Диана Бейн - Глаза ночи

Один заговорил:

— Кто ты?

Она посмотрела вверх, не будучи уверенной, к какой из фигур обратиться.

— Меня зовут Бренвен, — сказала она своим ясным громким голосом.

Другой сказал:

— Твое полное имя.

Она слегка вздернула подбородок.

— Бренвен — это полное имя, которое мне необходимо здесь.

Молчание. Бренвен чувствовала их недовольство тем, что она что-то от них скрывает, ощущала, как их мысли пытаются проникнуть в ее сознание. Она зажгла точку Света внутри и перенесла ее в голову, чтобы защитить свое сознание. Когда она сделала это, ей показалось, что в комнате стало темнее. Она не успела подумать, что бы это могло означать, так как прозвучал другой голос, который она узнала.

— Ну что ж, Бренвен, — это был Орсон, — зачем ты пришла сюда?

Она отвечала осторожно. Она должна убедить их принять ее в свою группу, и вместе с тем она должна говорить только правду. Если она солжет этим людям, даже ради самой благородной цели, станет таким же обманщиком, как и они. Она сказала:

— Я думаю, что вы обладаете огромной силой, как вместе, так и по отдельности. Я хочу научиться у вас.

Резкий, безрадостный смех донесся от одной из неподвижных фигур. Бренвен повернула голову, пытаясь отыскать смеявшегося, но уже в тот момент, когда она поворачивалась, звук поднялся вверх и растаял между балками потолка. Ее дезориентировало то, что она не знала, из какой точки окружности доносился каждый конкретный голос. И фигуры вокруг тоже были совершенно одинаковыми — в любой другой обстановке Орсон выделялся своим ростом и размерами, но здесь он был каким-то таинственным образом неотличим от остальных.

Сразу же за смехом последовал другой, холодный, насмешливый, голос:

— Мы не принимаем к себе людей с улицы, знаешь ли. То, что у нас есть нечто, что ты хочешь получить, само собой разумеется. Ты должна иметь что-то, что нужно нам .

Вступил другой голос, а за ним еще и еще.

— У тебя есть деньги?

— Нет, — сказала Бренвен.

— Влиятельное положение?

— Нет.

— Ну так чем же ты намерена заинтересовать нас?

Тембр голоса Бренвен усилился.

— У меня есть особые способности такого рода, которые, я уверена, заинтересуют вас.

— Назови свои способности, — сказал Орсон.

— Я обладаю способностью Видеть.

Кто-то другой, не Орсон, спросил:

— Ясновидение?

— Да, — подтвердила Бренвен.

Кто-то, находившийся у нее за спиной, пробормотал:

— В этом нет ничего особенного.

Бренвен повернулась. Она постепенно успокаивалась. Их костюмы и неподвижные позы казались теперь просто театральными. Она видела их теперь не только глазами, но и более верным, внутренним зрением. Она обратилась к тому, который сделал пренебрежительное замечание:

— Я нашла вас, не так ли? Ваше тайное место встреч? Я сомневаюсь в том, что это могли бы сделать многие другие.

Шепот невольного признания пронесся по кругу. Это была правда. Никто из просителей никогда не появлялся перед ними без приглашения, кроме этой женщины. Никто не мог обнаружить это их самое тайное и удаленное место, кроме этой Бренвен.

Новый голос, низкий и хриплый, но, несомненно, женский, спросил:

— Откуда ты получила способность Видеть?

— Я родилась с ней.

Женщина настаивала.

— Тогда почему ты небогата? Почему ты не использовала этот дар в своих целях?

Бренвен заколебалась. Она не была готова к подобному вопросу. Материальное богатство не волновало ее настолько, что она даже не задумывалась над этим вопросом. Медленно, запинаясь, она ответила:

— Мне не хватает практики в использовании моей силы. У меня никогда не было поддержки такой группы, как ваша. У меня не было учителя, Мастера.

Эти слова, хотя и были правдой, бросили темные тени соблазна на свет, который окружал ее сознание.

Энергия, которую Бренвен считала физическим выражением ее Света, предупреждающе пульсировала. Эти люди были могущественны. В данный момент они сдерживали свою силу по причине своего любопытства. Но если они были теми, кого она в них подозревала, они могли соблазнять и развращать. Они могли протиснуть свои эгоистичные, обманчивые видения сквозь мельчайшие щели в ее духовной броне. Они могли отравить ее душу. С другой стороны, если она будет стремиться к поставленной цели, и они обнаружат, что она захотела присоединиться к ним только для того, чтобы узнать их секреты, с тем чтобы потом разоблачить их, они, конечно же, убьют ее.

Орсон пошевелился. По той властности, с которой он поднял свою руку, и по тому, что он первый нарушил свою неподвижную позу, Бренвен почувствовала уверенность в том, что он был их лидером. Его голос больше не был нейтральным, а стал угрожающим:

— Твоего ясновидения недостаточно для того, чтобы быть принятой в эту группу избранных, даже притом, что ты смогла найти нас. Если же ты обладаешь другими силами, ты должна продемонстрировать это. Не рассказать, а показать нам.

Внезапно Бренвен поняла, что, если она не убедит этих людей принять ее, они убьют ее просто потому, что она проникла в их святилище. Один за другим они задвигались, зашевелились, наклонились вперед на своих похожих на троны креслах. Их глаза жадно блестели под капюшонами.

— Показать, показать, показать! — Слово пронеслось по кругу и превратилась в заклинание. — Показать! Показать! Показать!

Бренвен закрыла глаза. Картины тридцати восьми лет ее жизни пронеслись в ее сознании: времена, когда она прикоснулась к энергии, которая пронизывает землю и скалы и все живые существа, времена, когда казалось, что древнее знание о том, как использовать эту энергию, присутствует в ней; она услышала голос своего старого друга Гарри, который сказал двадцать лет назад: «Сила делать и изменять, вызывать и связывать!» Ее тело раскачивалось от воспоминаний об этой силе.

— Показать! Показать! Показать!

Бренвен подняла руки. Она открыла глаза, но больше не видела зала Ложа Орсона. Она видела только свой собственный Свет и чувствовала, как его энергия растет, пронизывает все ее тело. Вместе со светом пришло тепло. Подошвы ее стали горячими, внутри она вся пылала, руки и ноги излучали тепло, а лоб полыхал. С силой молнии она швырнула во вселенную свою беззвучную мольбу: Помогите мне!

Пение вокруг прекратилось. Даже воздух казался заряженным. Что-то происходило в этой комнате — без ритуала, без символов, без слов. Они все чувствовали это. Орсон испытывал презрение; двое или трое других — страх.

Некоторые, чье внутреннее зрение было более острым, видели, как вокруг этой женщины Бренвен обвивается тонкая сияющая нить. Здесь, где только Другие устраивали ветер, сейчас ветер взвивался вокруг Бренвен. Он развевал складки ее балахона, отбрасывая назад длинные черные волосы от ее разгоревшегося лица. Ветер, вызванный Бренвен, как буря, промчался по кругу, вцепляясь в балахоны, срывая с голов капюшоны, перехватывая дыхание.