постели, удерживая на месте.

— Я приказал тебе лежать и не двигаться. Если попробуешь еще раз так сделать, придется отменить спанкинг, который я запланировал в качестве одного из подарков.

Стерлинг вздрогнул; на глазах у него выступили слезы.

— Прости. Я больше не буду, обещаю. Я не буду двигаться.

«Не стоило выдавливать это из него, — запоздало подумал Оуэн. — Стресса ему и так хватает».

— Я разрешу тебе сегодня кончить, — сказал он Стерлингу. — Но не сейчас… и не так. Я знаю, ты можешь потерпеть, и я очень на это рассчитываю; уверен, ты меня не разочаруешь.

— Да, — прошептал тот и закрыл глаза. — Боже, мне так хорошо. Не могу поверить, что ты правда… я так мечтал об этом. Представлял, как ты прикасаешься ко мне. Я все сделаю. Все что угодно.

— Сейчас я хочу лишь, чтобы ты не двигался и не кончал, — сказал Оуэн, снова обхватив член Стерлинга губами, и расслабил горло, впуская его по самые яйца.