Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков светлее

— Я даю работу более сорока тысячам человек, мисс Стил. Поэтому я чувствую определенную ответственность — называйте это властью, если хотите. Если я вдруг сочту, что меня больше не интересует телекоммуникационный бизнес и решу его продать, то через месяц или около того, двадцати тысячам человек будет нечем выплачивать кредит за дом.

Ее рот чувственно открылся на мой ответ. И это было чертовски сексуально. Я почувствовал, что теряю почву под ногами.

— Разве вы не должны отчитываться перед советом?

— Я владелец компании. И ни перед кем не отчитываюсь, — отвечаю я резко. Она должна это усвоить. Я поднимаю вопросительно бровь.

— А чем вы интересуетесь кроме работы? — Продолжает она поспешно, следя за моей реакцией. По какой-то необъяснимой причине я опьянен ею.

Эта причина мне ужасно нравится.

— У меня разнообразные интересы, мисс Стил. Очень разнообразные.

Я улыбаюсь, представляя ее в разных местах моей игровой комнаты: скованной на кресте, распластанной на четырех столбиках, лежавший после порки на скамейке. Черт возьми! Что происходит? Вот опять румянец на ее щеках. Это защитная реакция. Успокойся, Грей.

— Но если вы так много работаете, как вы расслабляетесь?

— Расслабляюсь? — Я улыбаюсь. Это слово, как из песни Smart Sound. Кроме того у меня нет на это время. У нее есть хотя-бы малейшее представление о количестве компаний, которыми я владею? Очень трудно отвечать, когда она смотрит на меня своими пронзающими голубыми газами. Что я делаю чтобы расслабиться? Парусный спорт, полеты, трахать. Испытывать пределы маленьких брюнеток, как она, доводя их до грани. Мои мысли выводят меня из равновесия, но я отвечаю четко, опуская два моих самых любимых увлечения.

— Вы инвестируете в производство? Почему?

Ее вопрос возвращает меня в реальный мир.

— Мне нравится созидать вещи. Я хотел бы знать как они работают, что делает их такими, как построить и разобрать. И у меня есть любовь к кораблям. Что я могу сказать? Они развозят еду вокруг планеты от имущих — которые дают, к неимущим — которые забирают.

— Получается, что вы прислушиваетесь к голосу сердца, а не к фактам и логике?

Сердце? У меня? О, нет, малыш. Мое сердце ожесточилось уже давно.

— Возможно, хотя некоторые говорят, что у меня нет сердца.

— Почему они так говорят?

— Потому что, хорошо меня знают.

Я изгибаю губы в кривой улыбке. На самом деле никто не знает меня хорошо, за исключением, может быть, Елены. Интересно, что можно сделать с маленькой мисс Стил прямо здесь. В девушке масса противоречий: застенчивая, неловкая, яркая и заметная, опускающая тебя в ад. Ладно я признаюсь — она лакомый кусочек.

Она задает следующий вопрос без шпаргалки.

— Вы легко сходитесь с людьми?

— Я очень замкнутый человек, мисс Стил. И многим готов пожертвовать, чтобы защитить свою личную жизнь. Поэтому я редко даю интервью. Мне решать, что делать со своей жизнью — это моя частная территория.

— Почему вы согласились на этот раз?

— Потому что, я оказываю финансовую поддержку университету, и к тому же от мисс Кавана не так-то легко отделаться. Она затравила мой PR отдел, и я восхищаюсь ее упорством.

«Но я рад что пришла ты, а не она».

— Вы также инвестировали в сельскохозяйственные технологии. Почему вы заинтересованы в этой области?

— Деньги нельзя есть, мисс Стил, слишком много людей на этой планете голодает.

Я смотрю на нее, с непроницаемым лицом.

— То есть вы делаете это из филантропии? Вас волнует проблема нехватки продовольствия?

Она смотрела на меня с насмешливым выражением, как будто я своего рода загадка для которой нет способа решения. Я хочу, чтобы ее большие голубые глаза увидели уголки моей темной души. Но эта тема не для обсуждения. Когда-нибудь.

— Это жестокий бизнес.

Я пожал плечами, изображая скуку. Я представляю, как буду трахать ее умный рот, отвлекаясь от мыслей о голоде. Да, ее рот нуждается в обучении. Сейчас эта мысль очень привлекает меня и я представляю ее стоящей на коленях передо мной.

— У вас есть философия? Если да, то какая? — она опять читает по бумажке.

— У меня нет философии как таковой. Можно сказать я руководствуюсь принципом Карнеги: «человек который способен в полной мере владеть своим умом, может овладеть всем тем, на что он имеет право» . Мне нет равных в управлении. Мне нравиться контроль… от самоконтроля, до контроля тех, кто меня окружает.

— Так значит, вам нравиться владеть? — Глаза ее расширились.

«Да, детка. Тобой, например».

— Я хочу заслужить обладание, но в целом — да, нравиться.

— Вы суперпотребитель? — Ее голос с оттенком осуждения, обжигает меня снова. Она говорит как богатый ребенок, который имеет все, что когда-либо желала, но внимательно разглядев ее одежду, я понимаю, что это не так, она одета в Walmart или Old Navy, возможно. Она не выросла в богатой семье.

Я действительно мог бы заботиться о ней… Вот черт откуда это взялось? Мне точно нужна новая саба. С момента разрыва с Сюзан прошло два месяца? Из-за этого, я сейчас пускаю слюни над этой шатенкой. Я пытаюсь улыбаться и киваю ей. В конце концов ничего плохого в потреблении нет — это основа американской экономики.

— Вы приемный ребенок. Как это на вас повлияло?

Вот черт, что общего между этим вопросом и ценою на нефть? Я хмурюсь. Что за нелепый вопрос. Если бы я остался с трахнутой шлюхой, я уже был бы мертв. Я пытался лавировать и не отвечать прямо, сохраняя твердость в голосе, но она была настойчива. У нее было желание узнать, сколько мне было лет когда меня усыновили. Надо остановить ее Грей!

— Эти данные можно почерпнуть из общедоступных источников, мисс Стил. — Мой голос холоден. Она должна знать, что это дерьмовые вопросы. Теперь она выглядит раскаявшийся. Хорошо.

— Вы пожертвовали семейной жизнью ради вашей работы.

— Это не вопрос, — огрызаюсь я.

Она краснеет и снова прикусывает свою губу. Вот черт. Но у нее хватает ума, чтобы извиниться.

— Вам пришлось пожертвовать семьей ради работы?

Разве я хочу иметь эту чертову семью?

— У меня есть семья. У меня есть брат и сестра и два любящих родителя. Я не заинтересован в расширении своей семьи.

— Вы гей, мистер Грей?

Черт возьми! Я не могу поверить, что она сказала это вслух! Этот вопрос мне не может задать даже моя собственная семья. Как она посмела! Я борюсь с желанием вытащить ее с кресла, согнуть через колено и выбить все дерьмо находящееся в ней, а потом трахать ее на моем столе со связанными за спиной руками. Это было бы ответом на ее вопрос. Как разочаровать эту женщину? Я делаю глубокий успокаивающий вдох. Я испытываю злорадство, когда вижу как она смущена своим вопросом.

— Нет, Анастейша, я не гей. — Я поднимаю брови, но у меня не получается сохранить спокойное выражение моего лица. Анастейша. Это прекрасное имя. Мне нравится, как мой язык произносит его.