Джейн Дэвитт - Привяжи меня

Глаза Джастины загорелись.

— Да! Он был такой миленький, но папа не разрешил его оставить.

— За собаками надо присматривать, — дипломатично заявила мать, благодарно посмотрев на Стерлинга. — И они постоянно устраивают беспорядок.

— Все равно он был очень миленький, — повторила Джастина. — Когда я вырасту, обязательно заведу щенка . Двух щенков. Наверное, одного как у президента Обамы — какой он там породы?

— Португальская водяная собака, — сказала Одри.

Джастина кивнула, а Стерлинг сунул в рот еще кусочек лазаньи, которая оказалась так же хороша, как он запомнил.

— А может даже трех , — сказала Джастина.

— Целую стаю, — согласился Стерлинг, и разговор зашел о книге, которую недавно прочла Джастина — о стае диких псов, живущих на улице, и Стерлинг выбросил из головы мысли о том, что когда-нибудь ему все равно придется признаться во всем сестре.

Праздничная вечеринка следующим вечером прошла хорошо, в основном потому что Стерлинг сделал то, чего хотел от него отец — и все-таки появился там. Он изо всех сил старался держаться как подобает, ради матери и Джастины, поэтому надел скучный темно-синий галстук вместо радужного, который купил несколько месяцев назад и подумывал надеть, пока в последнюю минуту не передумал.

Он вернулся к себе, когда гости начали разъезжаться, решив, что вряд ли кто-то станет из-за этого переживать. К тому времени осталось всего человек шесть, и Джастина уже ушла спать.

Часом позже Стерлинг услышал на лестнице шаги отца. Он думал, что Уильям пройдет мимо к родительской спальне, но, к его удивлению, раздался громкий стук, и Уильям распахнул дверь так, что та с силой ударилась о стену.

Звук заставил Стерлинга, который сидел с книгой на постели, вздрогнуть.

— Что…

— Как ты смеешь так себя вести? — перебил его Уильям. — Пытаешься разрушить мою репутацию? — Низкий голос звенел от гнева.

— Каким же образом? — Стерлинг был искренне озадачен.

Уильям шагнул в комнату и свирепо уставился на сына.

— Ты намеренно игнорировал людей, когда они пытались с тобой беседовать, а потом исчез, не попрощавшись! Мне пришлось извиняться за тебя перед гостями! Я еще никогда не попадал в столь неловкое положение!

— О, а мне кажется, попадал, — заметил Стерлинг. — Вряд ли это первый раз, когда я поставил тебя в неловкое положение. Помнишь, как я получил главную роль в школьном спектакле?

— Тебе не удастся утащить нашу семью за собой в сточную канаву… все, ради чего я работал, все, чем пожертвовал…

Стерлинг отбросил книгу и встал, смотря отцу в лицо, потому что он всегда так делал. Уильям научил его не отступать, научил находить слабые места врага, манипулировать людьми и ситуацией в своих интересах. Он не думал, конечно, что сын будет использовать эти навыки против него самого, что, если подумать, было чертовски глупо с его стороны.

— Единственное, чем ты пожертвовал — это твоя семья! Я вырос, презирая тебя, а Джастина, да она тебя даже не знает. Отличная работа, папа. Гениальная.

Лицо Уильяма потемнело от бешенства. Боже, казалось, у него сейчас случится сердечный приступ или еще что. Стерлинг не понимал, что во время вечеринки могло послужить причиной этого взрыва. Его отец мог немного выпить, но даже пьяный вдрызг никогда не терял самообладания. Пожалуй, лучше разрядить обстановку и все такое.

— Послушай, что бы я ни сделал, это было ненарочно, ясно? Единственные, кто оставался, когда я ушел наверх — это твои приятели, с которыми ты играешь в покер, да они вряд ли вообще обратили на меня внимание. — И поскольку отец играл в карты с мэром и начальником полиции, Стерлинга это вполне устраивало. — А насчет того, что я кого-то там игнорировал… кого, ради бога? Да я сегодня умудрился побеседовать с половиной города!

— Не спорь со мной и не огрызайся! — Уильям подошел к кровати, дрожа от какой-то необъяснимой ярости. — Каждый мужчина на вечере, у которого есть сын, знает, что у него есть будущее, что ему есть кому завещать свой бизнес, есть тот, кому он доверяет. А что есть у меня? Жалкий выродок… о, я видел, как ты заигрывал с этим молоденьким барменом. Какой стыд! Ты стоил ему работы, понимаешь? Я позвоню в гольф-клуб… и его уволят…

Стерлинг закатил глаза. Карлу было чуть за двадцать, он был красавчиком и работал барменом в гольф-клубе, даже когда сам клуб закрывался на зиму. Иногда он подрабатывал, смешивая коктейли, на вечеринках: дружески улыбаясь мужчинам и игриво подмигивая женщинам. Стерлинг разговорился с ним, пока тот открывал ему бутылку Пино-Нуар, и почти тут же выкинул разговор из головы.

— У меня для тебя новость, Дональд Трамп [5] Дональд Трамп — американский бизнесмен, миллиардер, крупный владелец недвижимости, медиамагнат ; Карл — не гей. Да он перетрахал половину женщин из гольф-клуба. А даже если бы и был, у меня уже есть бойфренд, и я ему не изменяю…

Под дверью кто-то громко ахнул, Стерлинг резко повернулся, и кулак отца скользнул по скуле, удар оказался достаточно сильным, так что у Стерлинга закружилась голова, и во рту появился солоноватый привкус крови. Он пощупал языком место, где зубы ободрали щеку, и сплюнул кровь на бледно-серый ковер.

— Ублюдок.

— Извращенец , — прошипел его отец. — Ты слишком девчонка, чтобы дать сдачи, да?

Вообще-то Стерлинг был слишком пацифистом, что было забавно, если подумать, чем он занимался в свободное время… но это совсем не то. Позволить Оуэну его отшлепать — это одно; а ударить кого-то, потому что он тебя раздражает, или даже бесит — другое.

— Нет, я слишком умен , — парировал он. — Скорее всего, ты натравишь на меня копов.

На самом деле это было маловероятно, потому что такое точно разойдется по всему городу, а отец не хотел «очернить семейную репутацию».

— Ты никогда не был сыном, которым я мог бы гордиться, — прорычал отец, — ты мне противен, — и вышел из комнаты, не обращая внимания на жену и дочь, застывших в дверях.

— Уилл… — Джастина вошла в спальню, ее лицо побледнело, волосы были распущены. В ночной рубашке с «Хеллоу, Китти [6] Хеллоу Китти — персонаж японской поп-культуры, маленькая белая кошечка » — слишком короткой, но любимой — она казалась младше своих двенадцати. Рядом с ней в черном элегантном платье для коктейлей стояла такая же ошеломленная и расстроенная Одри.

Стерлинг развернулся, поднял свой почти неразобранный чемодан на кровать и, осторожно вытащив подарки для матери и сестры, положил их на подушку. Потом запихнул остальные вещи обратно в чемодан и застегнул молнию, прежде чем повернуться к Джастине — она плакала, а Одри обнимала ее за плечи. Сестра посмотрела на него и вырвалась из рук матери. Стерлинг усадил ее на свою кровать, обнял и прижался щекой к ее волосам; Одри беспомощно смотрела на них.